14 сентября 2028 г.
Енисейск.
- Ну здравствуй, дом.
Игорь Артурович Самылин поправил ткань капюшона и медленно подошел к перекрестку дорог.
Погода по-прежнему не баловала. Сплошной покров облаков, от края до края. Нынче солнечный денек - большая редкость. Приходится радоваться моменту, когда в образовавшееся окно меж туч, пробиваются яркие лучи. Так уж заведено в этой части континента, где десятилетиями люди видели мало хорошего, кое-как влача безрадостное существование в своей массе. Нет работы, сплошные депрессии и алкоголизм, тупость чиновников и махровое кумовство на всех уровнях. А еще говорят - мол, дали свободу, творите что хотите. Вот итог - покосившиеся заборы и гниющие бревенчатые дома - лишь поцарапанная, рыжая вывеска магазина электротехники контрастирует с общей приглушенной цветовой палитрой...
Это город медленно умирал. Умирал последние сорок лет. Ядерная война обошла стороной, но ее отголоски видны в каждом разбитом окне, в каждой сорванной с петель двери, в обвалившемся фундаменте и ямах на дороге. Один лишь бурьян, что стремительно рос среди заброшенных подворий, демонстрировал непреложную истину - жизнь возьмет свое, и очень скоро - в масштабах геологического исчисления - все следы жизнедеятельности человека окончательно обратятся в прах.
Перекресток улиц Ванеева и Рабоче-крестьянской...Вот она, точка опоры, дереликт из сгинувшего прошлого - прямо у его ног. Темный от грязи, разорванный футбольный мячик, что гоняла детвора, лежит возле забора. Соседские коты сцепились, выясняют отношения. Мимо проезжает вылинявший уазик - везет полуприцеп с картошкой...
Череп глубоко вздохнул. Наваждение пропало. Нет никого. Нет ничего. Лишь грязные лужи, в которых отражается серое небо. Нет ни детей, ни взрослых. Нет привычного шума жизни, что царила здесь когда-то. Остался лишь футбольный мячик - мокрый, треснувший по швам. Пальцы с обломанными ногтями коснулись гладкой поверхности, кожа впитала ощущение липкой холодной грязи.
- Здравствуй, дом...
Заколочены окна. Проржавели петли дверей, покосилась калитка. Что ему с того? Есть ли разница? Он столько успел увидеть и пережить за эти годы. Страшные, дикие вещи - опустевшие города, черные руины, толпы слепых, больных, изувеченных радиацией людей, что слишком быстро опустились до уровня первобытных животных. Убийства за краюху хлеба, голодные умирающие дети с бледными лицами и вздувшимися животами, изодранные в клочья тела, что уже объедены стайными падальщиками в подворотнях. И бесконечное, саднящее чувство опасности кругом, повсюду - за каждым поворотом.
Такова жизнь. И теперь самое главное - он, отмотавший сотни километров пути, должен добраться до своей цели. Покинутый, заброшенный и одинокий, он стал тождественен окружающему тлену, пропитался им насквозь. Но до сих пор сохранял трезвый склад ума - и крепко стоял на ногах.
...Причал с баржами. Толкотня, шум и гам. Грузчики тащат на ссутуленных спинах тюки с припасами. Темная стрела крана поднимает металлические ящики. Люди стремительно покидают борт судна - прямо на берегу начинается первая линия контроля. Комитетчики не церемонятся, отбирают из общей массы всех, у кого не все в порядке с документами, или чем-то не нравится выражение лица. Их придирчиво обыскивают. На стол кладут ножи, дубинки, электрошокеры и огнестрельное оружие - все запрещенные предметы изымают. На каждый ствол - разрешение и отметки транспортного контроля. Двух мужиков с охотничьими переломками тотчас упаковали и кинули в "фильтр" - отгороженный колючей проволокой участок возле длинного забора из профлиста. Проверки, вопросы, шелест бумажных страниц.
Это длится бесконечно. Череп неторопливо отвечает на вопросы. Паспорт в порядке, разрешение на ношение оружия - тоже. Маркировка на крышке ствольной коробки верная. Комитетовцы все жестче и жестче регулировали вопросы ношения оружия на территории укрепблоков, но массово изымать огнестрел никто пока не собирался. Другой вопрос - регистрация. По своим каналам в Новосибирске, Кемерово и Ачинске он знал, что единой базы до сих пор нет, а маркировку проверяли зачастую на отвяжись - впрочем, далеко не везде. На важных объектах могли и придраться - и здравствуй, околоток БезКом или что похуже.
И вот он здесь. Позади - длинный забор с вышками, лай овчарок и дребезжание старенького репродуктора, призывающего сохранять спокойствие и иметь при себе документы, необходимые для проверки. В городе действовал комендантский час, в центре и ключевых районах ходили вооруженные патрули. Череп не знал о неформальном дроблении родного Енисейска между структурами Диктатората, но в воздухе витало осязаемое чувство угрозы.
Обменяв в кооперативном магазине талоны на упакованные в пластик и картон брикеты концентрата вместе с пачкой сухарей, набрав воды из бака и перебрав рюкзак, Игорь двинулся в направлении стадиона Труд, что располагался на южной окраине. Два раза мимо проезжали броневики с хорошо знакомыми "кулаками" Железного Адольфа - Череп скрипел зубами, но спокойной походкой и сутулостью не выделялся из общей массы. Да и не было ее как таковой за все время пути от берегового фильтра до пересечения двух, знакомых с детства улиц, он встретил от силы человек шесть. Морды усталые и озабоченные, одежда простая, но не первой свежести. Надо полагать, что в городе дела обстоят так себе. Другое дело - плакаты, спецтехника на перекрестках и морды протокольные. Сразу ясно - все объекты Минобороны, склады и учреждения плотно оккупировали ведомства, лишь сменив вывеску и поменяв местами людей. Черт побери, неужели радиолокационная станция так важна? Или нет южнее более удобных объектов для размещения личного состава? Над Лесосибирском - дым, пашет вся промка в три смены с перевыполнением плана, но нет маразма с завинчиванием гаек и игрой в шпиономанию. Что-то тут не то.
Очередные воспоминания. Мать с отцом - простые российские работяги, старый дом с огородом и школьный двор, задиристые пацаны с района и драки по воскресеньям в формате улица против улицы. Старшие товарищи, угодившие в лапы ментов за кражи, повальная наркомания середины девяностых и близкий приятель, что в конце нулевых годов по теме русского национализма двигался продуктивно...
Вся эта простая и достаточно бесхитростная жизнь была понятна. В ней хватало неприятных и даже жестоких вещей, от набившей оскомину бытовухи до форменного беспредела ментов и бандитов, кумовства и подстав на всех уровнях власти - но все находилось в неких рамках. Вверх дном уклад не переворачивался и не существовало предпосылок для тотальных перемен. Вот есть дом и работа, нищая зарплата и разнообразный колым - действуй, имеющий голову и руки с голода не помрет. Можно договориться с соседом Колей и рвануть на вахту, где рабочие всех специальностей всегда востребованы. Можно податься на заработки в Красноярск или куда подальше, ну а там - куда кривая личной мечты заведет.
Человек не камень у обочины, он волен решать и действовать. Мир вокруг огромен, и все наши тараканы внутренние исключительно из-за узости мышления происходят. Посему, мотаем на ус...
Так с ним собственно и произошло.
Университетская общага с тараканами и регулярными попойками, разделение по принадлежности к социальным слоям и жизненным интересам, случайные заработки и собственно, учеба. Последнее давалось ему без особых проблем. Ленты Череп в особо жестких, промышленных масштабах не прогуливал, веществами и синькой не увлекался - ну а детство в захудалом городке научило не давать себя в обиду. Появлялись приятели и девчонки - собственно, женскому полу он никогда не был безразличен.
Шли годы. Получив диплом, Игорь пытался реализоваться на ниве журналистики, но в итоге оказался в пресс-службе МЧС со всеми вытекающими. Шли структурные преобразования и Самылин на своей шкуре познал все прелести системы. Далеко не благодушное отношение начальства - а числился он не как кадровый спец, но как вольнонаемный представитель на птичьих правах. С другой стороны, прогремевшая на всю страну катастрофа борта Ил-76 в Забайкалье обошла его стороной - в этом Игорь увидел знак свыше, четко осознав необходимость возвращения к корням.
В конце 2010-х годов он вернулся на малую родину. Проработав несколько лет физкультурником в школе и в дальнейшем, реализовавшись как хороший и ответственный работник, Череп планировал обзавестись семьей и пустить корни. В этот самый момент его и заприметили люди СВБ, вовсю раскачивавшие свой "кадровый резерв". Для этого были свои причины - Самылин набедокурил по молодости, спутавшись с националистами. Было это на старших курсах универа, в бытность расцвета движений "Другая Россия" и ДПНИ. Что заставило прилежного студента скентоваться с маргинальной тусовкой, что видела в мигрантах причину всех общественных бед? Да черт его знает, но получилось так, что Самылин помогал организовывать всякие "Марши" и "Русские пробежки". Это уже потом, когда оформился движ конченого московского бона - Максимки Марцинкевича по кличке "Тесак", Самылин критически пересмотрел свои взгляды и окружение.
Череп не особо любил вспоминать о разрыве с борцами за белую расу и национальное государство - за считанные недели, у него сменилось окружение. А потом, после окончания университета и вручения диплома, началась взрослая и серьезная жизнь...
Неожиданное предложение, от которого Череп не смог отказаться, кардинальным образом перевернуло всю его наметившуюся, прямую как стрела перспективу работника системы образования. По бумагам, он должен был возглавить небольшую редакцию регионального СМИ. А по факту - стать координатором закрытого сообщества, что перепросеивало городских выживальщиков и прочих альтернативно одаренных персонажей.
Таким вот образом, Самылин попал в группу Т-2, не имея ни малейшего представления о грозных предзнаменованиях эпохи великих перемен.
А сегодня, до заката солнца, ему следовало попасть к одному старому знакомому, что держал неофициальный приют для таких же как и он, обломков и ренегатов - под носом у всесильного БезКома и орды стукачей всех калибров и фасонов. Колесо жизни сделало очередной оборот.
14 сентября 2028 г.
Центр Стратегической инициативы.
- Однако, - Алферов положил на стол текст доклада. - Неужели и тут прокол? Дядя Коля совсем заигрался.
- Подробнее и по существу, - стоявший возле забранного решетками окна политком обернулся. Положив ладонь на крышку монитора, он многозначительно хмыкнул - и ввел в кровь порцию стимулятора. Раны заживали и организм перестраивался под новые реалии, но давалось это непросто.
Варвар посмотрел ему в глаза и внимательно обдумав соображения, произнес:
- Поиски Самылина - верхушка айсберга. Мы опросили тридцать человек в пределах десяти укрепблоков. Выходит что под носом - хорошо законспирированный канал переброски людей. Процессом на местах рулят бывшие синдикатовцы и беглые предатели. Готовясь к вторжению, мы ослабили надзор. Поэтому Самылин достаточно спокойно перемещался. БезКом сознательно держал дистанцию чтобы понять - где у этой системы расположен центр. Выходит, что в Енисейске.
- А как это объясняет попытку Артурыча достучаться до "Последней Революции"? Путь до Новосиба неблизкий. Если он скрывался в Томске и хватал рентгены все эти годы и резко встал на лыжи в разгар нашего наступления - значит, его кто-то подтолкнул. Второе. Самылин не дурак и слишком хорошо знает чего хочет. То, что не вышло с Тороповым - частность. Неужели он в курсе наших дел с "Прометеем"?
- Уверен, что нет. Думаю, он ищет место, где можно спокойно отсидеться. Ему нет дела до инициатив Шрамма...
- А если это попытка сделать месседж нам? Например, мне, - Бергер улыбнулся краем губ. - Он ведь догадывается о погоне. Несколько раз его опознали, но всем людям Дяди Коли был дан приказ - не вмешиваться. Теперь надо понять, что конкретно он хочет донести - и до кого.
- Мы подняли все перемещения в пределах Томска за последние три года. Перевернули все бумаги. Выходит, что в город до начала зачистки, минимум два раза приезжали неизвестные люди. С местным сталкерьем они вели переговоры. Что, как, когда - так и не выяснили, все фигуранты пропали. Или их устранили.
- Так чего молчал, Варвар?! - вспыхнул политком.- Идет война! Мы так долго ковырялись с Штайном, отвлекали все силы...Что, если синдикатовцы - или кто похуже - спелись с Самылиным? Он ведь знал многое, Варвар. С самого начала... - Бергер осекся. - Черт. Надо кровь из носу туда выслать специально обученных людей. Демон и его шайка не подойдут, не та специальность. Есть варианты?
- Есть. Оперативники из "Кархарота".
- Чего?! - Бергер рассмеялся. - Кто там Толкина опять обчитался? Экий нейминг нынче забористый...Ну ладно мы с Кассадом и уродом Небесовым...Чьих пассаж будет?
- Не поверишь, товарищ политком - работает в отделе пропаганды кадр, Дениской Усачевым зовут. Сытников несколько лет назад рекомендовал. Бывший ролевик и писатель в жанре фантастики, сам из Белово - это к югу от Кемерово...
- Да знаю! - Бергер продолжал лыбиться, обнажая титановые зубы. - Что-то такое припоминаю. И где этот самый Гарри Поттер нынче?
- У нас. Методички и всякие там полезные в нелегком деле промывки мозгов пасквили тиражирует. У Кархарота* даже эмблема есть - зубастая такая волчья пасть с рукой, в которой светящийся брюлик торчит. Мол, оттяпаем врагу все грабли с ценностями, что народ тяжким трудом произвел.
Кабинет сотряс хохот. Бергер ржал как припадочный, раздувая щеки и мелко трясясь. Если бы не экзоскелет с гироскопами - свалился бы на бетонный пол.
Вернув себе самообладание, политком вытер со лба потом и погрозив коллеге пальцем, резюмировал:
- Кархарота в действие. Посмотрим, как долго наш лысый Берен Эрхамион** сможет от него бегать
*, ** персонажи легендариума Джона Р.Р. Толкина из произведения "Сильмариллион".
Продолжение следует...