Вихрь чувств, фантастическая энергия и неизменное #чувство юмора – такой запомнилась всем Татьяна Ивановна Пельтцер. А еще кажется, будто она всегда была бабушкой: никто из ныне живущих не помнит актрису молодой. 6 июня исполнится 118 лет со дня ее рождения.
Народ любит
В своих киноролях она была обаятельной, неугомонной и жизнерадостной. В возрасте «слегка за семьдесят» умудрялась не только лихо плясать, но и прыгать с забора, и кататься на крыше троллейбуса (помните фильм «Приключения желтого чемоданчика»?). Мам, бабушек, учительниц, уборщиц, медицинских сестер и просто соседок играла так заразительно, что именно их, а не главных героев, запоминали зрители. В ней было все – комедия и драма, цирк и слезы, опереточный темперамент и тонкий психологизм. Но все это было в кино. В жизни «всесоюзная бабушка» отличалась весьма непростым нравом. Она ссорилась с коллегами, ругалась с режиссерами, костюмеров и гримеров держала в страхе. Могла наговорить обидных слов, таких, что не забываются. В выражениях не стеснялась. И только команда «Mотор!» останавливала гневные тирады.
Как-то в театре на собрании «прорабатывали» Бориса Новикова – он слишком часто прикладывался к стакану. Пельтцер (между прочим, отнюдь не трезвенница) выступила с резкой обличительной речью. «А вы, Татьяна Ивановна, помолчали бы. Вас никто не любит... кроме народа!» – отреагировал на это выступление Новиков.
Колхозная мамаша
Ее и правда любили. Сыгранные героини играли на имидж. Однажды, например, труппа Театра сатиры отправилась в Германию выступать перед советскими военными. На КПП их остановили, начали придираться к документам. И вдруг один из контролеров узнал Пельтцер. «Кого я вижу?! Товарищ Пизнер!» – закричал он, и актеров сразу же без лишних разборок пропустили…
Известность пришла к Пельтцер поздно, после сорока. Знаменитой она стала после роли Лукерьи Похлебкиной в спектакле «Свадьба с приданым». Спектакль был настолько популярен, что его вскоре сняли на кинопленку. Сценарий картины «Солдат Иван Бровкин» писался уже с расчетом под Пельтцер. Она сыграла мать главного героя, и амплуа «колхозной мамаши», как она сама себя называла, привязалось к ней накрепко. Зато и работы появилось много – вышло больше ста картин с ее участием.
А до этого ей много где довелось поработать. В молодости играла в провинциальных театрах – в Ейске, Нахичевани, Ярославле, в Колхозном театре в Москве, в Театре путей сообщения (теперь Театр им. Моссовета), в Московском театре миниатюр, в Театре сатиры.
Правда, был в ее театральной карьере и перерыв. Она как раз познакомилась с Гансом Тейблером, немецким коммунистом и философом, который учился в Москве в Школе Коминтерна, и у них случился страстный роман.
Жена коммуниста
В 1930 году Пельтцер (немка по отцу и еврейка по матери) стала фрау Тейблер и уехала в Германию. Девушка была идейная – вступила в компартию Германии и устроилась машинисткой в торговое представительство СССР. Все было бы ничего, если бы случай не свел ее с режиссером Эрвином Пискатором. Тот ставил пьесы коммунистической направленности и, узнав, что фрау Тейблер — актриса, предложил ей роль в советской пьесе «Инга». Были и еще роли, так что скучать не приходилось. Но тут к власти пришли национал-социалисты, и Пискатор уехал из Германии. Вскоре вернулась в Россию и Татьяна Ивановна.
С Гансом они расстались друзьями. Тот женился во второй раз, в его семье появился сын. И сын этот потом учился в Москве и даже некоторое время жил у Пельтцер, а новая жена ревновала Ганса к бывшей и запрещала ему с Татьяной переписываться. Так что страсти продолжали пусть не кипеть, но побулькивать. Через полвека, когда актриса отдыхала в Карловых Варах, Тейблер приехал повидаться с ней. Им было за семьдесят, и, говорят, они очень громко выясняли, по чьей вине случился разрыв. Ганс обвинял Татьяну в неверности, в том, что она свидание его другу назначила, а он записку нашел, та возражала. В общем, чисто любовная сцена для комической актрисы... Печально, ведь они могли бы, наверное, жить долго и счастливо, потому что, кажется, всю жизнь любили друг друга. Конечно, бывали в жизни Пельтцер пылкие поклонники, но отношения быстро сводились на нет. Ничего не попишешь, характер… А возможно, просто ее сердце навсегда было отдано только Гансу.
Ее университеты
Из всех семейных связей самыми прочными оказались отношения с отцом. Иван Романович Пельтцер был актером и режиссером, учеником М. П. Садовского. Он много играл в театре, снимался в кино. Татьяна мечтала быть «как папа». Мама, правда, была настроена скептически, считала дочь некрасивой. Иван Романович тоже красавцем, надо сказать, не был. Зато лучился обаянием. Он единственный учил дочь актерскому мастерству. Та театрального образования не получила и даже гимназию не окончила. Но важно ли это для истинного таланта?! «Университетами» Татьяны Пельтцер стали театральные подмостки и папина критика. В каком возрасте она дебютировала, точно сказать нельзя, информация разнится. Первая ее роль — Аня в пьесе Найдёнова «Дети Ванюшина». В «Анне Карениной» она играла сына Анны, Сережу. По воспоминаниям, дамы неизменно доставали платки и начинали промокать глаза во время сцены свидания Анны с сыном…
…Иван Романович долгое время жил вместе с дочерью. А потом взял и всех удивил – в весьма почтенном возрасте женился на молодой актрисе. И переехал. С дочерью и ее подругой Ольгой Аросевой периодически встречался в ресторане Дома актера, куда любил зайти пропустить рюмочку.
– Ну что, пить пришли? – начинал разговор Пельтцер
— А ты сюда зачем явился? – парировала дочь.
— Я другое дело... Вы кого играете — Валек, Машек, Танек? Чего о них говорить? А мы Гамлета и Макбета играли! После таких ролей не отправишься домой картошку в одиночестве жрать...
…А потом молодой жене старый муж прискучил. Остаток своей жизни он провел с дочерью, которая трепетно и до последнего дня ухаживала за ним.
Пишите рассказы
В 73 года Татьяна Ивановна ушла из Театра сатиры, где прослужила 30 лет. И напоследок закатила знатный скандал. На предпремьерной репетиции «Горя от ума» она сцепилась с Валентином Плучеком. Самые мягкие слова, которые прозвучали по ходу разборки, были: «Сумасшедший старик». Получила в ответ «безумную старуху». Видимо, взаимное раздражение копилось давно.
Беглянку принял в своем театре Марк Захаров. Он до того ставил в Театре сатиры, и с Татьяной Ивановной был знаком. Ему от нее тоже в свое время досталось. Первой работой Захарова в Театре сатиры было «Доходное место», где Пельтцер играла роль Кукушиной. По ходу репетиций режиссер попросил актрису бросить на пол с силой две сковородки. Пельтцер бросила от души – и попала себе по ноге. Тут-то Захаров и получил по полной: актриса со свойственной ей откровенностью высказала все, что думает о современной режиссуре и о самом режиссере. «И чего это вы в режиссуру подались?! Чего ради? Писали бы лучше свои рассказы!» (Марк Захаров в юности сочинял рассказы и сам читал их на радио.) Впрочем, после этого она быстро успокоилась и дальше работала во всех спектаклях, которые Марк Анатольевич делал в Театре сатиры. А потом во многих спектаклях «Ленкома». До тех самых пор, пока не начала терять память.
Последняя роль
Конец жизни Татьяны Ивановны был печален. В конце 1980-х она попала в психиатрическую больницу. Вела себя агрессивно, прогрессировала возрастная деменция. Там ее слегка подлечили. И она даже еще выходила на сцену Ленкома. Последними ее ролями были Фёдоровна в пьесе «Три девушки в голубом» Людмилы Петрушевской и старая Берта в «Поминальной молитве» Григория Горина. Сына Берты, Менахема, играл Александр Абдулов. Он трепетно относился к Татьяне Ивановне: и слова подсказывал, и под руку держал. По сюжету пьесы сын привозит мать погостить к дальним родственникам, в деревню Анатовку. Привозит в неурочный момент, когда родственников выселяют из-за того, что власти передвинули черту оседлости. За несколько дней до своего визита Менахем отправил Тевье телеграмму: «Приезжаем пожить», однако на телеграфе перепутали слова, и получилось в результате «Приезжайте пожить». Тевье с семьей как раз и собирались воспользоваться приглашением, а тут вдруг родственники сами возникли на пороге его дома. И теперь деваться некуда. Кто-то молится, кто-то плачет, кто-то смеется. Одна старая Берта не понимает, что происходит. «Меня в поезде так трясло, — жаловалась она, вызывая взрыв смеха. — Почему смех, Тевье, почему смех?» «А что нам остается еще в этой жизни, Берта?» — отвечал Тевье, утирая слезы. И на скрипочку со скрипачом, на весь этот гвалт, смех и плач опускался занавес. Наверное, лучшей последней роли для артиста не придумаешь…
#интервью, #знаменитости, #актриса, #театр и кино, #роль, #татьяна пельтцер, #ленком, #марк захаров, #александр абдулов