Американская The Washington Post опубликовала вчера интервью с командиром роты ВСУ, рассказавшем о тяжелом положении в рядах украинской армии. После публикации материала его сняли с должности и арестовали
ДРУЖКОВКА, Украина. — Застряв в своих окопах, украинские добровольцы жили днями на картошке, пока российские войска обстреливали их артиллерией и ракетами «Град» на ключевой восточной линии фронта. Малочисленные, необученные и сжимающие только лёгкое вооружение, солдаты молились о прекращении обстрела и о том, чтобы их собственные танки перестали палить в русских.
— Они [русские] уже знают, где мы находимся, и когда украинский танк стреляет с нашей стороны, он выдает нашу позицию, — вспоминает недавний бой командир их роты Сергей Лапко. — И нас начинают обстреливать всем — «Градами», минометами. И ты просто молишься, чтобы выжить.
Украинские лидеры создают и поддерживают в обществе образ военной неуязвимости — своих добровольческих и профессиональных сил, триумфально противостоящих российскому натиску. Видео штурмов российских танков или позиций ежедневно публикуются в социальных сетях. Художники создают патриотические плакаты, билборды и футболки. Почтовая служба даже выпустила марки, посвященные гибели российского военного корабля в Чёрном море.
Украинским силам удалось помешать российским попыткам захватить Киев и Харьков и одержать победы на полях сражений на востоке. Но опыт Лапко и его группы добровольцев предлагает редкую и более реалистичную картину конфликта и сражений Украины за то, чтобы остановить продвижение России в этой части Донбасса. Украина, как и Россия, предоставляет скудную информацию о погибших, раненых или потерях военной техники. Но после трех месяцев войны эта рота из 120 человек сократилась до 54 — из-за смертей, ранений и дезертирства.
Добровольцы до вторжения России 24 февраля были гражданскими лицами и никак не ожидали, что их отправят на одну из самых опасных линий фронта на востоке Украины. Они быстро оказались в перекрестье прицела войны, чувствуя себя брошенными своим военным начальством и борясь за выживание.
— Наше командование об ответственности за нас не думает, — говорит Лапко. — Они присваивают себе только наши достижения. Они не оказывают нам поддержки.
Когда они больше не могли терпеть, Лапко и его старший лейтенант Виталий Хрусь на этой неделе отступили с членами своей роты в гостиницу вдали от фронта. Там оба мужчины и поговорили с The Washington Post под запись, зная, что им грозит военный трибунал и тюремное заключение.
— Если говорить за себя, то я не полевой командир, — добавил он. — Но ребята будут со мной, и я буду стоять с ними до конца.
Командир добровольческого батальона Игорь Кисилейчук не ответил на звонки или письменные вопросы The Post для публикации, но поздно вечером в четверг отправил краткое сообщение, в котором говорилось: «Без этого командира подразделение защищает нашу землю», явно намекая на Лапко. Представитель украинских военных отказался от немедленных комментариев, заявив, что для предоставления ответа потребуются «дни».
— Война ломает людей, — сказал Сергей Гайдай, глава областного военного управления в Луганской области, признав, что многие добровольцы не были должным образом обучены, поскольку украинские власти не ожидали вторжения России. Но он утверждал, что обо всех солдатах заботятся: — У них достаточно медикаментов и еды. Единственное, есть люди, которые не готовы воевать.
Но опасения Лапко и Хруса недавно поддержал взвод 3-го батальона 115-й бригады, базирующейся поблизости, в осажденном городе Северодонецк. В видео, загруженном в Telegram 24 мая и подтвержденном как подлинное помощником Гайдая, добровольцы заявили, что больше не будут сражаться, потому что у них не было надлежащего оружия, тыловой поддержки и военного руководства.
— Нас отправляют на верную смерть, — сказал доброволец, читая подготовленный текст и уточнив, что подобное видео снимали и военнослужащие 1-го батальона 115-й бригады. — Мы не одни такие, нас много.
Украинские военные опровергли утверждения добровольцев в своем собственном видео, размещенном в Интернете, заявив, что у «дезертиров» было всё необходимое, чтобы сражаться.
— Они думали, что приехали на отдых, — сказал один из военнослужащих. — Вот почему они бросили свои позиции.
Через несколько часов после того, как The Post взяла интервью у Лапко и Хруса, сотрудники службы безопасности Украины прибыли в их отель и задержали некоторых из их людей, обвинив их в дезертирстве.
Мужчины утверждают, что это они были брошены.
В ожидании смерти
До вторжения Лапко был бурильщиком нефтяных и газовых скважин. Хрус покупал и продавал электроинструменты. Оба жили в западном городе Ужгороде и вступили в силы территориальной обороны — гражданской милиции, возникшей после вторжения.
Лапко, сложенный как борец, был назначен командиром роты 5-го отдельного стрелкового батальона в составе 120 человек. Столь же крепкий Хрусь стал командиром взвода под командованием Лапко. Все их товарищи были с Западной Украины. Им вручили автоматы АК-47 и провели обучение, которое длилось менее получаса.
— Мы выпустили по 30 пуль, а потом они сказали: «Вы не можете получить больше; слишком дорого», — сказал Лапко.
Им был дан приказ направиться в западный город Львов. Когда они добрались туда, им было приказано двигаться на юг, а затем на восток в Луганскую область на Донбассе, часть которой уже находилась под контролем поддерживаемых Москвой сепаратистов и теперь оккупирована российскими войсками. По словам Лапко, пара десятков его людей отказались воевать, и их посадили в тюрьму.
Те, кто остался, базировались в городе Лисичанске. Оттуда они были отправлены в Тошковку — прифронтовой поселок, граничащий с сепаратистскими районами, где российские войска пытались продвинуться. Они были удивлены, когда получили приказ.
— Когда мы ехали сюда, нам сказали, что мы будем в третьей линии защиты, — говорит Лапко. — Вместо этого мы вышли на нулевую линию, линию фронта. Мы не знали, куда едем.
Этот район стал фокусом войны, поскольку Москва концентрирует свою военную мощь на захвате региона. Город Северодонецк, расположенный недалеко от Лисичанска, с трех сторон окружён русскими войсками. За выходные они разрушили один из трех мостов в город, два других постоянно обстреливают. Украинские войска внутри Северодонецка ведут бои, чтобы не дать русским полностью окружить город.
Это также задача людей Лапко. Если Тошковка падет, русские могут продвинуться на север в сторону Лисичанска и полностью окружить Северодонецк. Это также позволило бы им заняться более крупными городами в регионе.
Когда добровольцы впервые прибыли, их ротации в Тошковке и из нее длились три-четыре дня. По мере обострения войны они оставались минимум неделю, а то и две.
— Еду доставляют каждый день, за исключением обстрелов или плохой ситуации, — говорит Хрус.
А в последние недели, по его словам, ситуация значительно ухудшилась. Когда их цепочки снабжения были прерваны бомбардировками на два дня, мужчинам пришлось довольствоваться картофелиной в день.
Большинство дней и ночей они проводят в траншеях, вырытых в лесу на окраинах Тошковки или в подвалах заброшенных домов.
— У них нет воды, там ничего нет, — говорит Лапко. —Только вода, которую я приношу им через день.
— Это чудо, что русские не прорвали линию обороны в Тошковке, — говорит Хрус, и Лапко согласно кивает. Помимо винтовок и ручных гранат, единственным оружием, которое им выдали, была горстка гранатометов для противодействия хорошо оснащенным российским силам. Но никто не показывал бойцам Лапко, как пользоваться РПГ.
— У нас не было должной подготовки, — говорит Лапко.
— Это где-то четыре РПГ на 15 человек, — говорит Хрус, качая головой.
По его словам, русские развертывают танки, боевые машины пехоты, ракеты «Град» и другие виды артиллерии — когда они пытаются проникнуть в лес с наземными войсками или пехотными машинами, они могут легко подобраться достаточно близко «чтобы убить».
— Ситуация контролируемая, но сложная, — говорит Хрус. — А когда против нас тяжелое вооружение, нам не с чем работать. Мы беспомощны.
За своими позициями украинские силы имеют танки, артиллерию и минометы, чтобы поддержать людей Лапко и другие подразделения вдоль фронта. Но когда танки или минометы стреляют, русские отвечают ракетами «Град», часто в районах, где укрываются люди Лапко. В ряде случаев его войска оказывались без артиллерийской поддержки.
Отчасти это связано с тем, что Лапко не предоставили радио, говорит он. Так что связи с его начальством в Лисичанске нет, что мешает позвать на помощь.
Мужчины обвиняют россиян в использовании фосфорных бомб — зажигательного оружия, которое запрещено международным правом при использовании против мирных жителей.
— Она взрывается на высоте от 30 до 50 метров, медленно опускается и сжигает все вокруг, — говорит Хрус.
— Знаете, что у нас против фосфора? — спрашивает Лапко. — Стакан воды, да кусок ткани, чтобы прикрыть рот!
И Лапко, и Хрусь рассчитывают погибнуть на фронте. Вот почему Лапко носит пистолет.
—Против них это просто игрушка, а у меня так, что если меня возьмут, я застрелюсь, — говорит он.
Выживание
По словам Лапко, несмотря на трудности, его люди сражались мужественно. Указывая на Хруса, он заявил: «Этот парень — легенда, герой». По словам его командира, Хрус и его взвод убили более 50 российских солдат в ближнем бою.
По его словам, в недавнем столкновении его люди атаковали две российские бронемашины с примерно 30 солдатами, устроив им засаду с применением гранат и огнестрельного оружия.
— Их ошибка была в том, что они не пошли за нами, — говорит Лапко. — Если бы они так поступили, я бы сейчас с вами здесь не разговаривал.
Лапко представил к медалям за доблесть 12 своих бойцов, в том числе двоих посмертно.
Война нанесла тяжелый урон его роте, а также другим украинским силам в этом районе. Двое его бойцов были убиты, среди 20 погибших во всем батальоне, и «многие ранены и сейчас выздоравливают», сказал он.
А есть те, кто получил травму и не вернулся.
— Многие получили контузию. Я не знаю, как их считать, — сказал Лапко.
Потери здесь в основном держатся в секрете, чтобы защитить боевой дух солдат и широкой публики.
— По украинскому телевидению мы видим, что потерь нет, — говорит Лапко. — Нет правды.
Он добавил, что большинство смертей произошло из-за того, что раненых солдат не эвакуировали достаточно быстро, часто по 12 часов ждали доставки в военный госпиталь в Лисичанске, в 15 милях от него. По словам Лапко, иногда мужчинам приходится нести раненого солдата на носилках до двух миль пешком, чтобы найти машину. По его словам, две машины, приписанные к его роте, так и не прибыли, и вместо этого они используются людьми из военного штаба.
— Если бы у меня была машина и мне сказали, что мой товарищ где-то ранен, я бы приехал в любое время и забрал его, — говорит Лапко, который ездил из Лисичанска в гостиницу на своей битой машине. — Но у меня нет необходимого транспорта, чтобы туда добраться.
Спасаться бегством
Лапко и его люди всё больше разочаровывались в своем начальстве. Его просьба о наградах не была одобрена. Командир его батальона потребовал, чтобы он отправил 20 своих солдат на другую линию фронта, а это означало, что он не мог вывести своих людей из Тошковки. Он отказался выполнять этот приказ.
Последнее оскорбление произошло на прошлой неделе, когда он прибыл в военный штаб в Лисичанске после двухнедельного пребывания в Тошковке. Но, оказалось, по его словам, что командир его батальона и члены штаба уехали в другой город, не сообщив ему об этом, взяв с собой еду, воду и другие припасы.
— Они оставили нас на произвол судьбы, — сказал Лапко. — Я думаю, что нас послали сюда, чтобы закрыть брешь, и никого не волнует, живы мы или мертвы.
Поэтому он, Хрусь и несколько членов их компании проехали 60 верст до Дружковки, чтобы остановиться на несколько дней в гостинице.
— Мои ребята впервые за месяц смогли помыться, — говорит Лапко. — Вы знаете, гигиена! У нас её нет. Мы спим в подвалах, на матрасах, а вокруг бегают крысы.
Он и его люди утверждают, что хотят вернуться на фронт.
— Мы готовы и будем сражаться, — говорит Лапко. — Мы защитим каждый метр нашей страны — но адекватными приказами и без нереальных приказов. Я принял присягу на верность украинскому народу. Мы защищаем Украину и никого не пустим, пока живы.
Но в понедельник в гостиницу приехали силовики Украины и забрали Хруса и других членов его взвода в изолятор на двое суток, обвинив их в дезертирстве. Согласно приказу, с которым ознакомилась The Post, Лапко был отстранен от должности. Его держат на базе в Лисичанске, и его будущее неясно.
По телефону в среду он сказал, что ещё двое его людей были ранены на передовой.
© Перевод с английского Александра Жабского.