Я, как то в одном из своих рассказов, обещал рассказать вам о моем Барсике – это я так называю шутя пса породы боксер по кличке Барс. Если честно, то он мне достался, как бы сказать по наследству. Его первым хозяином был Андрей Хренов, он жил на Даурской. У него было две собаки: одна восточно-европейская овчарка, с которой он хотел пойти в армию, а второй Барс. Но, что-то там не срослось и в армию его забрали без собаки. Поэтому родители не захотели присматривать за двумя псами и попросили Андрея одного пса куда-нибудь пристроить. Андрей был не намного старше меня, но он обладал какими то психологическими задатками и как то догадался, что я смогу приручить Барса, которого боялись все на Новотатарской и не только.
Теперь, что (или кто) из себя представлял Барс. Это был боксер темно рыжей масти, физически накаченный, атлетически сложенный ( если так можно сказать о собаках), мышцы у него были рельефными, в плечах он был шире меня, голова сразу же переходила в шею, поэтому ошейник был просто модным аксессуаром, намордник на нем так же не держался. Но это был умнейший пес, понимал все команды и это была полностью заслуга Андрея. Во, первых Барс вообще не реагировал на кошек, он их просто не замечал. Эта порода собак попусту гавкать не любят, только по команде «голос», но прекрасно чувствуют интонацию собеседника. Если разговор стал носить жесткий характер, то Барс сразу же напрягался и было достаточно слегка пяткой задеть его, как он вытаскивал голову из ошейника и набрасывался на противника.
Если вы видели, как тренируют собак, то наверное заметили, что обычно на левую руку наматывают какую-нибудь плотную ткань и выставляют вперед и собака бросается на эту руку, вот эта самая грубая ошибка, т.к. правая рука свободна и ты можешь спокойно вонзить нож в брюхо пса. Барс же наоборот бросался именно на руку с ножом. Вдобавок, он был еще злопамятным, если его один раз натравили на кого-нибудь, но тот успел спрятаться, Барс спокойно дожидался, когда он выйдет из укрытия и внезапно нападал на него. И вот этого пса я должен был приручить, а я к нему и подходить боялся. Вместе с Андреем мы поселили его в моем сарае, что бы он привык к моему запаху, через сутки мы с ним подружились. С питанием проблем не было, в Советское время можно было взять отходы в любой столовой, в день он съедал эмалированное ведро.
Барс был медалистом, он выступал на соревнованиях, так же мы с ним ездили в клуб собаководства, который находился в Кировском районе, в районе Речного техникума, поэтому приходилось добираться с пересадкой на двух трамваях. Когда народу было много, мы с ним спокойно устраивались на задней площадке, но когда в вагоне было пусто, он проходил вперед, устраивался на сиденье и смотрел в окно трамвая, вдобавок по-дружески клал свою лапу мне на плечо.
В клубе собаководства у нас была своя группа допризывников, где готовили для службы в армии с собаками, нас было человек десять-пятнадцать, все с овчарками и только я с боксером. В один прекрасный день нас отправили на показательные выступления допризывников, проходившие на стадионе Рубин вместе с выставкой собак. Выступать нужно было на время, собака должна была выполнить команды без голоса, только жестами: лежать, сидеть, стоять, рядом. Затем она должна была идти рядом с тобой без поводка, проползти под сеткой, пробежать по буму, перемахнуть через барьер, ну что-то еще. При прогоне у всех вышло великолепно, но когда пошли на время, у одного собака пробежала прямо и уселась по нужде, мой же Барс все выполнил великолепно, но дойдя до барьера обошел его и усевшись, стал наблюдать, как я преодолеваю двухметровый барьер.
О нем можно много чего написать и о том, что он мог клыками открыть дверь, которую с обратной стороны держат два подростка и о том, как он, запрыгнув на забор и передвигаясь по нему мог перепрыгнуть с него на крышу сарая, и о том, что он спокойно меня сидевшего на велосипеде довозил до Поповки, но не хочу вас больше утомлять. Еще хочу добавить, что кроме меня, он еще к себе подпускал моего друга Кольку Михайлова, ныне уже покойного, он иногда брал Барса на прогулку. Сколько друзей мы уже потеряли, светлая вам всем память!