Вообще, такие альбомы нужно бы запретить. На фоне тенденций в обществе – практически во всех странах – падения уровня образования, тотальной цифровизации, тотального же контроля, попыток – и очень удачных – превращения людей в управляемое стадо, легко поддающееся манипуляциям правительств даже не через военное давление, а просто через СМИ, стирания морали, коммерциализации искусства и превращения его в такой же способ влияния на массы, как и интернет-газеты, исчезновения бумажных книг, уничтожению понятия «личность», разобщению общества и других приятны вещей такие альбомы откровенно вредны. По одной простой причине – они слишком интеллектуальны. Коммерческая музыка конца XX века обладала, конечно, определенным воздействием на умы, но ей было далеко до того, что происходит сейчас. Дожив до средних лет бывшие любители этой попсы – хоть из рок-пантеона, хоть из эстрады – все-таки ищут этот багаж у «уходящей натуры», у тех же, кому сегодня сорок, пятьдесят, шестьдесят уже не отнять, он уже внутри. А новые поколения – если они, не дай бог, примутся слушать Matching Mole – до чего же тогда может все дойти? Они же думать начнут, искать, творить, в них проснется любопытство и будет развиваться вкус. А это, ведь, штука заразная. И что тога будут делать современные попсовики-затейники? Да. Такие альбомы сейчас вредны для молодежи, они разрушают единство разобщения, они ведут к обсуждению, оценкам и находкам, к погружению в прошлое и к мыслям о будущем. Они – поиск и открытия, они – тайна. В попсе – какая же тайна? Никаких тайн. Вынул наушник, сожрал гамбургер (кстати, против гамбургеров как таковых ничего против не имею, но) – вставил наушник и пошел дальше на концерт парня, которого послезавтра все забудут. А здесь – нужно думать и обсуждать. Что кому привиделось при звуках странного голоса Уайатта в Starting In The Middle Of The Day WeCan Drink Our Politics Away. И почему клавишные играют один и тот же пассаж. Ах, это минимализм? А что это такое? И почему певец так необычно поет? А странный гул нарастает и резко обрывается – и через хохот вдруг врубается группа и перескакивает из одной звуковой фактуры в другую, ударные играют странные длинные брейки, искаженный бас ведет свою линию, клавиши играют поперек нее – и этот странный дуэт, связанный странной партией ударных физически не позволят нажать на кнопку «стоп». И так- до конца. Эту музыку выключить невозможно – если сел в эту лодку, то – плыви. Little Red Record – это капкан, попал в него – и он уже никогда не отпустит. Здесь лучшее из Soft Machine периода Уайатта, продюсирование Роберта Фриппа и новые звуки, новые формы, здесь Брайан Ино и запредельная игра всех – Макрая, Уайатта, Миллера И Маккормика. Музыка развивается не «от печали до радости», как пели в советской страде, а от печали до ужаса, катарсиса и желания продолжать в том же духе. Хоть в плане прослушивания, хоть в смысле отношения к искусству. Восьмиминутная Marchides с повторяющимся басовым риффом переходит в cтрашную, с ревущим басом и громящими новый мир барабанами Nan True’s Hole с гитарным сустейном а-ля Фрипп на фоне басовых кошмаров. Психеделия Righteous Rumba, электрические фьюжн-пассажи в Brandy As In Benj – куда музыка приведет дальше – явно, не к финалу, а новым загадкам и новом поискам. Синтезатор Брайана Ино в Gloria Gloom– качающейся на двух аккордах и тоже уходящей в какой-то темный фьюжн., прозрачная и драматичная God Songс вокалом Уайатта и – почти приближенная к року Flora Fidgit, с середины ломающаяся в ритме и – до конца альбома уже стопроцентный авангардный джаз-рок в духе Soft Machine. Разве можно давать слушать такую музыку современной молодежи? Никогда. Они же начнут читать Джойса и, в конце концов, полюбят Битлз. А там и мысли всякие в голову полезут. Нет, нет и нет.