Спустя два года я снова летела в Майами. Но прежде мне предстояло познакомиться с Новым Орлеаном и заскочить на Кубу после путешествия по Западному побережью. Мне говорили, что Новый Орлеан не похож на Америку, которую я видела до сих пор.
Я стояла возле терминала и без эмоций ждала автобус. Было не привыкать ждать. Последние две недели в Калифорнии я то и дело ждала: задерживающиеся рейсы, городской транспорт, в залах ожидания и очередях. Воздух был свеж. Не выходили из-за углов босые наркоманы с кроссовками в одной руке и косяком в другой.
— Леди нужна помощь? — медленно ковыляя от стойки информации, ко мне подошёл старый негр в черных брюках и белоснежной сорочке, с очень добрыми глазами.
— Я жду автобус Е1, чтобы доехать во Французский квартал.
— О, леди знает, куда она едет!
— Да, спасибо.
— Автобус задерживается, но он ходит в это позднее время. Вы не волнуетесь?
Приятные интонации голоса этого человека не были похожи на гнусавую жвачную манеру, которую приходилось слушать последнее время на западе. Мы немного побеседовали на тему, откуда я взялась и почему у меня на голове заплетены афрокосички. Я так много уже об этом рассказывала, что у меня была готова речь.
Приехал автобус и я стала искать мелочь. Вдруг какая-то девушка отняла трубку от уха, подскочила с сидения и протянула карточку для проезда:
— Утром уезжаю и не успею использовать её. Это вам.
— О! Спасибо! Я могу взять?
— Да! Она ваша! Можете пользоваться сутки, — ответила она и, довольная, вернулась на место, продолжив телефонный разговор по-французски.
Вечер добрых дел. Все словно меня только и ждали, чтобы оказывать милости. Это было странно и очень приятно. С конечной остановки я шла пешком полчаса, пересекая кварталы по Север-Рампарт-стрит один за другим. Чемодан подпрыгивал между плитами тротуара. Вдоль проезжей части и на домах в товарном количестве были развешаны флаги ЛГБТ.
В этот раз меня ждал необычный хостел. Дом был, на первый взгляд, великолепным. Убранство, словно из позапрошлого века, выглядело привлекательно. Предстояло провести в нем две ночи и это меня радовало. Администратор показала помещения. Все комнатки и террасы были заняты. Ребята общались, играли в какие-то игры и на гитаре. На первом этаже размещались девушки, на втором парни.
На этом весь лоск заканчивался. Как известно, Новый Орлеан пережил стихийное бедствие — ураган Катрина. В жилых комнатах ощущался сильный запах сырости. Окна почему-то были закрыты наглухо в спальнях. Вместо свежего воздуха без перерыва работал шумный жаркий ветродуй. Второй этаж кровати находился под потолком, а лестницы не было.
Однако, прошлую ночь я спала вообще в машине и вот, наконец, впервые за два дня прикоснулась к горячей воде. А переночевав в кровати, я отдохнула и выспалась, восстановила силы.
На завтраке пахло отвратительно, словно кто-то приготовил нечто тухлое на старом масле. Предлагаемые продукты выглядели непривлекательно и даже брезгливо. Выбор был скудным. Да и то, что было, заканчивалось. Я поджарила в тостере последний бейгл и намазала его нутеллой. Вдруг на кухонный стол запрыгнула попой девушка с прической, как у меня.
— I like your braids! Where are you from? — она спрыгнула на пол, подошла, стала трогать и рассматривать мои волосы.
— You have beautiful ones too. I’m from Russia. And you?
— Minesotta. I rarely see a white girl with braids. Is it synthetic like mine? They are really beautiful! Want some marijuana?
Я отказалась, так что она тотчас потеряла ко мне интерес и исчезла также внезапно, как появилась. А я прошла с чаем и тарелкой в розовую гостиную за большой стол, села на плетеный стул. С потолка свисала хрустальная люстра. Деревянная лестница вела на чердак. По краям комнаты стояли кресла. На завтраке я была одна и фантазировала себя хозяйкой дома.
Накануне прилета я разглядывала карту. Луизиана необычайная: много озёр, залив, реки, заказники. Лишь половину площади Нового Орлеана занимает суша. Как мало времени у меня, как мало! По-хорошему, надо брать машину и объездить здесь всё, а потом рвануть по локациям «Унесенных ветром». До штата Джорджиа и в Южную Каролину.
Как я вообще попала в Новый Орлеан? Да просто хотела поехать по местам романа. В Атланте, на мой взгляд, делать было нечего. Новый Орлеан — другое дело. Думала пробуду в нем день, затем съезжу в Чарлстон и потом улечу на Кубу. Но оказалось, что Чарлстон на самом деле далеко, аж за Флоридой. Его придется отложить на следующий раз.
Хорошо, что Новый Орлеан оказался прекрасным и в нём не жаль было провести больше суток. Не зря девиз этого города: «Пусть текут хорошие деньки!». Я вышла на улицу и мой первый денёк потёк. Погода была жаркая. Солнце пробиралось сквозь кроны деревьев, оживляло собой яркие дома, цветы, играло в живом пламени керосиновых фонарей на террасах.
Вчера не показалось: город действительно весь увешан радужными флагами. Я видела отдельные кварталы в разных городах, но чтобы весь туристический центр города был увешан — такое вижу впервые. Выглядит позитивно, придаёт красочный настрой улицам.
![[Когда Новый Орлеан был столицей испанской провинции Луизиана, эта улица носила название Улица Конти]. Новый Орлеан — родина Луи Армстронга и соуса Табаско, музыка из каждой двери, галереи, культура и история, которые витают в воздухе. «Париж Нового Света» основан французами на берегах Миссисипи. Но практически вся сохранившаяся архитектура Французского квартала построена во времена испанского правления.](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/5231757/pub_6291ffd998a878602e139539_6291ffed03b73906abf00a87/scale_1200)
Новый Орлеан — родина Луи Армстронга и соуса Табаско, музыка из каждой двери, галереи, культура и история, которые витают в воздухе. «Париж Нового Света» основан французами на берегах Миссисипи. Но практически вся сохранившаяся архитектура Французского квартала построена во времена испанского правления.
Первым делом я отправилась к набережной Миссисипи и была ею слегка разочарована. Признаться, после Невы вообще все реки кажутся внешне слабенькими. Даже Сена проигрывает ей. Нигде пока не встретила реки, которая могла бы по достоинству сравниться с Невой, благодаря ее гранитным набережным и пристаням. Привлекательностью Миссисипи, кажется, и вовсе не занимались.
Я села на ступеньках у спуска к воде, достала готовый обед из супермаркета. Креолы привнесли в луизианскую кухню рис с красной фасолью — их и ем. Очень вкусно. Несколькими ступеньками ниже парень что-то записывал в тетрадь. Время от времени он задумчиво глядел на воду. Это выглядело очень заразительно. Я жалела, что оставила блокнот в хостеле. Мне тоже захотелось что-то написать.
Я поела и вернулась на улочки. На тротуарах тут и там играют музыканты, взрослые и дети с малых лет барабанят палками по пустым ведрам и, вдруг бросая занятие, начинают считать заработанные доллары. Еще было забавно наблюдать, как зеваки дают доллар собаке, а она через широкий тротуар деловито несет его своему хозяину, который играет на баяне. Почти на каждом шагу с витрин глядят маски, свисают черепа, обрядовые штучки. Гадают на картах предсказательницы. Вместе с музыкой, символ города — всё мистическое. Местная жительница Мария Лаво уже пару столетий считается Королевой Вуду, поскольку обладала способностями к гаданию и исцелению.
День прошел быстро. Вечер хотелось провести в баре, послушать джаз на его исторической родине. Но было морально не просто пойти одной. Накануне, когда я шла ночью в хостел после прилета, мне показалось, что на улицах недостаточно безопасно. А хотелось бы позволить себе бокал вина и быть уверенной, что путь в номер после полуночи не будет полон приключений. Так что, как только ноги загудели от усталости, я пошла отдыхать.
Накануне мне показалось, что публика в хостеле молодая и красивая. Но соседки по комнате достались мне необычайно странные. Крашеные в розовые и сиреневые цвета девушки, на вид неопрятные клуши, вероятно половина из них лесбиянки.
На второй день решила пройти вдоль и поперёк French Quarter. Надо сказать, квартал он только на словах. На самом деле это множество кварталов, так что сил и времени на них нужно уйму. Новый Орлеан полон красоты в мелких деталях, из которых состоит. Я даже убрала телефон в сумку. Настолько бесполезным показалось фотографировать. Стоило приехать на неделю, чтобы увезти фотографии в том размере, который мог быть достойным увиденного.
Я поставила задачей обойти побольше галерей живописи. Я плохо разбираюсь в изобразительном искусстве, но иногда люблю современные выставки. Нравится рассматривать, как густые мазки маслом или жидким акрилом, кистями или мастихином, образуют изображение и в глубине души надеюсь, что когда-нибудь открою в своем городе такую галерею. Люди будут приходить, влюбляться в увиденное и выбирать себе огромные полотна домой.
В ново-орлеанских галереях почти не водится сотрудников, интересующихся, понравилось ли тебе что-то конкретное. Секьюрити постоянно находится в зале. А продавцов не видно.
Мне посчастливилось увидеть невероятной красоты картины, изображающие природу. Я заходила в галереи, пока в одной из них не оказалась перед интересной картиной. Ко мне подошел администратор лет пятидесяти в чёрном костюме, который сидел на нём идеально. Это был очень интеллигентный на вид мужчина.
— Вы гуляете? Как вам Новый Орлеан? Можно показать вам мою любимую картину в этом зале?
Он отвел меня к картине с изображением шторма. Она висела среди других похожих картин, но только в ней был характер. Она мне очень понравилась. И ещё понравилось вновь повстречать чернокожего, который опровергал мои калифорнийские наблюдения и выводы, что эти люди портят собой всё вокруг.
Приятно побеседовав со смотрителем галереи, я завернула на параллельную улицу и неожиданно оказалась в гудящей толпе. Почти миля была оцеплена машинами полиции по периметру с каждого квартала. Шествие шло мне навстречу.
Я не видела ни одного белого лица. Сначала захотелось тотчас уйти. Было страшно даже достать телефон, чтобы сделать фотографии, а любопытство становилось сильнее. Я так и не поняла, в честь чего демонстрация или фестиваль. Мужчины курили траву, горланили песни, пили пиво и некоторые играли громко — не на инструментах, а на чем попало, что издает звуки. Некоторые что-то взрывали.
Молодые девушки, стадо бесформенной массы, без преувеличения, килограмм по двести каждая, шли парами. Полагаю, в таком весе непросто завести бойфренда, так что приходится ограничиваться компанией схожей по интересам подружки. На девушках были надеты преимущественно ультракороткие шорты, из которых переступали по дороге слоновьи ноги. Топики едва прикрывали массивные тела, были в обтяжку. Через толстые слои косметики, тональника лица не просматривались. Девчонки вставали посреди дороги и делали друг для друга фото и видео проходок, параллельно выкладывая всё в инстаграм. Невероятное самолюбование исходило от них! Поразительно. Они считают себя суперскими! Поверить в это было сложно.
Не знаю, что там считает толерантность по этому поводу, но есть факт. Состоит он в том, что весь этот сброд не казался адекватным. Лица были напрочь лишены интеллекта. Несмотря на это они, конечно, обладают свободой, в отличие от своих предков. Вот только зачем она им? Ссать себе в штаны по всем углам? Вонять? Спать в подворотне? Разжираться до двухсот килограмм? Выкатывать нижние губы на кассовый аппарат? Клеить ресницы до бровей? Мусорить? Нервировать полицию?
Ни для кого не секрет, что несколько сотен лет назад негры работали на плантациях, их труд использовали. И порт Нового Орлеана, между прочим, занимал главную роль в работорговле. Но, в то же время, был оплотом для крупного благополучного сообщества свободных цветных людей — представителей среднего класса, хорошо образованных и владеющих собственностью.
Так их прадеды распоряжались свободой — получали образование, а не болтались по улицам, привязывая к себе консервные банки и крича «FREEDOM!». Что понимают чернокожие люди теперь под свободой, за которую белые проливали кровь на войне, освободившей их? Я налюбовалась на их поведение, а точнее, отсутствие поведения и воспитания, сполна, путешествуя по Америке. Чего у них в избытке, так это бездонной, как Мариинская впадина, деградации. За редким исключением.
Наглазевшись, я ушла по параллельной улице в сторону легендарного Café du Monde на Decatur Street. Это заведение продает кофе и пончики уже больше 150 лет. Очередь в него огромная, так что я передумала в ней стоять и пошла на рынок. Всегда интересно пройтись по местным базарчикам.
Хотелось уже чего-нибудь перекусить. Редкость, чтобы в Америке было то, что называется местной кухней! Так вот, а Луизиане она есть. Рабы сыграли свою роль, собирая объедки со столов господ. Также, была попытка испанцев воссоздать родную паэлью из местных ингредиентов. Французы, креолы внесли в свой вклад. Так получилось меню, в котором не разобраться случайному человеку. Я не знала, что заказать.
— Could you serve me something local, please?
Официантка принесла гамбас — густой суп, дико острый. И пасту с Альфредо. Я не уверена, что второе было местным вариантом. Но пасту я люблю, так что вредничать не стала.
После обеда пошла на вчерашний спуск у Миссисипи, потому что мне не терпелось что-нибудь уже записать в свой дневник, глядя время от времени вдаль. С этого дня я стала брать записную книжку всегда с собой. И заметила, что пишу не тоже самое, что писала бы в ноутбук. А совсем другие вещи. Почувствовала другую энергетику от ведения рукописного дневника.
Остаток дня прогуляла. Небольшое беспокойство доставляла мысль, как попасть в аэропорт среди ночи. Но откладывать поход на музыкальную Frenchman street было некуда.
Удивительно, в этом городе городе я не встретила ни одного русского человека за два дня. А еще здесь всё другое, чем то, что я видела до сих пор. Каждый день мне всё шире открываются глаза на то, как важно посетить разные штаты.
В хорошем настроении я пошла в хостел за чемоданом. Справедливо сказать, что это было незабываемое место размещения. Однако, впечатляющий интерьер не затмил собой неудобства от не закрывающихся дверей в ванну и туалет, клопов в постели. Однако, несмотря на дискомфорт, ровно до прощального диалога на ресепшене, я всё-таки собиралась оставить хороший отзыв.
— How can I get to the airport?
— Here’s the taxi number. That, too… Here’s more…
— Do you have any public transport schedules? Maybe, buses… — я стала рыться в рекламных листовках на столе и осматривать оклееные бумажками стены в поисках информации. Не бывает, чтобы в хостеле не было расписаний автобусов. Девушка меня словно не слышала. Или слышать не желала.
— Please, check it in Google. Do you know how? Here, come in here, maps… Here, taxi to the airport! Do you have a Lyft app?
Вообще, ситуация тут такая. На ресепшен в хостелы иногда берут путешественников, которые сами ничего не знают, у них этакий work and travel. Их задача не что-то знать, а следить просто за порядком. Но вообще, не могу сказать, что такой персонал — хорошая идея для гостей.
Я покачала головой, выкатила чемодан на улицу. Вышла из Французского квартала, пошла по не туристическим улицам города, мимо подозрительных домов и обдолбанных личностей по маршруту автобуса от остановки к остановке, пока общественный транспорт не догнал меня. С пересадкой чёрт знает где, я доехала в аэропорт. Предстояла долгая ночь ожидания, поскольку самолет улетал рано утром. Можно было околачиваться в пустынной зоне регистрации пассажиров. Там и прошла бессонная ночь.