Напомним, от Воронежа немецкая 4-я танковая армия движется на юг мимо большой излучины Дона, как раз изгибается Дон в сторону Волги, немцы форсируют Дон и уходят в сторону кавказской нефти. Фактически на этом начальном этапе остатки войск, окружённых под Миллерово, выходили в большую излучину Дона. Здесь оборону занимали резервные армии, соответственно та резервная армия, которая находилась в самом Сталинграде, была переименована в 62-ю армию и выдвинута вперёд, а 64-я армия перевозилась из района Тулы и должна была встать у неё на левом фланге. То есть они встают от Дона до Дона и за спиной у них излучина реки Дон и переправа у Калача.
Надо сказать, что укрепления в большой излучине Дона начали строить, не удивляемся, ещё в 1941 году. Поэтому когда мы говорим о горизонтах планирования товарища Сталина, мы имеем в виду в том числе это, то, что возводились укрепления на перспективу, тогда ещё довольно далёкую. Проблема была в том, что эти укрепления накопали в 1941 году, как раз под осень, зимой снег, мокрый снег, дожди, а с наступлением весны бегут ручьи, это всё раскисло, осело и пришлось строить заново, естественно, путём улучшения.
В большую излучину Дона отходили остатки Юго-Западного фронта маршала С. К. Тимошенко. Ему собственно и подчинялись эти свежие войска, причём каждая дивизия этих новых армий насчитывала примерно по 10 тысяч человек. Разумеется, никаких самозарядных винтовок СВТ у них уже не было, это были обычные винтовки. Кстати говоря, из личного оружия, в основном были наганы, довольно скромно было с пулемётами. На самом деле верный своим принципам С. К. Тимошенко, вот когда смотришь карьеру человека, видна стабильность, хотя опыт был скорее негативным, июль 1941 года, о котором я уже рассказывал, товарищ С. К. Тимошенко берёт и, резко «выпрыгивает» двумя мехкорпусами под Лепелем и пытается разгромить немецкий 39-й корпус. В условиях лета 1942 года под Сталинградом он пытается тоже сделать, можно сказать, некий «креатив» и «выбрасывает» вперёд передовые советские отряды. Потому что ситуация следующая.
Мимо большой излучины Дона «паровым катком» проходит немецкая 4-я танковая армия, переправляется через Дон и уходит куда-то туда. С запада шагают по степи, едут на танках, бронетранспортёрах и автомобилях соединения 6-й армии Паулюса, они ещё далеко, им навстречу посылают передовые отряды, причём довольно многочисленные. Надо сказать, что на Сталинград и оборону Сталинграда в целом работало то, что в Сталинграде бешенными темпами строились танки и артиллерийские орудия. Завод «Баррикады» гнал с конвейера пушки 76-мм УСВ и каждой дивизии 62-й армии, можно сказать, она была детищем сталинградцев по большому счёту, потому что она долгое время дислоцировалась в городе, дают по танковому батальону, примерно по 40 танков Т-34 и Т-60, Т-60 тоже делали в районе Сталинграда.
В принципе Т-34 и Т-60—это неплохо. Каждая дивизия получает полк, 20 штук, пушек 76-мм, проблему бронебойных снарядов летом 1942 года худо-бедно решили, получает танковый батальон и в принципе, что называется, к бою готовы. Из этих дивизий товарищ С. К. Тимошенко «вырывает» по передовому отряду, фактически до полка с этим танковым батальоном и отправляет навстречу немцам. С одной стороны, идея вроде бы здравая—прощупать противника, а с другой стороны—он «вырывает» достаточно значительные силы, но эти значительные силы действуют изолированно. Теперь вопрос—когда начало Сталинградской битвы?
Традиционно в учебниках и многотомниках—17 июля 1942 года, столкновение передовых отрядов, начало Сталинградской битвы. Некоторым историкам удалось найти столкновение, которое было днём раньше, 16 июля 1942 года, советский 645-й танковый батальон, передовой отряд 147-й стрелковой дивизии в районе хутора Морозов и станции Морозовская. Поэтому некоторые историки считают, что начало Сталинградской битвы 17 июля 1942 года—оно более-менее виртуальное и, опять же, некоторые историки считают, что бои передовых отрядов с передовыми частями немцев начались раньше. Бои передовых отрядов были не самыми удачными, даже офицер Генштаба, была такая практика, он довольно скептически высказывался об этой идее Тимошенко. Но тем не менее это всё происходит, высылаются передовые части, начинаются первые бои. И как эта выглядело со стороны немцев?
Они только что разгромили значительные силы Юго-Западного фронта под Миллерово, они назахватывали брошенную советскую артиллерию, которая когда-то воевала под Харьковом. Немцы идут вперёд и у них головокружение от успехов, они считают, что впереди никого нет, можно одним рывком дойти до Сталинграда, сесть там на зимние позиции и, что называется, откинуться на спинку стула. И здесь одна из коллизий, связанных с Гитлером, с его приказами, когда говорят, что Гитлер отдал директиву, которая не требовала взятия Сталинграда, а потом за Сталинград шли жестокие бои, что он заставил всех мудрых и дальновидных, можно сказать, прогнул их, навязал свою волю, а там бы они дали.
Ситуация на самом деле простая. Фон Бока сняли, есть Паулюс, есть Вейхс. И они говорят о том, что давайте наступать на Сталинград, возьмём город и там будем зимовать. Причём план наступления такой, как будто перед ними никого нет, кроме каких-то отдельных арьергардов и разрозненных отрядов. Приказ выпускается 20 июля 1942 года, в приказе обозначаются задачи соединениям, для форсирования Дона им придаётся масса переправочных средств, понтонные батальоны и, казалось бы, победа очень близка. И Гитлер план своих военачальников утверждает, вроде бы им виднее, потом они будут всё валить на него.
Казалось бы, у немцев есть разведывательная авиация. Не по тамбовским лесам, а по голой степи выходит колоссальная масса советских войск, на самом деле несколько десятков тысяч человек, немцы их не замечают и советские части садятся в оборону.
Теперь о соотношении сил. Соотношение сил—это ещё один момент, который обычно «заваливают», поскольку на начало боевых действий Сталинградский фронт считают примерно в 400 тысяч человек. Сталинградский фронт получился путём прямого переименования из Юго-Западного фронта, то есть одно и тоже управление было переименовано, Юго-Западный стал Сталинградским, вместе с переданными резервами—380 тысяч.
Немцев обычно насчитывают в 300 тысяч, видимо считали по средней численности немецкой дивизии, опять же, по мнению некоторых историков, это явно расчётная цифра, хотя она постоянно везде фигурировала в официальной историографии, то есть выглядело это немного по дурацки, особенно, по мнению части историков, в официальной историографии. Если же обратиться к реальным документам, то выясняется, что численность 6-й немецкой армии зашкаливала за 400 тысяч человек, примерно 420 тысяч против 380 тысяч, причём 380 тысяч—это с резервами, которые ещё не доехали до фронта. Правда и за немцев работала та же ситуация, когда пехота у них идёт пешком, кто-то быстрее, кто-то медленнее, впереди едут танковые корпуса.
Поэтому нельзя сказать, что соотношение сил было в пользу советских войск. По общей численности личного состава оно было за немцев, это безусловно. И самое главное—за немцев была артиллерийская группировка. Юго-Западный фронт растерял свою тяжёлую артиллерию на пути к большой излучине Дона, остался всего один полк пушек-гаубиц МЛ-20. И те, кто сидел в большой излучине, у них вообще не было орудий калибром свыше 122-мм.
С другой стороны те, кто шли на Кавказ, они пошли налегке, а тяжёлую артиллерию отдали как раз армии Паулюса. Поэтому у армии Паулюса мощный артиллерийский «кулак» и она с этим артиллерийским «кулаком» идёт на Сталинград. Поэтому когда товарищ Сталин телеграфировал в штаб Сталинградского фронта—«У Вас тысяча танков, что Вы там возитесь?», разумнее было сказать—«У Вас ни одного орудия 152-мм, Вы там ещё живы? Вы там ещё не умерли все?» И когда сопоставляешь данные сторон, картина «играет новыми красками».
У немцев немецкая 4-я танковая армия уходит на Дон, немецкая 1-я танковая армия уходит на Кавказ, но тем не менее в составе 6-й немецкой армии был 14-й танковый корпус, в который входили три подвижных соединения. Кроме того, вскоре подтянулся немецкий 24-й танковый корпус. Поэтому армия Паулюса была сильна артиллерией, в этом она значительно превосходила советские войска и у них было немало танков, плюс в немецкие моторизованные дивизии были включены танковые батальоны. И конкретно Паулюсу дали экзотический противотанковый батальон самоходных орудий большого калибра—128-мм. Кроме того, Паулюс уже именно после Харькова получил с завода свежие пушки Pak.40 и немцы как раз применяли их в сражении в большой излучине Дона. Таким образом, немцы шли вперёд, считая, что там никого нет.
В свою очередь, Красная Армия, 62-я армия, как она строилась? На Сталинград шла железнодорожная магистраль, логично было предположить, что немцы ударят вдоль этой магистрали. Эту магистраль «обложили» поплотнее советскими резервными дивизиями на достаточно узком фронте. А на фланге, прилегающем к Дону, была 196-я стрелковая дивизия, которая была растянута на фронте 30-40 километров, опять же, смотря как считать, у неё один полк уехал с передовым отрядом, остаётся два полка и о состоянии обороны этой дивизии писали, что оборона очаговая, то есть это 5-7 километров на батальон, плотность, можно сказать, никакая и нет «подпитки» танками ввиду высылки вперёд передовых отрядов.
И в этот момент, что называется, для усугубления ситуации, С. К. Тимошенко снимают с командования Юго-Западного фронта, многие историки уверены, что его сняли за окружение по Миллерово, потому что он, что называется, довольно скупо написал о судьбе соединений, это переполнило «чашу терпения» Иосифа Виссарионовича и он С. К. Тимошенко снимает. Причём историки считают, что это было сделано зря, поскольку, например, именно С. К. Тимошенко лоббировал эвакуацию населения Сталинграда, то есть надо было заранее эвакуировать, может быть за исключением персонала заводов, которые выпускали танки и пушки, их эвакуацию можно было отложить до последнего момента, просто подготовиться, чтобы люди, что называется, с «тревожным чемоданчиком» ждали броска через Волгу. Новым командующим становится перспективный командарм В. Н. Гордов, который на самом деле с задачей не справился и лучше бы оставили С. К. Тимошенко.
Немцы, сами того не зная, не потому что они такие дальновидные, они просто двигались так, как они набрали скорость и неслись вперёд и, опять же, в силу стечения обстоятельств, они ударили в первую очередь по этой несчастной 196-й стрелковой дивизии с очаговой обороной. Немцы её благополучно опрокидывают. На следующий день следует ещё один удар по достаточно «крепкой» 33-й гвардейской стрелковой дивизии А. И. Утвенко, человек прославился под Ельней и был большим другом писателя К. М. Симонова.
Следуют два немецких танковых удара, они направлены на Калач, где находятся переправы, то есть если бы немцы дошли до Калача и захватили бы переправы, то на этом бы мой рассказ закончился, снабжение советских частей было бы перехвачено. На самом деле были ещё переправы через Дон как раз в районе, где были железнодорожные мосты, но туда тоже уже шли «гости» и история могла завершиться очень быстро.
Но тем не менее этот прорыв немцев удаётся на какое-то время задержать. И здесь в бой вступают советские танковые армии. Их пытались формировать летом 1942 года, это было правильное решение—советские 5-я, 1-я и 4-я танковые армии, правда, на наш взгляд, поставили командовать не самых подходящих людей—на 1-ю и 4-ю танковые армии—К.С. Москаленко и В. Д. Крючёнкина, прямо скажем, оба были не пределом мечтаний, были и более энергичные люди, например, если бы того же В. И. Чуйкова поставили на одну из танковых армий, в то время он был заместителем командующего 64-й армией, может быть он сыграл бы несколько лучше. Хотя К. С. Москаленко после войны и поднялся на большие высоты, но нельзя сказать, что он прям «зажигал», хотя и обстоятельства были «аховые».
Всё происходит в открытой степи—немцы окружают часть стрелковых полков, объединённых в Группу Журавлёва. На самом деле немцы начинают понимать, что всё идёт как-то не так. Смена их планов произошла под влиянием того, что на них посыпались контрудары. 1-ю и 4-ю советские танковые армии формировали с готовностью «через некоторое время», поскольку план советского командования заключался в том, чтобы не биться в излучине Дона, об этом как раз не думали, а думали о том, что мимо нас сейчас прошла немецкая масса на Кавказ, мы сейчас соберём танковые армии, укомплектуем и ударим во фланг тем немецким частям, которые ушли на Кавказ и может быть добьёмся какого-то результата, поэтому неспешно их формировали.
А тут планы приходится резко менять, в качестве резерва 62-й армии был 13-й танковый корпус Т. И. Танасчишина, он погибнет в 1944 году, но под Сталинградом отличился здорово, достаточно грамотный танковый командир, хотя о нём и разные мнения присутствуют, но конкретно под Сталинградом он работал хорошо.
Советской стороне приходится решать сразу несколько проблем, то есть сдерживать немцев с фронта, потому что подходят пехотные дивизии, приходится наносить контрудары по вклинившимся и не дошедшим совсем чуть-чуть до Калача немецким танкам. При этом у немцев резкий «скачок» в качестве противотанковых средств и эти советские контрудары оказываются не вполне успешными, несмотря на то, что пытались задействовать КВ и танковые батальоны. Но тем не менее, например, советский 13-й танковый корпус наносит контрудар, достаточно результативно выходит к немцам в тыл, давит артиллерию, причём это подтверждается немецкими документами—танкисты «наколотили» там несколько лёгких и тяжёлых гаубиц, они выходят к этой окружённой Группе Журавлёва и выводят её из окружения.
То есть на самом деле сплошного фронта в большой излучине Дона нет. Есть эти вклинившиеся до Калача немецкие подвижные соединения 14-го танкового корпуса, причём северная часть излучины Дона вообще пустая, туда постепенно, кстати, присылали сибиряков. Сейчас вроде как вышел фильм «321-я сибирская», признаюсь честно—не смотрел, вот эту дивизию переправляли как раз туда. В трейлере она почему-то воюет на улицах какого-то города, говорю какого-то, потому что в Сталинграде она по документам отсутствовала. Но не суть важно. Это просто фильм о боевых действиях в городе без привязки к номеру соединения.
Проблемой было то, что и Красная Армия, и немцы постепенно вводили новые силы. Через Дон переправляется советский танковый корпус, бросается в бой, причём по танкам он мог быть полновесным и начинает яростно контрударять эти немецкие вбитые почти до Калача «клинья», и немцы вынужденно сидят в обороне, им что-то доставляют вообще по воздуху.
Но тем не менее, когда силы у советской стороны начинают истощаться, то сеть эти все советские танковые части, которые наносят контрудар, они встречают град новых противотанковых снарядов. У нас писали, что новая 57-мм пушка, то есть видимо пробоина от кумулятивного снаряда 75-мм была примерно 57-мм, что «бронепрожигающие» снаряды бьют с большой дистанции и пробивают. Эти контрудары всё же заставляют немцев сидеть на месте и отражать постоянно сыплющиеся с разных направлений удары, выходящие, что называется, с гребня высот советские танки. Но тем не менее средств у них достаточно и они постепенно это всё выбивают, понятно, что это происходит не за один и не за два боя. А у советской стороны отсутствует тяжёлая артиллерия, потому что были такие ситуации, когда немцев загоняли в овраг, по краю оврага ездили танки, высовывались через овраг, немцы их подбивали, а вот «накрыть» немцев в овраге накрыть чем-нибудь—с этим были проблемы.
Ситуация всё же медленно, но верно деградирует для советской стороны, поскольку в этих контратаках танковые корпуса и танковые бригады истощаются. Прибытие свежих сил советской пехоты, чтобы атаковать совместно с пехотой, оно задерживается. И получается такая ситуация, что в большой излучине Дона приехала советская пехота, а танки уже почти закончились, причём пехота приехала свежая, дальневосточники и сибиряки, по 10 тысяч человек в дивизии.
Тут-то к немцам подходят пехотные дивизии, то есть, например, в излучину Дона подходит из глубины 8-й армейский корпус и когда советская 4-я танковая армия В. Д. Крючёнкина пытается нанести очередной контрудар, у неё танков мало, пехоты много. Но эту пехоту встречает ураганный огонь артиллерии немецкого корпуса.
В результате к началу августа 1942 года, то есть сражение в большой излучине Дона начинается 23 июля 1942 года, неделю идут контратаки и бои с переменным успехом, в которых участвуют 13-й, 23-й и 28-й танковые корпуса, плюс эти отдельные танковые батальоны, и немцы получают возможность сдвинуться с места, перейти в наступление и окружить часть сил 62-й армии в большой излучине Дона. Это как раз август 1942 года, следует немецкий удар, немцы не захватывают переправы у Калача, они именно замыкают «кольцо» окружения. И советские дивизии, в том числе 33-я гвардейская и 147-я стрелковые дивизии оказываются окружены, где с одной стороны степь, а с другой стороны укрытие было в лице многочисленных балок и оврагов. Идут достаточно тяжёлые бои с попытками прорваться из окружения, потому что задачей немцев становится не дать окружённым уйти к реке, и где-то советским частям удаётся проскочить. Кстати, группа во главе с А. И. Утвенко сумела пробиться, причём он потом К. М. Симонову рассказывал, что даже он, командир дивизии, перезаряжал маузер, то есть он, что называется, фактически командир соединения, участвовал в пехотном бою.
Попытки советской стороны посылать в «котёл» связных с рацией были неудачными, то есть людей на самолётах посылали в «котёл» и они пропадали. Самой большой проблемой окружённых на самом деле была даже вода, потому что Дон рядом, но до него надо дойти, а в этих балках воды нет. По подсчётам советского командования было окружено 28 тысяч человек, по меркам 1941 года и какого-нибудь Харькова 1942 года это было немного, но тем не менее это был неприятный для советского командования «котёл».
Однако ситуация в целом изменилась и для немцев этот молниеносный бросок на Сталинград не складывается. Они вынуждены это признать, в степи у них стоят длинные ряды с понтонами инженерных батальонов, которые вот-вот должны форсировать Дон, а форсирования всё не случается. Реально немцы «дожимали» этот «котёл» до 15 августа 1942 года, признавали, что на самом деле упорно сопротивляющихся советских бойцов и командиров выбивать из оврага было очень трудно и пленных было сравнительно немного.
Примерно 15 августа 1942 года следует директива Ставки—немедленно что-то сделайте для выручки окружённых, но это уже было запоздалое указание и на самом деле деблокировать этот «котёл» было особенно нечем, то есть единственное, чем могли помогать—это пытаться как-то «теребить» немцев на другом берегу Дона, чтобы облегчить задачу тем, кто пытается прорваться из окружения.
Тем не менее противник оказывается куда более прочный и немцы решают повернуть на Сталинград часть сил немецкой 4-й танковой армии под управлением штаба Гота. Что происходит? 4-я немецкая танковая армия, которая неслась, как «паровой каток», дошла до Дона у Цимлянской и переправилась. Причём это была основная «головная боль» на тот момент у Ставки Верховного Главнокомандования, эти переправы немцев пытались бомбить, на другом берегу Дона эти переправы пытались контрударять, из этого ничего особо не вышло. И тут в довершение, что называется, всех проблем этот немецкий «паровой каток» берёт и поворачивает в степь—глубокий обход на Сталинград.
На самом деле оборонительный обвод Сталинграда готовился к этому, то есть, в принципе, линия обороны там была. И, в частности, туда посылают дальневосточную 208-ю стрелковую дивизию. 208-я стрелковая дивизия едет по железной дороге, добирается до станции Котельниково, первые два эшелона втягиваются на станцию, а там уже немцы, причём немецкие танки. Построение эшелона пытались делать таким, чтобы они могли вести бой, но не сказать, чтобы получилось. То есть реально нагрузилось некое количество стрелковых рот, командир ехал с инженерным батальоном, со связистами, не самый хороший передовой отряд.
Степь, эшелон, немецкие танки, происходит бой, причём артиллерия дивизии где-то там далеко на железной дороге. Понятно, что подразумевается бой в условиях открытой местности и немцы ещё эшелоны утюжили на дальних подступах, это тоже было постоянной проблемой с которой железнодорожные войска справлялись, чинили постоянно.
На одной станции эшелоны попадают под удар танков, на другой станции выгрузки эшелоны попадают под удар пикировщиков, причём их просто не успевают выгрузить, они подходят к станции, им говорят—постойте некоторое время, мы вас сейчас подгоним, чтобы вам можно было выгрузиться, они стоят и прилетают пикировщики. Дивизия полнокровная—10 тысяч человек, 80% русских, 20% других национальностей, средний возраст 25-32 лет, то есть молодые и здоровые парни и попадают в такой реально жуткий переплёт.
Нашёлся командир советского батальона, который увидев, что творится что-то страшное, выгружается в голой степи и батальон начинает копать позиции. В. И. Чуйков, в то время заместитель командующего армией, описывает в мемуарах, как он приезжает, видит, что батальон копает позиции, он спрашивает: «Что вы тут делаете?», ему отвечают: «А вот занимаем оборону!». В принципе это было правильное решение, он пообещал им помощь и поддержку, но всё уже запоздало, поскольку командир дивизии со своим штабом и с теми, кто выгрузился, пытаются отойти назад, вдоль железной дороги, вдоль железной дороги несутся немецкие танки, они нагоняют эти колонны и вклиниваются в этот занявший оборону батальон. Опять же, батальон мог за себя постоять против немецкой пехоты, но когда на него выезжает масса немецких танков, даже со своими батальонными пушками ему в этом бою ловить нечего.
И реально дивизия была «разнесена в пыль» за несколько дней, потом она была расформирована, то есть она просто перестала существовать. Это один из самых страшных эпизодов Сталинградской битвы—бой в степи под ударами авиации против танков в условиях, когда особо ничего сделать не можешь.
На самом деле на этом везение немцев заканчивается, они «отмахивают» 150 километров меньше, чем за сутки, это был абсолютный рекорд германских танковых войск за всё время блицкригов. Тут-то у них и заканчивается горючее, то есть они переправились через Дон, повернули, понеслись, доехали до Котельниково вдоль железной дороги, дальше они примерно хотели двинуться вдоль железной дороги, но упираются в 208-ю стрелковую дивизию, они отклоняются, обходят по степи и выходят в район станции Абганерово, а туда тем временем успевают подойти советские резервы.
Опять же, чтобы понять, как это происходит? Готовится советский контрудар, прибывает дивизия из резерва, опять же, из дальневосточников, она переправляется через Дон, идёт по степи, готовится к контрудару, тут её разворачивают обратно, она идёт обратно к Дону, переправляется обратно через Дон и двигается под Абганерово.
Грамотный командир Т. И. Танасчишин со своим штабом 13-го танкового корпуса, к тому моменту корпус был изрядно потрёпан, его бригады выводят на пополнение, штаб корпуса перебрасывают под Абганерово и дают как раз вернувшиеся с переформирования бригады, то есть бригады формирования 1941 года в учебном лагере пополнились танками, вернулись и встают под управление корпуса. Опять же, вернулись тем же методом, бригада переправилась через Дон, приготовилась наступать, ей всё отменяют, она переправляется обратно, едет под Абганерово и под Абганерово немцев «радушно встречают».
Плюс к этому туда ещё подогнали и «катюши». Чем она была хороша? Кроме 76-мм орудий это был единственный тип артиллерии, который мог быстро перемещаться из точки А в точку Б, потому что вся остальная тяжёлая артиллерия на сельскохозяйственных тракторах, пока доедет, уже всё закончится, причём не в нашу пользу.
Приезжают быстро «катюши» и руководил всем этим только что оправившийся от ранения А. И. Ерёменко. Здесь формируется Юго-Восточный фронт и всё это происходит как нельзя вовремя. Бьют «катюши», достаточно грамотно действуют танкисты, грамотность была в том, что они вели дуэль с места, то есть не езда в атаку без поддержки пехоты, а именно перестрелка с места, причём иногда танкисты не вылезали из танков по несколько суток, поскольку высунуться из танка было невозможно из-за постоянной пальбы из пулемётов и винтовок, то есть высунулся—тебя снимут. А так всё время сидят в танке, может быть двигаются с места на место, боеприпасами пополняются ночью, с большой опаской.
Но тем не менее эти танковые дуэли останавливают немцев. Удаётся остановить этот немецкий 48-й танковый корпус, который нёсся к Абганерово, это был локальный, но успех. В противном случае этот немецкий бросок через степь мог привести к тому, что немцы бы приехали вдоль железной дороги прямиком в Сталинград, понятно, что они бы там встретились с какими-то резервами, переформируемыми бригадами, столкнулись бы с частями НКВД, но всё равно это была бы ситуация, гораздо менее благоприятная для советских войск, чем была в реальности, когда немцы прорвались 23 августа 1942 года.
Большую излучину Дона немцы не полностью «зачистили», то есть они прорвались вперёд, окружили часть 62-й армии и на севере у них остаётся советская группировка, которая объединяла в тот момент часть советской 4-й танковой армии В. Д. Крючёнкина, у которой было довольно много пехоты. На фронт под Сталинградом прибывала 1-я гвардейская армия, которая состояла из дивизий, переформированных из десантников, неплохо подготовленных и вооружённых. Эту 1-ю гвардейскую армию вынужденно растаскивали по разным направлениям, но на самом деле она чуть-чуть запаздывает. Но что происходит?
Немцы дожимают «котёл», разворачиваются на север и снова «прыжок» с окружением, то есть в большой излучине Дона получилось два примерно одинаковых манёвра—прорвались-окружили-уничтожили, теперь развернулись—прорвались-окружили-уничтожили. Этот немецкий манёвр вдоль реки даёт им возможность «нащупать» момент, где переправиться через Дон. Так-то они оттеснили и отбросили советские войска, другой берег Дона занят советскими войсками, если Дон форсировать, то будет побоище. А так, только некие советские резервы на достаточно широком фронте и, это им собственно позволяет форсировать Дон и образовать плацдарм, с которого они будут прорываться 23 августа 1942 года.
Здесь немцы добиваются успеха за счёт того, что в результате советских контрударов советские танковые силы истощаются, а против советской пехоты, пусть даже и многочисленной, немцы своими ударами танков, поддержанных мощной артподготовкой стволов тяжёлой артиллерии, они её гарантированно «ломают».
Поэтому очередная фаза борьбы—это был этот немецкий удар на дальнейшее, что называется, «очищение» большой излучины Дона. Но всё же до конца они её «зачистить» не смогли, поскольку как раз через Дон начали переправляться советские резервы из десантников, они засели на плацдармах и не давали немцам себя добить. За счёт этого полного очищения большой излучины Дона от советских войск у немцев не получается.
В этот момент итальянский экспедиционный корпус двигается по степи, это конец июля 1942 года, немцы его подкрепили своим пехотным полком, двигается подвижная дивизия «Челере», берсальеры с перьями, чернорубашечники. И на всё это из раскалённого воздуха выезжают Т-34. Колонну итальянцев под Серафимовичем громят безжалостно, немецкий пехотный полк со своими противотанковыми орудиями фактически мог только аплодировать этой ситуации, но просто не успевал вмешаться.
Справедливости ради надо сказать, что итальянцы имели пушки 75-мм, которые были способны справиться с Т-34. Вот итальянские автоматические пушки 20-мм, согласно итальянскому отчёту, который был найден и опубликован итальянскими историками, даже с расстояния 10 метров, как утверждается, лёгкий танк, а это был Т-60, он не подбивался. То есть, бьёт автоматическая пушка 20-мм, на неё несётся эта «каракатица» Т-60, доезжает до этой пушки и давит её. И тоже самое происходило с другими итальянскими пушками, до которых советским танкистам удавалось дорваться.
Но полного разгрома итальянцев не получилось, в том числе ввиду присутствия немцев. Всё же плацдарм у Серафимовича приходится поначалу эвакуировать. Образуется фронт по реке Дон, но советское командование всегда отличалось активностью в действиях, эта активность в действиях и постоянное стремление навязать хоть где-то свою волю противнику была правильной, работала на перспективу и в случае с Серафимовичем и Клётской, это просто сработало на все 146%. Потому что, что творится в этот момент?
Немцы устроили один «котёл», прорвались к Абганерово, потом они устроили ещё один «котёл». На фоне всего этого происходят советские контрудары и самое главное—образуется советский плацдарм на южном берегу Дона, который образовывался советскими дивизиями 21-й и 63-й армий, в том числе и одной гвардейской стрелковой дивизии. Итальянская дивизия «Сфорцеска», у них были именные дивизии, у неё два полка, но полки многочисленные, примерно по три с половиной тысячи человек, то есть двухполковая дивизия, формально предназначенная для действий в горных условиях, но она «тянула» на среднеукомплектованную советскую дивизию.
Эта итальянская дивизия садится на берегу Дона, тут её атакуют советские части, причём надо сказать, что не везде сразу всё получилось, отбрасывают от Дона, итальянцы бросают вперёд чернорубашечников, что называется, таких фанатов, но при этом у них военной подготовки нет, тяжёлого вооружения почти нет, то есть это такое «пушечное мясо», которое пошло в контратаку и в советском журнале боевых действий лаконично написано, что контратака противника отбита с большими для него потерями.
Советский плацдарм продолжает расширяться. И вот тут происходит достаточно драматичный момент—это контратака итальянской кавалерийской дивизии «Савойя», причём, что называется, в лучших традициях 19 века, в этой дивизии служили всякие древние итальянские фамилии и дивизия атакует в конном строю. Проблема в том, что атака у неё получается.
Есть разные версии, но факт в том, что они скакали на конях с саблями в руках, крича «Савой! Савой!». Представим себе советского пехотинца в окопе, до него долетает «Савой! Савой!», похожее на «Я свой! Я свой!». Видимо советская сторона подпустила их слишком близко, советский полк попал под удар и потерял убитыми и пленными около трёхсот человек. На самом деле достаточно тяжёлые потери для одного боя, но больше такой успех не повторялся.
Почему они могли подумать, что «Я свой! Я свой!, что свои кавалеристы? Там ещё действовал кавалерийский корпус Плиева, там были свои кавалеристы. Поэтому когда из степи скачут конники и орут «Савой! Савой!», можно было их перепутать, но больше не путали.
Надо сказать, что итальянцев у немцев принято ругать, но итальянцы были более боеспособными, чем румыны. Итальянцы не только кавалерией, но и пехотой результативно контратаковали, не чернорубашечниками, потому что чернорубашечники просто пошли толпой и их всех там дружно положили, а именно они собрали пехотные части, нанесли контрудар, для советских частей он был достаточно чувствительным, то есть советская сторона отказалась от продолжения расширения плацдарма и переходит к обороне. Немцы подтягивают сюда ещё части 22-й танковой дивизии, следуют немецкие танковые атаки, но тем не менее плацдарм удерживается.
И это было очень хорошим результатом, потому что это происходит как раз на рубеже августа-сентября 1942 года. То есть совершенно драматичные события, связанные с «котлами», с немецким прорывом с плацдарма на Дону к Сталиграду. Но тем не менее параллельно развивается этот «сюжет» с плацдармом, с которого потом рванула вперёд 5-я советская танковая армия в операции «Уран».
Причём последовательно происходило расширение этого плацдарма, не получилось дальше двигаться, попробовали в другой точке. И серьёзной ошибкой немцев было то, что они даже не пытались всерьёз ликвидировать этот плацдарм, то есть Паулюс отказался ликвидировать эту «головную боль». То есть, какой был стратегический план «Блау»?
Проходит река Дон и вдоль реки Дон выстроить оборону, а тут в этой обороне проходит «брешь» благодаря итальянцам. Вообще там был даже скандал, когда итальянцы сказали, что они отступают, оставляют обнажённый фланг, им присылают нового человека, который должен ими командовать, но он ниже по званию, чем командующий итальянским экспедиционным корпусом. Несмотря на все эти скандалы суть дела была в том, что образовался плацдарм и ликвидировать его не попытались, то есть итальянцы с этим не справились, немцам не хватило выделенных сил, а более крупные силы они перебрасывать не стали.
В итоге уже в августе-сентябре 1942 года была заложена основа для того, чтобы проводить операцию «Уран». Потому что дальше итальянцев убирают, чтобы использовать в качестве «прокладки» между венграми и румынами, а на этом периметре посадили румын, которые разумеется, были ещё хуже итальянцев и с задачей «своротить» этот плацдарм для них было нереальным делом. Тем более на плацдарме находилась гвардейская стрелковая дивизия и достаточно крепкие советские части, получившие боевой опыт. Причём там была 124-я стрелковая дивизия, одноимённая с той, которая воевала на границе под Сокалем, но на самом деле она всё же была новым соединением, эта дивизия получила гвардию, то есть стала 50-й гвардейской за два дня до начала операции «Уран», именно за расширение плацдарма у Клётской.
С немецкой стороны это абсолютная, совершенно вопиющая недальновидность. Немцы отправляют туда изрядно потрёпанную 22-ю танковую дивизию, впоследствии проводку танков этой дивизии погрызут мыши, а тогда она сделала пару выпадов, причём один из выпадов был довольно результативным, когда они сумели нанести довольно тяжёлые потери, но этого было недостаточно для того, чтобы «своротить» плацдарм. Если уж говорить о том, какой план действий представляется разумным, нужно было более полноценное соединение и не бросать его в бой на улицах Сталинграда, а бросить на этот плацдарм, причём уже был готов план атаки плацдарма. И вполне возможно, что в реалиях сентября 1942 года плацдарм мог и дрогнуть, поскольку его снабжали по остаточному принципу, потому что когда основная битва идёт вокруг города, то сил не хватает.
Тем не менее это серьёзный «прокол» Паулюса, что он пошёл вразрез с этим нормальным планом удержания фронта ради каких-то, строго говоря, сиюминутных «химер». Ну заняли завод СТЗ в Сталинграде и что? А сбоку гигантский плацдарм, на котором находятся несколько советских дивизий.
Так за счёт чего немцы сумели переправиться через достаточно широкий Дон на подступах к Сталинграду? Как раз этот удар в глубину, когда они прорывают советский фронт и образуют очередное окружение, что называется, у них есть участок, который слабо прикрыт. Конкретный участок, где немцы форсировали реку, хотя на самом деле форсирование шло у них «со скрипом», даже небольшие советские резервы, которые сидели на берегу, они «косили» сидящих на лодках немецких пехотинцев. Тем не менее немцы образуют плацдарм и характерной особенностью плацдарма было то, что он не полностью был успешен, то есть один немецкий корпус пытался идти вперёд, упёрся в советские резервы и застрял, а как раз туда, куда переправлялся 14-й немецкий танковый корпус, там дела шли несколько получше, самое главное—наконец-то в дело уже пошли инженерные батальоны и был построен мост, способный выдержать танки.
Ночью там переправляются немецкие танки и с утра следует бросок к Сталинграду, расстояние примерно 70 километров. По дороге немцы «врезаются» в наш эшелон, причём в части эшелонов перевозили танковый корпус, часть эшелонов успела уехать, немцы «врезаются» в центр и часть эшелонов осталась с другой стороны, то есть воевали по разные стороны этого вклинения. Задачей немцев было проскочить по цепочки высот до Волги, удержаться на этих высотах и встать таким «Северным заслоном», иногда они называют это «Палец». Они за один день, фактически за несколько часов, преодолевают эти 70 километров, упираются в Волгу, но вот рваться дальше в Сталинград не было уже никаких перспектив, потому что шёл процесс «вливания» советских резервов. Тот же танковый корпус А. Г. Кравченко, который приехал с Воронежского фронта, на самом деле он двигался в район Абганерово, то есть на юг, поддерживать войска, которые бьются с частями Гота, тут следует известие о немецком прорыве, его разворачивают на 180 градусов, его части едут через горящий город, то есть город бомбили.
Оценки этих бомбардировок на самом деле разные. Мы всё же придерживаемся мнения, что город сильно пострадал, потому что город был высушен жарой и даже небольшое количество сброшенных бомб приводило к фатальным последствиям.
То есть 23 августа 1942 года, город горит и через горящий город едет танковый корпус, выезжает в северную часть города и не позволяет немцам его взять. Есть традиционная версия, излагавшаяся в советской литературе, что немцев остановили ополченцы. На самом деле ополченцы немецкий 14-й танковый корпус не остановили бы, потому что практика показывала, что когда впереди едут танки, то остановить их лёгким оружием проблематично и, опять же, пример 208-й стрелковой дивизии—всем наука, что даже будучи хорошо подготовленными в мирное время в составе стрелкового батальона люди, они не удержатся против танкового удара в степи, который поддерживается артиллерией.
Таким образом, корпус А. Г. Кравченко удерживает северные районы Сталинграда, советская сторона собирает две импровизированные группы А. Д. Штевнева и Коваленко. А.Д Штевнев—это как раз был начальник Автобронетанковых войск Сталинградского фронта, фигура несколько противоречивая, о нём очень разные отзывы, пытаются этот вклинившийся немецкий «палец» с двух сторон «долбить». То есть, опять же, традиционный сценарий—немцы прорвались и мы их «долбим». Доходило до того, что немцам прерывали снабжение, немцы снабжались грузовиками, которые ехали в сопровождении танков, то есть степь, высоты и едет колонна снабжения, проводимая под прикрытием танков. Немцы там держали довольно узкую полосу.
Но тем не менее это был очень серьёзный немецкий удар и связан он был с тем, что немцы перерезали ключевую магистраль. Потому что с севера к Сталинграду шла железная дорога, доходит до Сталинградского железнодорожного узла, там разветвление в разные стороны, в том числе к Котельниково, а через Волгу железнодорожного моста в районе Сталинграда не было, то есть теперь снабжение всего достаточно большого сектора фронта, в котором сидело много народу, оно «повисло в воздухе». Понятно, что были магистральные дороги, которые шли к востоку от Сталинграда.
Подводя итоги, можно сказать, что в большой излучине Дона произошло два окружения советских войск, на самом деле немцы имели весьма туманное представление поначалу о том, кто им противостоит, это вынуждает их наращивать силы. Когда выясняется, что Сталинград обороняется достаточно серьёзными войсками, они поворачивают ещё 4-ю танковую армию Гота, в результате к городу с двух направлений подошли 6-я армия Паулюса и 4-я танковая армия Гота. Соответственно, 6-я армия Паулюса, включая тех, кто сидел вдоль Дона—это 400 тысяч человек, армия Гота—это ещё тысяч двести. На самом деле крупные силы, которым противостояли два советских фронта. Но об этом как-нибудь в другой раз(всё зависит от времени и моих финансовых возможностей—Авт.).
Опять же, в чём была большая проблема этих собранных на заводе «Баррикады» орудий, которые собрали, новенькие, в смазке, поехали и заняли оборону? Это всё же пушка, это не самоходка. И немецкие пикировщики в открытой степи, всё хорошо видно, они громили эти противотанковые позиции и снижали возможности, невысокие из-за растянутости по фронту, противостояния немецким танкам. Понятно, что у немцев танковый парк проседал постепенно, но он проседал медленнее, чем хотелось бы.
P. S. ПОДДЕРЖАТЬ АВТОРА И КАНАЛ МОЖНО НОМЕРУ КОШЕЛЬКА Ю-МАНИ 410018599238708 ИЛИ ПО ССЫЛКЕ ВНИЗУ.
**************************************************************************************************************************************************************
**************************************************************************************************************************************************************