9. Опрос тренера по САМБО. Дубовик Дмитрий Анатольевич 1950 г. рождения.
– А, да помню такого, ну что сказать, Жека нормально занимался. Ну какую характеристику, вот как спортсмен он был не очень. Ну в каком смысле, слишком много думал, это мешает. Нет не подумайте, что я шучу, он слишком много думал, это сжигало его энергию, поэтому на физуху её просто не хватало.
О чём думал?
Да вроде всё о САМБО. Только всё время пытался либо узнать секретные техники, либо изобрести их. Это и забирало его внимание и силы.
Да это и есть парадокс. Человек, который ищет путь, чтобы побеждать с помощью умения более сильного, терял на это слишком много силы.
А ещё он не умел отдыхать. То есть вообще не отдыхал, я думаю, что это на нервах. Он, вместо того, чтобы просто поваляться, погулять, шёл и занимался другими видами спорта, не мог позволить себе расслабиться.
Ну в принципе всё, что мог сказал.
10. Опрос тренера по боксу. Юрий Николаевич Сапрыкин 1955 г. рождения.
– Помню такого, прыгал на ринге. Что могу сказать, боец нормальный, но высоко в боксе не прыгнет.
Почему?
Да слишком много изобретает. Я ему говорю, ты уже нормальный мастер, просто используй уже освоенную технику. Но он всё время пытался что-то ввернуть такое, что ему было ещё не по силам, или ввести в свой арсенал лично им выдуманные приёмы.
Короче говоря, спортивным достижениям это не помогало, а вот тренер бы из него точно получился отличный.
Ну как почему?
Да по всем параметрам. Технику понимал очень глубоко, вечно возился с малышнёй. В общем, был уже готовый инструктор.
Ну ещё можно добавить, что замучивал себя, не мог вовремя остановится.
– Как же не помнить, конечно помню. Я всех помню, я ведь ему красный диплом присваивал.
Каким парнем был?
Ну сразу могу сказать, что парень он был нормальный, но явно не для работы за станком. Хотя работал лучше всех, и просто реально от станка не отходил. Ну а в теории так тут вообще был на высоте, он ведь даже был освобождён от полного посещения. Приходил только на первую пару, и после уходил на свои тренировки.
У нас ведь как всё устроено, неделю они занимаются в классах, неделю в учебном цехе.
Вот как он вёл себя, это конечно очень примечательно. Вот в классах сидел молча, старался ни с кем не контактировать. Только одного верного товарища имел, вместе с ним он тренировался.
Остальных старался игнорировать, ну вы знаете это ведь училище. То есть на жаргоне бурса, а бурсачки у нас здесь собираются не из высшего общества. Ну и когда они к Жуку сильно докопаются, то он их всех оптом отоварит и снова сидят вдвоем со своим другом, всех игнорируют.
Ну понятно, что группа от него была в напряжении, да ещё ведь пол группы девчонки, да в половозрелом возрасте. Они к нему и так и эдак, он же на полном морозе.
А вот в учебном цехе, все сачкуют, невозможно никого заставить работать, а он пашет от звонка до звонка. Он один за всю группу план выполнял. Так я, чтобы не писать на каждого наряд, в котором три или семь рублей, заполнял один наряд на Жука, и он получал от ста рублей и выше.
Но работал он точно не за зарплату, все деньги он отдавал матери. Отец у него умер, а старший брат был в это время в армии.
А Жук он что, кормили у нас всех бесплатно и три раза в день. Он всегда приходил поесть и снова на тренировку. Тут у нас рядом стадион, и станция метро, так что он мотался куда угодно, но обед по расписанию.
Как одевался?
Да как все, вообще не выделялся. Единственное отличие – огромная спортивная сумка. Ну это понятно, форма там всякая или еще что. Никто не знал, был очень закрытым.
Что за друг у него был?
А, это персонаж попроще. Андреев Сергей, из села Андреевка с Украины. Сам русский, а по-русски не разговаривал. Точнее старался говорить по-русски, но реально владел только украинским языком.
И вот один случай с этим Андреевым, который характеризует Жука.
У нас в то время была такая блатная группировка, возглавлял её такой парнишка по кличке Китаец. Ну справится с ними было тяжело, они тут пол училища на проценты поставили. Всех запугали, в общем плохо кончили. Китайца расстреляли в возрасте шестнадцати лет, а остальных пересажали, всё за убийство с отягчающими.
Но это потом, а в самом начале они начали прессовать деревенских. Ну и Андреев, с его украинским языком, одним из первых попал в их поле зрения. Но прямо на него наехать побоялись, потому что он рядом с Жуком. И решили договорится с Жуком, чтобы не иметь с ним потом проблем.
Мне об этом рассказывал один из участников по фамилии Запара, приблатненный шакалёнок, но очень скользкий и большой любитель потрепаться.
Так вот зазвали они Жука в туалет, их четверо, все уже спаяны кровавыми разборками, но еще никого не убивали.
Жук зашел спокойно, начали разговаривать, изобразили дружеский разговор, чтобы расслабить Жука. Потом Китаец подошел сбоку и неожиданно нанёс удар Жуку в челюсть. Жук не видел ни удара, ни Китайца, потому что Китаец стоял слегка сзади.
Тут же, по заранее приготовленной схеме, все достали ножи и приставили к Жуку со всех сторон, и тут уже другим тоном начали давить на него.
Говорящим выступил один такой блатноватый паренёк, как звали не помню уже, и говорит Жуку:
– Ты почему дружишь с чертом? Прямо сейчас зови его сюда или мы тебя на месте порежем.
А Жук вместо того чтобы испугаться, впал в ярость и говорит:
– Давайте режьте, я всё равно его не позову!
Ну этот хриплый, только так его помню, и говорит:
– Мы тебя точно порежем, если его сейчас не приведешь. Иди и веди его!
И отступают с ножами в стороны. Жук подошел к двери и говорит:
– Лучше сейчас режьте, всё равно не позову!
И вышел, хлопнув дверью.
Запара, мелкая трусливая шестёрка, говорит мне:
– Ну, думаю, всё! Они его порежут и сидеть мне вместе с ними по полной.
А хриплый Китайцу и говорит:
– Ты – говорит – прикинь, какой он друг! Нам бы такого! Всё, уважуха ему теперь в полный формат. Я и присел! С одной стороны я от Жука отгребаю чуть ли не еженедельно, и хотел бы его подопустить. А с другой-то, на зону не хочется, придётся теперь перед ним на цирлах ходить, теперь и не подкопаешься.
В общем я считаю, что в этом случае и весь его характер, а так много чего ещё можно рассказать.
12. Опрос зам директора по воспитательной части Комиссара Леонида Карловича 1930 г. рождения.
– Да, конечно помню, это ведь он выпустился с красным дипломом, вот его характеристика из школы, пожалуйста.
А, вам нужны мои личные впечатления?
Ну мы с ним не очень пересекались, но помню момент, когда его мать привела записывать в училище.
Он явно не был создан для того, чтобы работать токарем. Мало того, он активно выражал протест. Говорил, что ему не нравиться эта профессия, но мать привела его буквально за руку, и мне он сначала показался немного странным.
Но потом, когда я начал читать его характеристику, а у меня есть такой тайный трюк. Я подчеркиваю все негативные моменты красным карандашом, а после этого характеристика перестаёт быть документом. Сами понимаете, что тем, кто попал в мои цепкие руки, уже не вырваться из нашего училища.
А, так вот, мой метод в том, что я читаю и оттеняю плохие моменты, и в то же время затушовываю положительные. Таким образом я подавляю соискателя, и тогда можно заставить его пойти на неприятную, но очень дефицитную для производства специальность.
Так вот, я начал склонять его поступить в группу токарей, но он упрямился. И я, читая его характеристику, заметил, что в ней написано, «общительный», что на него не похоже. Но его мать объяснила, что у него прямо сейчас температура за сорок.
Это и дало мне картину того, как давить на них дальше. Мать явно не из тех, кто может сопротивляться. Тем более было видно, что если она приволокла сына с такой температурой, то с ней, или с ним, точно не всё в порядке.
Короче, мне удалось, хоть и с большим трудом, заставить их согласиться пойти в группу токарей. Дело в том, что этот Жук уже ходил на кружок и работал там на токарном станке, поэтому он и был уверен, что это не его направление.
Что ещё можно добавить, так это то, что лично я с ним больше ни разу не сталкивался. То есть проблем он не создавал, разве, пришлось сделать для него свободное посещение, это из-за спорта, вот и всё.