(К первой части)
Время летит незаметно. Осенью Никиту предупредили, чтобы он со своим экипажем готовился к убытию в Афганистан. Теперь порядок направления личного состава в ДРА изменился. Эскадрильи ″за речку″ больше не убывали, от полка отправляли несколько экипажей, и убывали они сроком на один год и без техники, как правило осень или в начале зимы, чтобы к весне быть полностью готовыми к жарким летним боям.
После ноябрьских праздников экипаж Никиты вместе с ещё тремя экипажами полка убыл к новому мету службы. То, что они ″туркестанцы″ избавило их от месячного сидения в Чирчике, где прибывшие из других округов экипажи проходили доподготовку. Через день экипажи были на знаменитой Ташкентской пересылке, в Тузеле, ещё через день в Кабуле, ну а потом – Джелалабад, отдельный вертолетный полк.
Забегая вперед, об этом ″избавлении″ им пришлось пожалеть. В Джелалабаде они месяц летали под началом пилотов эскадрильи, ждавшей замены, и не сколько осваивали район, сколько были "в каждой дырке затычкой", что естественно, ведь "заменьщики не потеют". А потом пришлось натаскивать вновь прибывших летчиков своей эскадрильи.
Места для Никиты были знакомыми, условия полетов тоже, те же белесые горы вокруг, то же яркое солнце, тот же северный ветер, несущий пыль, а вот ″духи″ стали не теми. Если в прошлый раз нашим вертолетам в основном противостояли всяческие пушечные и пулеметные установки, и ПЗРК типа китайской модификации ″Стрелы″ - "Ху-Нинь", то теперь у них появились американские ″Стингеры″. "Стингер" опасная ракета. Угол захвата ее головки самонаведения - 40-50 секунд, как игла. Высокая скорость, килограмм мощной взрывчатки, так что при попадании гарантированный почти стопроцентный пожар или взрыв, как правило, перебитые шланги гидросистемы, и через 4-5 секунд вертолет начинал переворачиваться, а затем падал. Как же с ними боролись? Наверное, это будет интересно.
Метод борьбы с этими ″американскими подарками″ нашли, и он был достаточно прост, построен на знании особенности ракеты, но требовал мастерства от пилотов. ″Стингер″, как и любая другая ракета имел гироскопы, гироскопы раскручивались от аккумуляторов, у оператора их было всего четыре. Каждый из них работал примерно одну минуту. За эту минуту оператор должен увидеть вертолет, включить аккумулятор, навести ракету на цель, дождаться, когда загорится лампочка, сигнализирующая о готовности ракеты и захвате цели, и только потом пуск. Не успел? Гироскопы остановились, меняй батарею. А их, повторюсь, всего четыре. Если машина идет на предельно малой высоте - 10-15 метров, то при этом она будет периодически скрываться за препятствиями, камнями или деревьями, элементами рельефа, а значит оператор просто не будет успевать произвести пуск. Вероятность пуска и попадания ракеты сильно снижал и тепловой фон от нагретых камней, он поднимается до 20-30 метров. Но в высокогорье этот метод почти не работает из-за сложности рельефа, да и по-прежнему остаются пушечные и пулеметные установки, несущие в себе серьезную опасность. Одним словом, пришлось учится ″летать по-новому″.
Задачи перед экипажами стояли в общем-то прежние, тоже сопровождение транспортных вертолетов с десантом или грузами, те же удары по позициям ″духов″, и сопровождение колонн. Иногда возникали ″не типовые задачи″, но это редко. Новым было то, что теперь их включали и состав средств ПСО (поисково-спасательное обеспечение), и то что теперь летали по ночам.
Вот всего несколько дней из дневника Никиты, в нем было много пропущенных дней, записи велись не регулярно, но понять насколько непросто им было летать, можно. Итак:
- «___» мая. Крупная операция из района Джелалабада в сторону Парачинарского выступа, площадка десантирования – удаление 50 км. Работаем парой. 07.45 вылет – обрабатываем площадку и окрестности НАРами, уходим пополнять БК (боекомплект). 10.17 вылет – меняем воздушное прикрытие, работаем по целям от авианаводчика, возвращаемся пополнить БК. 12.23 - срочно взлет, в районе операции сбит ПЗРК и сгорел МИ-8, прикрываем ПССников. При подлете засекли ″Сварку″, отработали. Возврат на аэродром. 14.47 - взлет на Асадабад. Оттуда сопровождаем МИ-8 на одном двигателе, отказал турбостартер правого двигателя. Заправились, пополнили боекомплект. 17.20 - приказ на взлет, опять в сторону Парачинарского выступа, прикрываем МИ-8, эвакуация раненых, обошлось без стрельбы. 18.45 - взлет, 311 пост доложил о том, что засекли как ″духи″ ставят на камнях ЭРЭСы, порядка тридцати труб. Отработали ″Штурмами″, с подхода, замечательная всё же ракета.
- «___» мая. 06.12 – взлет на сопровождение колонн, Муторное дело. Два часа в воздухе. Обошлось без стрельбы. Вернулись, дозаправились. 10.40 – взлет звеном, ушли на сопровождение ″Коровы″ (МИ-26), вели до Кабула. Долго и нудно. Все обошлось спокойно, с таким-то сопровождением, ″духи″ тоже не самоубийцы. До темноты успели вернуться.
- «___» июня. С 08.00 парой сопровождали МИ-8. Возили продукты и боеприпасы на 311, 310, 309 посты. Три взлета, три посадки. Обошлось без стрельбы. 13.20 - срочно взлет, звеном, ″спецназеры″ застолбили караван. Работали. Бородатые хорошо огрызнулись, ″012″ борт зацепили из ДШК, пустил розовый шлейф. Сел на вынужденную. До прибытия ПССников наша пара прикрывала барражированием. Вернулись на аэродром. Ждали что ″012″ притащит ″Корова″, но пришёл своим ходом, гидравлику залатали на месте. В ночь сопровождали МИ-8 до Асадабада, срочная эвакуация раненых. В Асадабаде не садились. Ждали восьмерку в воздухе, выше стен ущелья, но всё равно неприятное занятие, чувствуешь себя стеклянным.
-с «___» по «___» июня две недели проторчали в Кабуле, кабульский авиаполк просто зашивается, у них не хватает ни машин, ни экипажей. Обеспечивали своим звеном взлет и посадку самолетов ВТА. При взлете и посадке транспортников занимали по кругу все четыре разворота на высоте около 300м. Чувствуешь себя как муха в стакане. Хороший обзор, но и ты как на ладони. ″Духи″ ни за что не станут стрелять по транспортнику, пока над самой головой висит боевой вертолет, чистой воды самоубийство, в первую очередь работают из ПЗРК и стреляют по вертолетам. Повезло, отработали без приключений, а в кабульском полку говорили, что таким образом погибло четыре экипажа МИ- 24.
Писать обо всех полетах, дежурствах и пришествиях – дело длинное, не будем утомлять читателя. Расскажем о полете, на котором кончилась служба Никиты в Афганистане.
К тому моменту, несмотря на ″старлейские″ погоны, Никита уже командовал звеном, заменив убывшего по ранению командира второго звена. Там, ″за речкой″ служебный рост обеспечивался не высоким связями, умением лизнуть начальство, а прежде всего боевыми качествами. А они у Никиты были, и авторитетом он у ребят пользовался, во всяком случае его назначение приняли как должное и никаких трений не возникло. Правда второй орден в высоких штабах ему всё же "зажали", выплыла "аморалка" в Личном деле, разведен, однако.
Дело было глубокой осенью. В высокогорье уже выпал снег, многие перевалы были закрыты, интенсивность действий наземных войск, а значит и полетов снизилась, эскадрилья МИ-8, прибывшая в Афган на месяц раньше, уже заменилась, ждали замены и они. Поэтому известие о том, что завтра второе звено вылетает на прикрытие МИ-8х с десантом из бригады СпН, мягко говоря было неожиданно.
Перед полетом у Никиты было настроение ″ниже плинтуса″, всё раздражало, и внезапная задача, и район высадки (практически каменный мешок) и то что никто толком не мог пояснить боевую активность ″духов″ в этом районе, даже цель операции до них довести не сподобились. Типа они извозчики, привезли, выгрузили и свободны. А если потом ″спецназеров″ вытаскивать придётся? Еще больше не понравилось то, что пилоты восьмерок были ″необрезанными″, прибывшими в Афганистан меньше месяца назад. Добил его приказ взять на вылет борттехников, такое делалось только тогда, когда предусматривалась промежуточная посадка вне аэродрома. Значит что-то им не договорили.
Рано утром в район десантирования вылетела пара машин первого звена. Доложили, что никакой активности противника в районе не обнаружено. Основываясь на докладе, в целях обеспечения скрытности площадку было решено не обрабатывать. Взлетела основная группа. Шли коробочкой, впереди первая пара двадцать четвертых, потом пара восьмерок, замыкала вторая пара двадцать четвертых. На подходе, когда восьмерки уже заходили на площадку десантирования, первую пару с северного склона ущелья неожиданно обстреляли из ДШК. Первая пара, с разворотом вправо ударила по стрелкам, огонь тут же прекратился. Пара перевалила северный отрог и ушла на разворот. В этот момент южная сторона ущелья вспухла десятком замелькавших огоньков. ″Духи″ били минимум тремя ЗУшками, работали пулеметы и даже, учитывая минимальные дистанции, автоматы. ″Духи″ поджидали их, с обеих опорных пунктов, которые успел заметить Никита, велась интенсивная стрельба. Их пара произвела залп по замеченным опорным пунктам, склоны ущелья окуталась огнем, дымом и пылью. Удар вертолетов сбил боевой настрой ″духов″, их точность огня резко упала, на площадках чувствовалась суета, паника, вражеский огонь заметно ослабел. Но как говорят на востоке? ″Если не разбить голову змее, то нет пользы от того что разобьёшь ей хвост″.
Пара проскочила отрог и пошла на разворот. А первая пара ещё только выходила на курс для атаки. Восьмерки остались без прикрытия. Им бы повременить пару минут, ″старики″ так бы и сделали! Но тут случилось то что случилось, неопытные пилоты приняли решение, как и было приказано изначально, садится на выгрузку десанта. Машины коснулись земли почти синхронно, качнулись на амортизаторах прилепившись к земле, это была вторая ошибка, надо было высаживать десант с касания, практически зависнув над землей. Тренированные десантники покинули машины молниеносно, и тут же, умело укрываясь за камнями, устремились к опорным пунктам противника. Первая пара уже заходила для удара, восьмерки начали взлетать, но одно дело взлет с касания, другое с полной посадки, время, время, время! Когда ведущий уже оторвался от грунта, ведомый еще только ″раскручивался″, и в этот момент он вспух взрывом. Гранатомет! Вторым выстрелом ″дух″ пытался достать ведущего, но граната пролетела мимо, восьмерка уже шла в набор высоты, с крутым левым креном.
Никита входил в крутой разворот, он видел откуда бил гранатометчик, увеличил обороты двигателей, дал ручку управления от себя, и вертолет, зависнув на секунду на месте, рванулся вперед. НАРами работать опасно, слишком коротко расстояние, вертолет ударил подвижной пулемётной установкой, крупнокалиберные пули защелкали по камням, не причинив особого вреда стрелявшему, а лишь заставив затаиться, но первая пара ориентируясь по стрельбе Никиты, уже легла на боевой курс, земля вспучилась от взрывав НАРов, подметая площадку до стерильности.
Никита выводил машину из атаки с левым креном, когда ощутил, как по корпусы вертолета защелкали пули. Это заработал третий, до этого молчавший, опорный пункт ″духов″. Никита ощутил тупой удар в правую ногу, она сделалась чужой и непослушной, но боли он пока не чувствовал. Машина продолжал разворачиваться влево, но, когда настала пора выводить вертолет, и Никита нажал на правую педаль, тут-то ногу и пронзила острая боль.
Машина опять содрогнулась, будто раненное живое существо, двигатели закашляли, захрипел редуктор, остро запахло керосином и гарью. Справа полыхнуло пламя, и тут же загорелось табло «Пожар в отсеке правого двигателя». Усталым женским голосом забубнила ″Рита″ (РИ-65, речевой информатор). Никита отработанным движением выключил правый двигатель, закрыл пожарный кран, отключил генератор. Прохрипел в СПУ (переговорное устройство):
- Оператор!? – В ответ тишина. – Техник?!
- На связи командир. Надо садиться, пожар охватил всю правую часть, видимо, пробита топливная проводка…
Загорелись табло «Кран открыт», «Сработали баллоны», однако пожар не прекращался. Николай нажал противопожарную кнопку «Пожар в отсеке правого двигателя». Пламя разгоралось все сильнее. ″Рита″ не унималась: «Отказ основной гидросистемы», «Отказ основной гидросистемы», «Опасная вибрация левого двигателя», «Опасная вибрация левого двигателя».
Мысли в голове неслись стремительно, садится нельзя, добьют. Для покидания машины высоты не хватает. Остается только ползти вверх, перевалить через отрог, там не достанут. На сколько хватит разбитой машины? Никита взял рукоять на себя, увеличил шаг газ. Вертолет вздрогнул и воя редуктором пополз вверх. Никита обращался к нему как к живому существу:
- Ну давай, родной, давай, я знаю, ты сможешь, вывозиии!
″Рита″ не унималась. «Аварийное состояние маслосистемы редуктора», «Аварийное состояние маслосистемы редуктора». Машина натужно ползла вверх. «Опасная вибрация левого двигателя», «Опасная вибрация левого двигателя». Секунды растянулись в часы. Мелькнула мысль - странно, что ″духи″ нас добить не пытаются. Но понял, его товарищи не дали им такой возможности.
- Давай, давай родной, ещё чуток, капельку! Тяни! Я знаю, ты сможешь!
Никита понимал если через минуту они не сядут, пламя подберется к основному топливному баку или к снарядам. Тогда всё! Но и сесть здесь тоже верная смерть. Потому он тянул как мог, вел вертолет над самым склоном, стараясь перевалить отрог.
Вертолет не подведет, он не может его подвести, должен еще минутку выдержать. Еще немного… Еще…
Ветер раздувал пламя, а впереди обозначились скалистые камни отрога, в просветах между ними заснеженное ущелье. Туда! Только туда!
Никита еле успел отвернуть вправо и взять на себя ручку управления, как машина ударилась брюхом о грунт, и зарывшись в глубокий снег заскользила вниз. Никиту кинуло на приборную доску, и если бы не защитный шлем и привязные ремни пришлось бы совсем худо…
А пламя уже не гудело, зато воздух наполнился паром и шипением. Снег! Это снег, но победит ли он горящее масло и керосин?
Никита задыхался и от дыма, и от пара, и от запаха гари своего дымящегося комбинезона. Мелькнула мысль – как там оператор? Ни пошевелиться, ни вздохнуть сил уже не было, перед глазами расплывались то черные, то оранжевые круги… Он понимал, что теряет сознание, и ничего не мог уже сделать, кроме как открыть запорные устройства на двери кабины, а вот сил открыть тяжелую, бронированную дверь уже не было.
* * * * * * * * * * * ** * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
(Продолжение следует)