Проезжая утром станцию Динамо. Мужчина лет сорока зашел и сел в углу вагона. Глаза были прозрачны, чисты и были при этом опустошены, из них забрали всё. Оставив только то, что было уже не отобрать. Но не было в них боли, ненависти не видел там я зарождение обиды от какой-то злости. Там были только искреннее чувства. Потирая место, без загара в районе бывшего кольца. И вышел он на Новокузнецкой ленива доставая телефон. Грустно стало мне, и пустота покинула вагон, уходя в сед за ним.