Вот уже несколько месяцев гложет меня желание рассказать об одном ярком воспоминании детства. Останавливало отсутствие сюжета в этой картинке, хотя теперь, с высоты прожитых лет, я понимаю, что увидел осколок трагической судьбы, которая, тем не менее была побеждена жизнеутверждающим оптимизмом моего героя.
В нашем детстве в каждом конце августа - начале сентября советские школьники решали проблему приобретения, так называемых, школьно-письменных принадлежностей. Шариковых и автоматических ручек тогда не было, а у кого и были, то учителя все равно не разрешали ими пользоваться и все писали ручками (называлась вставочка) с пером, обязательно № 11. Эти перья, кстати, использовались хулиганами (такие тоже были) не только для письма, но и как наконечник для самодельного дротика (дартса). Для хранения ручек и карандашей были разнообразные пеналы. Потом всякие ластики - для карандаша и чернил, ну и, наконец, тетради в клетку и разнообразную линейку. Были еще чернильницы-непроливайки, ну и, конечно, всякие чернила, а для тех, кто постарше - тушь. Вся эта мелочь стоила достаточно дешево и умные люди (к которым относилась и моя сестра) закупались сразу на целый год. Сюда же относились и контурные карты и много еще чего, что сразу и не придумаешь, а увидев в магазине поймешь, что вот без этой фигни не обойтись.
Мы жили на Петроградке и самым популярным для совершения таких закупок был канцелярский магазин на Большом проспекте Петроградской стороны (есть еще Большой проспект на Васильевском острове), напротив улицы Плуталова. Теперь там и близко ничего такого нет — на проспекте такие бутики, что мама не горюй. Я еще и школе не учился, а сестра меня уже таскала в такие экспедиции - не оставлять же ребенка одного дома. Как я сейчас понимаю, этот магазин был местом встречи одноклассников (и не только одноклассников), во всяком случае прежде чем туда пойти сестра с кем-то созванивалась - у нас в коммуналке был квартирный телефон, который, вообще-то поставили для отца, но он висел в общем коридоре и им пользовались все жильцы.
И вот мы с сестрой отправляемся в заветный магазин для самостоятельной(!) покупки остро необходимой канцелярии. День для такой экспедиции обычно выбирался солнечный, что не так уж трудно сделать в Ленинграде в конце августа, идти было не далеко и вот мы у заветного магазина. Торговля обычно шла на улице - выносили временный прилавок (или просто стол) на котором теснились стопки драгоценной продукции. Сестра, обычно, находила каких-то знакомых и пристраивалась к ним, чтобы не вставать в конец длинной очереди, а я ,- я пробирался поближе к прилавку и открыв рот (может даже пуская слюни - маленький же) наблюдал за манипуляциями продавца.
Собственно из-за этого человека-праздника я и соглашался сопровождать сестру. Ему было, как я сейчас понимаю, хорошо за пятьдесят (50+ по-современному) и он вряд ли был простым продавцом - товаровед или директор магазина. Но, очевидно, эта уличная торговля была ему в радость и сколько лет не проходило - он всегда в это время организовывал школьный базар. Работал он с малолетней публикой быстро, весело и красиво, не пользуясь счетами (калькуляторов еще не было), но мгновенно считая в уме все эти копейки, которые стоил его товар. При этом выслушивая маленького покупателя он как-то улавливал, что от него тот хочет услышать и соответственно отвечал, называя сумму, - одним весело коверкая язык используя лотошные термины: 1 - кол, 2 - лебедь, 7 - топор, ну я уже и не помню всех,- другим - четко по военному - типа полста восемь, ну или еще как-нибудь. Тут же набирал необходимое количество тетрадой, ручек, линеек, карандашей,- ловко все это упаковывал и торжественно вручал ошалевшему зрителю.
Все это было бы просто красиво, если бы не одно но. Продавец этот явно участник ВОВ был сильно контужен. И из-за этого у него был такой нервный тик, что было не понятно, как он есть-то может, не то, что работать. Каждые 2-3 минуты его передергивало, при этом он правой рукой ударял себя по локтю левой, а затем левой хватался за правое плечо и сильно выкручивал голову с права налево. Я почему это так подробно помню - будучи маленьким и в силу этого бесцеремонным - подолгу наблюдал за ним не скрывая детского восторга. Мне казалось, что он это делает нарочно, чтобы всем стало еще веселее. При этом он ухитрялся не уронить ни одной копейки или чего-нибудь из продаваемых изделий, никого не задеть, а за его прилавком было тесновато с учетом количества покупателей.
Сестра, закупившись, дергала меня за руку и уводила с коронного места, откуда все так хорошо было видно. При этом она шипела в ухо, что неприлично так пялится на больного человека. Кто больной-то - не понял я. И тут она разъяснила, что дядька контуженный, а нервный тик - это последствия этой контузии и что это уже не лечится. Я тогда не сильно расстроился - он так весело дергается, наверное ему это нравится. Но на всякий случай перепроверил у матери (врача) сведения, полученные от сестры,- оказалась все правда. Мама правда уточнила, что тик проявляется в определенных ситуациях, например, спать больной может спокойно. Ну и прогноз в смысле лечения она сделала не такой пессимистический - мол потихоньку пройдет.
Не прошло - я наблюдал этого дядечку за его веселой работой еще несколько лет - лучше ему не стало. А потом проблема закупки канцелярии изжила себя и я потерял его из виду.