Никита жил с матерью. Отец их бросил. Но мама не сдалась. Ведь у нее был любимый сын, интересная работа, молодость и здоровье. Так и жили они втроем. Ибо неразлучный дуэт перерос в неразлучное трио, когда в семье появился щенок. Мама нашла его на обочине дороги грязного и израненного, привезла домой. Амур - так его назвали - стал членом семьи.
Никите исполнилось двенадцать лет. Он обожал физику и математику, мечтал стать архитектором. Заботу об Амуре он не уступал даже маме. Гулял с ним, сам готовил ему еду и был завсегдатаем собачьей площадки.
...В субботу мама отправилась на дачу. Никита остался дома - простудился накануне. В воскресенье вечером старенький мамин москвичок спешил в Москву. Амур сидел рядом с ней. По встречному направлению шла фура. Она рыскала и качалась на трассе. Уставший водитель отключился, и грузовик, потеряв траекторию, выкатился на встречку. Последовал лобовой удар.
Амур погиб сразу. Неравнодушные местные похоронили его в леске возле шоссе.
Маму доставили в реанимацию. Сын успел проститься с ней. Он держал ее за руку и говорил. Он клялся отомстить убийце за нее, за Амура, за себя. Смотрел сухими страшными глазами в пространство и говорил, а по монитору шла прямая линия...
На скамье подсудимых сидел мужчина с согбенными плечами. Адвокат лез вон из кожи, вещая о реалиях жизни и прочем. Женщина с хрупким мальчиком, ровесником Никиты, и семилетней девочкой, не осмеливалась поднять глаза на потерпевшего. Мальчонка, не отрываясь, смотрел на Никиту. А тот смотрел на подсудимого сухими страшными глазами. Виновному дали семь лет.
Для Никиты началась новая жизнь. Опеку оформила одинокая двоюродная тетя. Она жалела племянника и заботилась о нем. Он хорошо учился, общался с ребятами. Но душа его окаменела. То живое, что в ней осталось, убила жажда мести. Что бы он ни делал, - готовился к экзаменам, читал книги или поливал цветы на окне, - его снедала неотступная мысль.
Настали лихие 90-е, окаянное время. Северный Кавказ стал источником тяжелых противоречий . Вооруженный конфликт в Чечне явился черной страницей в истории страны. Масштаб ужасов чеченской войны до сих пор не удалось оценить полностью. Это была трагедия двух народов - русского и чеченского.
Никите пришла повестка в армию. Судьбу свою он воспринял как должное. Через несколько месяцев подготовки в учебной части он получил права механика-водителя и в начале 1995 года в составе бригады отбыл в Чечню.
Он попал в иной мир. Страшный, неведомый. Если про ту, давнюю, войну было все понятно - мы и они, то здесь все сплелось в чудовищный фатальный клубок. Универсальной правды не было. Не было правых и виноватых. Наказать виновных не удастся даже через много лет.
Никита изменился. Он стал задумываться, переосмысливать прошлое. Он пожалел о многом. О невнимании к ближним, о впустую потраченном времени. А главное - осознал непревзойденную ценность жизни. Своей и чужой. И ее хрупкость. Первое время было страшно. Потом привык. Закалился. Стал дерзким и решительным. Вместе со всеми терпел бытовые неудобства, непогоду, голод. Бойцы охраняли объекты и отбивали нападения. Принимали участие в боях.
...Колонна техники спешила на подмогу своим. Везли продукты, топливо, боеприпасы. Никита вел бензовоз. Еще раньше он заметил среди суетящихся бойцов хрупкого солдата-срочника, облик которого показался смутно знакомым, но вспоминать было некогда. Путь пролегал по горному серпантину. На колонну напали внезапно. Головной танк подорвался на мине и вышел из строя. Со всех сторон запалили автоматы и пулеметы. Боевики целили преимущественно в машины с горючим. Бензовозы вспыхивали факелами. Бойцы выскакивали из машин и попадали под плотный огонь. Укрыться и занять оборону было негде. Кругом полыхало, валил дым. По машине Никиты шарахнули гранатой. Бойцы с автоматами выдрались наружу и залегли под соседней машиной, лупя из-за колес, а он погнал горящий бензовоз к откосу. Его автомат чем-то завалило, и, безоружный, он вышиб дверь. Дверь слетела, и в тот же миг кабину прошил пулемет. Он рухнул на ступеньки вниз головой. Раскаленный свинец рвал плоть и дробил кости. Его подхватили чьи-то руки. Парнишка-срочник, невысокий и хрупкий, тащил его, лавируя между реками горящего топлива. Воздуха не было. Вместо воздуха были свинец, сталь и огонь. Над Никитой склонилось чумазое окровавленное разодранное лицо мальчишки с дикими, полными слез глазами. Бензовоз выбросил столб огня и дыма, и его обломки сползли к краю бездны.
Позже подлетели вертушки и заработали по горам. На помощь гибнущей колонне пробилась броня. Но ничего этого Никита не видел.
...Он выжил. Перенес десять операций и даже научился ходить. Медленно, с палкой.
Тот человек, года полтора как освободившийся, пришел к нему. О чем они говорили, мы не знаем, но Никита пришел к нему в дом. Ему навстречу из комнаты вышел хрупкий юноша на костылях, со шрамами на лице. Их глаза встретились. Это был он. Сын человека из грузовика. Спасший его в том роковом смертельном бою. В дальнейшем их часто видели вместе. Всех четверых. Двух неразлучных друзей и двух их собак. Вот такой квартет.
Вы спросите: "А как же клятва?". Никите приснилась мама. Она плыла по серебристой траве, а рядом скользил Амур. Прохладные пальцы ее протянутой руки коснулись лба сына, а Амур улыбнулся. Ведь собаки умеют улыбаться, друзья