Лаша Дагаргулия стоял со своей газелью в очереди на въезде в Украину. Он прошёл Германию, Чехию, и Польшу почти без остановки, только лишь подзаправился, и продолжал держать уверенный курс на Харьков, и дальше, дальше уже на Кавказ. В окошко заглянул таможенный инспектор второго ранга:
– А-а, это снова ты? Добрая чача твоя, и голова с неё не болела, спасибо. Ну что, забрал своих индеек?
– Привет, начаЛНик! Забрал, шесть штук целых.
– Ну тогда открывай, посмотрим на них, да я тебя вперед этих азербайджанских фур пропущу, а то ты тут до утра будешь куковать.
– А может не станем птицу будить, начаЛНик, а то она устала через всю Европу путешествовать. Пусть поспит.
– Не положено, глянуть все равно надо. А вдруг ты ей полный живот героина напичкал, вот она у тебя и уснула.
Открывает Лаша задние створки газели, а в этот момент прямо над сине-зеленой фуражкой таможенника, последовально, как тяжелые бомбардировщики из ангара, выпорхивают все шесть индюков и разлетаются в разные стороны. Один улетел в сторону польского КПП, другой залетел на крышу азербайджанской фуры. Третий уселся как глухарь на ветке сосны, на пригорочке. Четвертый полетел без паспорта на паспортный контроль. Пятая уселась на канцелярском столе в таможенном вагончике, ну а шестая принялась в мусорном баке доедать туристические с кетчупом гамбургеры.
– Ничего себе, индейки, их что там во Франции компрессорами накачивают? В нашей деревне свиньи меньше размером! А как же ты их теперь ловить будешь?
Лаша, всхлипывая, смотрел на таможенника; по его чёрной щетине скатывались на давно немытую шею слёзы:
– Ну говорил же я тебе, начаЛНик, что птицу лучше не будить!
– Так мы их и не будили! Они у тебя уже давно выспались. Сам видишь, какие борзые, даже таможенным инструкциям не подчиняются.
© Сергей Шиповник, "Моё зеркальное отражение"
Читать весь роман здесь: