Канал не просто так назван токсичным, ведь это действительно неотъемлемая часть меня, но не всегда это выражается в едком подъегоривании. По факту же приколы – это продукт переработки внутреннего кислотно-щелочного цеха, цистерны реагентов в котором крайне нестабильны. И самое безобидное, когда обшивку завода пробивает снаряд высокоточного Российского вооружения, дабы денацифицировать сотрудников и притворяющихся мирными гражданами смертоопасных национал-химиков. Тогда бушующий поток ядовитых веществ под напором выливается на кособоких стрелков, их наводчиков и людей, распорядившихся о ведении военных действий близ ХимПромКазаха. И в этом смердящем серой и аммиаком оползне перемешиваются остроты, оскорбления, ненависть, презрение и все возможные способы нанести нефизический ответный урон. Позже давление нормализуется, дыры латаются и внутри изолированного помещения вновь начинает копиться этот щиплющий кисловатый пар от химикалий. Вплоть до следующей разгерметизации.
К сожалению, угадать, что образует следующую брешь невозможно. Но какая-то прожитая жизнь и наблюдение за ней позволяют вычислить, что наиболее уязвимые места – объекты привязанностей. Грубо всё описывает схема моральных инвестиций: ты вкладываешься и рассчитываешь на отдачу/рост/прибыль, но если акции горят, то получаешь, говоря новоязом, добрую дозу отрицательного эндорфина, а за ним апатию/тоску/ненависть. Возможно, потому одним из приоритетов дзен-буддизма является отрешение от мира внешнего, ибо все, к чему ты дышишь неровно вызывает беспокойство и может обернуться болью. Но живя в мире страстей и не практикуя восточные медитации сложно быть равнодушным, а значит придётся обжигаться. Но одно дело собственный ожёг от излишней распалённости, другое – химический на близких.
Отсюда прямой вывод, что чем больше энтузиазма к чему-то, тем более вероятно, что тебя это будет цеплять. Известный гуру дзен-философии Андреас Аршавин как-то выразил глубокий тезис, что несоответствие ожиданий реальности есть лишь грань течения жизни, однако даже не строя иллюзий можно получить под дых. Достаточно приложить много усилий и быть глубоко вовлеченным, чтобы шероховатый окончательный результат сбросил чары с очей.
И это ощущение – одно из самых неприятных, что мне приходится испытывать. Какой-то вакуум между грудью и животом, пустота которого не облегчает, а только тянет внутренние стенки сомкнуться. От нарастающего давления, застоявшаяся в полостях желчь ищет выходы и буквально пытается сочиться изнутри. Однако эволюция предусмотрительно сделала кожу грубее, дабы не допускать подобных утечек, что местами она напоминает панцирь насекомого. Но это Кафкианское превращение несовершенно, и пластины брони надламываются от совсем неожиданного – от утешений. И вместо слов благодарности неравнодушным к проблеме, они слышат лишь хруст хитина, из трещин которого их окрапляет ядовитая смесь масла и щёлочи. Бедные люди, проявившие эмпатию, лишь ухудшают ситуацию, пытаясь смыть пятна водой дополнительного сострадания, но в потоках проточной багровеет кровь с отслоившейся кожей. И уже не столько токсичный, а больше жалкий я пытаюсь уползти от этого в ближайшую щель плинтуса, оставаясь человеком, но ощущая себя небрежно вскрытым моллюском. Забиться куда-то где темно, сыро и душно и наблюдать, как коркой затягивается свежая ссадина, но в процессе регенерации тыкать в неё пальцем и упиваться этой ноющей болью и прилипающей к сукровице подушечке.
Конечно, через день-два я выползу, извинюсь, возможно объяснюсь (но скорее нет) и эта давящая пустота перестанет саднить и вновь даст дышать ровно и спокойно. До следующей страсти, которую вновь сделаю поводом для приколов и постов.
Но вот вопрос: продолжил бы Джокер шутить, не упав в чан Ace Chemicals?