оглавление канала
Я, не поворачиваясь, стояла на коленях лицом к стене, пытаясь не расплакаться, сжимая руки в кулаки и держась из последних сил. Вот уж, поистине, слезами горю не поможешь. Ласковая и теплая рука легла мне на плечо.
- Вставай, Люсь… Сейчас отдохнем, и пойдем искать другой выход. Вставай…
Я вцепилась в руку любимого, будто утопающий за край спасительного плота. Прижалась к ней губами, стараясь унять дрожь и прогнать злые слезы. Он был прав. Нечего слюни распускать. Надо искать другой выход. Но, мысль о том, что в этих поисках опять предстоит пройти через пещеру с черным озером, и живущим в нем Стражем, вводила меня в какой-то цепенеющий ужас. Я с трудом поднялась на ноги, обернулась к Игорю. Щеки впали, борода торчит клочьями, глаза окаймляют синие круги, он выглядел изможденным и смертельно уставшим. Впору опять сесть и разреветься в голос, со всхлипами и причитаньями. Я мысленно цыкнула сама на себя. Если расклеюсь сейчас, нам ни за что не выбраться из этого проклятого подземелья.
Очень сурово, чтобы не выдать дрожи в голосе я проговорила:
- Сначала, нам надо отдохнуть. Иначе просто не дойдем.
Игорь согласно кивнул.
- Уговорила. Только, давай Кириллу попробуем влить в рот немного воды. Не нравится мне его состояние. Больше похоже на то, как будто он впал в кому, а не находится в обмороке.
Мы присели рядом с Юдиным. Он по-прежнему лежал неподвижно, только грудь едва вздымалась. Это уже обнадеживало. Игорь взял его голову в ладони, устроил на моих коленях. Одной рукой достал нож, и попытался немного разжать ему крепко стиснутые челюсти. Я торопливо влила из фляжки несколько глотков воды. Кирилл судорожно сглотнул и закашлялся. А у нас с Игорем будто камень свалился с плеч. Живой, значит. Ресницы его дрогнули, и он открыл глаза. Взгляд мутный блуждающий, словно душа его находилась не здесь, а витала в каких-то иных мирах.
Я тихонько его позвала:
- Кирилл… - Не последовало никакой реакции.
Тогда Игорь легонько стукнул его по щеке.
- Очнись, брат…
Голова Кирилла дернулась, но взгляд остался по прежнему пустой, устремленный куда-то вверх, в пустоту, куда нам, находящимся рядом с ним, дороги не было. Игорь размахнулся, чтобы шлепнуть его по второй щеке, но я его остановила.
- Оставь его. Мы все равно собрались отдохнуть. Как в путь соберемся, тогда и будем его в чувство приводить. – А про себя мысленно добавила: «Если это вообще в наших силах»
О плохом думать не хотелось, но состояние Юдина у меня оптимизма не вызывало. Уложив Кирилла поудобнее, сами уселись рядом с ним, привалившись друг к другу. Минут через пять Игорь засопел. Всегда завидовала людям, умеющим быстро отключаться при любых, самых невероятных ситуациях. А ко мне сон не шел. Усталость была, а вот заснуть не удавалось. Я сидела и пялилась в темноту, мысленно возвращаясь к тому, что с нами случилось у черного озера. Нет… Я не пыталась найти рациональное объяснение случившемуся или, упаси, Господи, как-то научно обосновать увиденное. Для рационального объяснения, не хватало фантазии, а для научного – знаний. Ортодоксальный религиозный подход здесь и, вовсе, не годился. Гностические учения вообще были для меня некой фантазией. Оставалось только одно: принять, как данность, как принимали окружающий мир наши предки. Ведь, наверное, именно после таких вот «встреч» рождались сказания про Змея Горыныча, или про Ящур-Веды, которого в легендах называли любовно и почтительно «Батюшкой Ящуром».
Вдруг, в абсолютной тишине послышался легкий шорох. Я насторожилась, отлепилась от плеча Игоря, и стала внимательно вслушиваться. Руки сами нащупали фонарик, лежавший рядом. Батарейки уже почти сели, но даже тусклый свет поначалу мне резанул по глазам. Я пробежала лучом по уходящему в темноту туннелю. Там никого не было видно. Шорох слышался совсем рядом. Перевела луч на лежащего Кирилла. Глаза его были открыты и смотрели прямо в потолок, а руки двигались по полу, будто вырисовывая какие-то узоры на пыльной поверхности, а губы шевелились, будто он читал молитву. Я подсела рядом, и тихо позвала:
- Кирилл… Ты меня слышишь?
Он никак не отреагировал на мой голос, продолжая рисовать на полу какие-то закорючки и завитушки. Сначала, эти движения показались мне хаотичными, пока я не уловила некую повторяемость, если хотите, некую закономерность этих действий. Присмотревшись внимательней, я поняла. Он рисовал буквы, похожие на старославянский алфавит!! Наверное, эти буквы можно было сложить в слова, но, увы, я этого сделать не могла. Вот, Игорь бы смог. Но, будить его мне очень не хотелось. Я так увлеклась разглядыванием этих странных писмен, что не услышала другого звука приближающихся осторожных шагов. Только когда над моей головой прозвучал шелестящий голос старца Федора, я вздрогнула, и свалилась с корточек на пол, оцарапав ладони о мелкую каменную крошку.
Федор стоял над нами со своей старой лампой, и, как мне казалось, с укоризной смотрел на меня. Я сидела на полу, не предпринимая попыток подняться, и смотрела снизу вверх на старца, не произнося ни слова. Старик тоже молчал, но смотрел уже не на меня, а на Кирилла, продолжающего выписывать на полу загадочные буквы. В глазах у Хранителя мелькнул какой-то испуг, быстро сменившийся удивлением. И он шепотом, едва слышно выдохнул:
- Письмотворец…