Вряд ли кто всерьез полагал, что вышедший летом 2016-го ретро-сериал о школьниках, столкнувшихся с неведомой едрической хтонью, станет одним из флагманских проектов Netflix, а релиз четвертого сезона будет проходить с такой помпой, будто это «Игра престолов», не меньше.
Середина 2010-х стала пиком развития сериального производства. Кабельным каналам типа HBO стали наступать на ноги растущие стриминговые сервисы, особенно Netflix, на пару лет ставший едва ли не монополистом в этой сфере. Практически все большие режиссеры пробовали себя на малых экранах, а ведущие драматурги лихо экспериментировали с сюжетосложением. Сериалы стали сложнее, умнее и изощреннее, чем были когда-либо.
Но, как оказалось, массовый зритель соскучился именно по простоте. По лобовым приемам вроде клиффхэнгера (резкого открытого финала, заставляющего следом включить новый эпизод), по элементарно считываемым поп-культурным отсылкам, по одноклеточным героям, сводимым к характеристикам «добряк», «смельчак», «весельчак», «плохиш». И, конечно, по ностальгии.
«Очень странные дела» удовлетворили все эти потребности, применив одну простую формулу: закинуть в один миксер Стивена Кинга и Джона Хьюза. Сериал, первоначально задумывавшийся как антология (новый сезон — новые герои), моментально оброс культом, особенно среди тех, кто и не мог застать никакие 80-е. Эта эпоха в Америке идеально подходит для воспроизведения на поп-культурном конвейере: неоновые лампочки, дурацкая поп-музыка на драм-машинах и синтах, VHS, бум подросткового кино и трэш-ужастиков для не до конца выросших детей. Сериал братьев Дафферов обращается именно к этому внутреннему ребенку — независимо от цифр в паспорте, все скучают по просмотрам всякой ерунды после школы и поддаются ностальгии по временам, когда «все было просто и понятно» (даже — и особенно в тех случаях — если это было совсем не так).
Вся современная культура — один сплошной поток ностальгии. Трудно сегодня найти кинематографиста, который не обращался бы к давно знакомой эстетике, не занимался бы «ревизией» хорошо знакомых сюжетов и стилей, не оглядывался бы на прошлое. То же самое касается и музыки, и литературы, и даже политики. Зачем смотреть вперед, когда можно с упоением мечтать вернуть давно минувшее? Особенно когда, это прекрасное далеко было тебе незнакомо.
Больше о кино - в Телеграм- канале t.me/cinemacritique