Причиной Второй мировой войны часто называют несправедливый и непродуманный передел Европы после 1919 года. Но приходится признать, что многие проблемы возникли сотни лет назад и не имели ясного решения.
Завершение Первой мировой войны не принесло желанного облегчения Европе. Прежние властители сразу четырёх империй (России, Германии, Австро-Венгрии и Османской империи) оказались свергнуты, а на территории всех этих держав полыхали пожары гражданской войны, социальных революций или разгорались межнациональные конфликты. Победителям, в первую очередь правительствам Великобритании и Франции, пришлось ломать голову над дальнейшими действиями.
Новые реалии
С самого начала положение победителей оказалось весьма затруднительным. Монархи Германии и Австро-Венгрии отреклись от власти и находились в изгнании. То есть приходилось вести переговоры с самопровозглашёнными правительствами, легитимность власти которых оспаривалась в том числе и в родных государствах.
Очень сложным оказался вопрос о наказании «поджигателей войны». Одно дело обвинять в агрессии кайзера Вильгельма II, а также его ставленников, и совсем другое — правительство Веймарской республики, многие члены которого всегда находились в оппозиции к германскому императору. Всё это породило горячие дискуссии среди членов делегаций Антанты. Например, представители США считали, что важнее не мстить немцам, а спасать народ Германии от надвигающегося голода и опасности прихода к власти пробольшевистских сил.
Надо отдать должное победителям. Париж ограничился территориальными притязаниями на Эльзас и Лотарингию, которые до 1871 года входили в состав Франции, а Великобритания и США вообще не претендовали на какие-либо земли в Европе. Правда, Италия получила ряд провинций бывшей Австро-Венгрии.
Важной задачей для победителей было недопущение новой глобальной войны. Причём в 1919 году не вызывало сомнений, что для этого надо максимально ослабить Германию. Демилитаризация казалась не самым надёжным средством. Было желательно не допустить нового объединения немцев. Ведь Берлин резко усилился после того, как Пруссия поглотила прочие независимые немецкие государства. И здесь виделось разумным оставить проживать миллионы этнических немцев в составе других стран.
Подразумевалось, что, став меньшинством в Чехословакии, Польше, Румынии и Югославии, немецкоговорящие граждане будут представлять меньшую опасность, чем если по результатам плебисцита предпочтут присоединить свои анклавы к исторической родине. Так было нарушено одно из главных обещаний победителей — право наций на самоопределение.
Психология проигравших
Ситуация в Германии 1918 года очень отличалась от жутких реалий 1945-го. Страна не лежала в руинах, и оккупационных войск (кроме самых западных земель) никто не видел. Войска в ноябре 1918 года возвращались с фронта организованно и с вооружением, а нередко и с победными песнями. Всё это создавало у многих немцев уверенность, что Германию предали и обманули, когда победа была так близка. Одним из таких «обманутых» оказался Адольф Гитлер. Позднее он без конца повторял в своих речах тему об «ударе ножом в спину», а изменниками уверенно называл коммунистов и евреев. И многим немцам нравились его слова.
Однако вместо ослабления Германии получился обратный эффект: миллионы недовольных. Тем более что с немецким духом милитаризма не было покончено. В центре Европы оказалась заложена бомба замедленного действия. Немцы чувствовали себя униженными и бесправными. Позднее этим умело воспользовалась пропаганда нацистов.
Главное, ведущие политики, особенно в Париже и Лондоне, наивно верили, что, заплатив жизнями миллионов солдат, Европа получила хороший урок. И отныне всем ясно, что война — не метод решения споров.
Недальновидной, к сожалению, оказалась и позиция чешских политиков. Мечты о независимости Чехии превратились в стремление к созданию собственной маленькой империи.