Глава 15
Катя посмотрела в зеркало и осталась довольна. Хорошо, что за последние пять лет фигура практически не изменилась. Платье сидит идеально. Жаль, что зеркало, где можно увидеть себя в полный рост, в квартире только одно – на внутренней дверке старого шкафа в бабушкиной комнате. Бабушка восседала на диване за Катиной спиной и излучала недовольство и подозрительность. Мол, что это творится на свете – сначала девочка ходила в офис, как положено – белый верх, чёрный низ, скромно и прилично, потом вдруг перепрыгнула в джинсы, хотя разве можно являться в них в известную компанию на работу, а не на какой-нибудь субботник? И вот следующая метаморфоза – Катенька извлекла из недр своего шифоньера платье, которое надевала на выпускной вечер и на экзамены в институте, считая его праздничным и особенным, но теперь заявила, что оно – повседневное…
– Бабуль, если ты меня в чём-то подозреваешь, вызови такси, прикати в «Зималетто» и убедись своими глазами, что я – помощница вице-президента, меня не уволили и не запихали на подиум, как модель. Изменилась должность, и теперь я обязана соответствовать. А если мой шеф поедет на важные переговоры и возьмёт меня с собой? Над твоим любимым белым верхом – чёрным низом все будут смеяться. Да и джинсы мало подходят. Что тебе в этом платье не по душе? Длина пристойная, вырез не пугающий, рукав три четверти.
– Блестит, – провозгласила бабушка, намекая, что и тёмные платья, если их ткань хоть чуть блестит, уже не годятся для ежедневного использования.
– И что? Ему блестеть в шкафу, пока я прибавлю в бедрах несколько сантиметров и оно отправится на помойку? Не ты ли, бабушка, за экономию? Не ты ли за использование вещи до дыр? Считай, что у этого платья последний шанс послужить мне, а не просто быть выброшенным. Я всё решила. И спорить нам некогда – мне пора выходить.
– А колготки? – нашла новый повод бабушка. – Раз надела и порвёшь. Ты не дочь миллионера.
Колготки и правда были тонкие, но зато красивые, отлично подходящие к этому платью, и Катя купила их вчера в торговом центре, куда была отправлена бабушкой за распродажным стиральным порошком. Порвутся – пусть порвутся. Когда-то ей нужно почувствовать себя девушкой, а не калькулятором.
– Порву – следующие приобрету в пять раз прочнее.
Заскочив в свою комнату за сумочкой и телефоном, Катя схватила с книжной полки и духи. Привычно капнув на палец и проведя по шее, вдруг остановилась – а может, и этого теперь делать не стоит? Раз она твёрдо решила изменить свой образ настолько, чтобы у людей вокруг был хотя бы шанс поверить в их роман с Андреем? И вот на ней хорошее платье, новые колготки, и уместно ли пахнуть духами, которым сто лет в обед и которые бабушка нахватала когда-то про запас, да так и забыла пару коробочек в недрах шкафа. Обнаружив их год назад, Катя выяснила неожиданное – герметично запечатанные духи не потеряли своих свойств и этот запах ей очень нравится. Но то она, а то Андрей и требования современной жизни. Что если ему не по душе? Может, и духи она теперь должна использовать какие-то другие?
Время поджимало, и Катя, натянув плащ, устремилась к автобусной остановке. Сегодня должно было случиться что-то особенное. Когда Андрей сказал ей об идее игры в пару, после сомнений – а достоверно ли это всё будет – Катя обрадовалась: такой шанс. Глазей на объект любви с восхищением, нежностью и страстью – и он даже не подумает, что ты дурочка и втрескалась в него на самом деле. Определённо, он лишь порадуется актёрским данным помощницы. Пока, правда, демонстрировать это было почти некогда – много работы, в кабинете они с Андреем разглядывали мониторы компьютеров, а не друг друга, в коридоры же выбирались вместе не так уж часто. Но когда это случалось… Андрей ей улыбался, и это было волшебно, Андрей обнимал её за плечи, и она переставала что-то соображать и с трудом понимала, что за вопрос он задал. Она попала в сказочную пьесу и отхватила сразу главную роль… Сегодня предстоит новая сцена – Андрей обещал, что на обед они пойдут вместе. И уж конечно, она не могла допустить, чтобы он шёл в «Ромашку» с чем-то невнятным и невзрачным.
В любимого шефа она почти влетела с разбега, не ожидая увидеть его утром понедельника на крыльце «Зималетто». Андрей, ёжась в одной рубашке, курил, а охранник Потапкин то ли в шутку, то ли, скорее всего, – всерьёз, уж больно сложно было заподозрить у него наличие чувства юмора – говорил, что перенёс бы здание «Зималетто» в сторону.
– Вон туда, на горку. Оттуда обзор лучше. И отстреливаться…
– Катенька, – обрадовался Кате её ослепительный начальник и ухватил за локоть. – А я вот тут… волнуюсь. Воропаев приехал пораньше и ждёт нас с Сашкой, вынести приговор – кто остаётся за главного на время его командировки. Если Сашка – он будет резвиться, как мартышка на банановой фабрике, всё сделает, чтобы превратить нашу работу в инфернальный цирк. А если я – он будет пакостить из зависти. Так и так – нас ожидают праздник и веселье!
Они оказались в лифте, и Кате ничего не оставалось, как сказать:
– Ты справишься, я верю.
– Так обычно утверждала моя матушка, поручая мне что-то очень не соответствующее возрасту, – усмехнулся Андрей. – Но, конечно, придётся справиться.
– Одного не понимаю – зачем Воропаеву ехать в четверг, если он сам говорил, что на встречи нужно три дня? Он же попадёт на выходные и вынужден будет остаться и на понедельник, а то и вторник захватит?
– Воропаев тоже человек, может, он мечтает в выходные погулять по Праге, купить жене магнитик, а деткам по коробке печенья?
– А может, его там ждут страстные чешки! – выходя из лифта, они наткнулись на Малиновского, который, подхватив услышанное, охотно выдвинул свою версию. – Я поставлю на чешек.
– Нет, я за магнитики, – пошутил Андрей. – Президент женат, ему – магнитики.
– Только не говори, что не станешь изменять собственной жене.
– А зачем я ей буду изменять? Я женюсь на потрясающей девушке, которой изменять мне не захочется.
– Не разрушай в моём сознании свой образ. Я-то считаю тебя умным.
– У меня останется Катя, – обняв Катю за плечи, заявил Андрей. – Даже если ты во мне разочаруешься, Катя – никогда.
Глянув на них, словно пытаясь определить – это такой юмор, или Жданов тронулся умом, или он не всё знает, – Малиновский, видимо, выбрал первый вариант и улыбнулся.
– Напрасно ты так считаешь, мой новообретённый друг, разочаровать собственную помощницу – раз плюнуть. Лишний раз сгонял за кофе, не отпустил к зубному в рабочее время, не поднял хоть немного зарплату, когда она считала, что достойна – и вуаля. Верно, Катюша? Сколько тебе платят? Столько же, сколько студентке в бухгалтерии?
– Болван, – Андрей хлопнул себя по лбу, – надо обязательно уточнить у Воропаева, сколько теперь должны платить Кате. Нагрузка-то возросла. Один вопрос я решу, кофе употребляю умеренно. Катенька, как насчёт зубного?
– Пока не требуется.
В их кабинете Малиновский уселся на стол и выразил готовность мысленно поддерживать Андрея всё то время, пока он будет подвергаться опасности в логове Воропаева-старшего. Андрей ушёл, а Катя принялась готовиться к рабочему дню – переместила куртку шефа со спинки стула на вешалку, проверила, заточены ли карандаши, оценила состояние кактуса. Кактус был в полном порядке.
– Катя, – о Малиновском, так и торчавшем в кабинете, она, как ни странно, почти забыла, увлеченная привычным, а также мыслями – что же решит Воропаев-старший. Кто станет главным, пока он там развлекается – покупкой ли печенья, страстными ли чешскими дамами… – Прекрасно выглядишь, и почему раньше не приходила в платье? Напрасно, напрасно.
Катин ответ Романом не предполагался. Выразив своё мнение, он слез-таки со стола и отправился мысленно поддерживать Андрея где-то в другом месте. Да и что она могла ответить? Не для кого было надеть платье, а теперь вот появился Андрей? Нет уж, она столь некомпетентна как в настоящем развитии отношений, так и в спектаклях об отношениях, что пусть двигает их игру Жданов. Не стоит забегать вперёд. Да и Малиновский мог ляпнуть такое не потому, что Катя ему понравилась в платье, а потому, что привык говорить девушкам комплименты, а тут такой повод – вдруг переодевшаяся сотрудница. Почему бы и не сказать, что ей идёт? Язык не отвалится.
Включив компьютер, Катя оглядела на всякий случай ножки стула – вроде зацепиться и порвать колготки нечем. Всё-таки очень не хотелось расстаться с ними в первый же день…
Вернувшийся в кабинет Андрей начал свою речь словом «гениально!»
Повторив это ещё пару раз, он сказал нечто и в самом деле невероятное. Воропаев-старший объявил, что два вице-президента ему ни к чему.
– Мол, в своей жизни он понимает запасную ручку, запасные носки и запасной план отхода на случай провала в бизнесе. Но чтобы запасной зам… Поэтому нам с Сашкой предлагается доказать, кто достоин этой должности больше. Сашенька чуть челюсть не выронил, когда папаша заявил ему – плевать, что ты мой сын, прояви себя в работе. А мне предложил либо сразить его наповал знаниями и умениями и стать партнёром, каким был Павел, либо признать, что я этого места не заслуживаю и отправиться домой получать дивиденды, либо занять должность поскромнее. Например, рядового экономиста.
– Но у тебя контрольный пакет, – напомнила Катя, – тебя нельзя просто отправить домой.
– Нельзя… но… Я уже согласился. Понимаешь, раздражать президента тем, что попал сюда по завещанию Павла, – нервозатратное дело. Это… как нечестная игра, туз в рукаве и всё такое. Тебя ловят на мошенничестве, и обманутый недоволен. Мне так не надо. Я хочу доказать. Я хочу потом спокойно работать и чтобы Юрий был во мне уверен. Полагал, что всё со временем само образуется, но если процесс можно ускорить, то это шанс!
– И как ты докажешь ему, что способнее Александра?
– Воропаев предложил нам в ближайшее время составить бизнес-план развития компании. На год. Мы можем брать любые документы, отчёты, его собственный план, планы Павла. Что угодно. Но сделать своё.
– Это очень сложно.
– Кстати, я даже успел заикнуться о твоей зарплате. На что Юрий весьма логично сказал – вот получит мой адекватный бизнес-план, вот останусь я вице-президентом, и мы тут же вернёмся к этому вопросу.
– А кто будет главным, пока Юрий в Праге?
– Да никто, – ответил Андрей так, словно это уже не было важным, – он поделил обязанности поровну. Эх, Катя, забудь про сиюминутную выгоду. Даже если бы сейчас он оставил всё Сашке, это было бы мелочью по сравнению с перспективой. Нам не нужно срочно сожрать пешку, нам надо выиграть партию. И тебе это важно тоже. Ты не Малиновский, которого я встретил по пути сюда, и который не совсем понял – как это нас оставят на равных, и зачем Воропаеву аж два плана. Но Ромка куда менее заинтересованное лицо, чем моя личная помощница.
Ещё бы… Провались Александр в таком деле, как конкуренция за место вице-президента… Он ни за что не останется в компании. Непременно уйдёт. И кончатся Катины с ним проблемы, и вырастет зарплата, и бесконечно прекрасный шеф будет постоянно у неё перед глазами. За подобные бонусы она бы сама написала бизнес-план, пусть это очень и очень непросто.
– Я помогу с планом.
– Конечно, – принял это предложение как само собой разумеющееся Андрей, – объединим усилия и одержим уверенную победу.
И, включив компьютер, принялся выяснять, что конкретно ему понадобится и без каких материалов не обойтись. А ведь никто не отменял и текущих дел…
Ко времени обеденного перерыва Катя, в отличие от вдохновленного шефа, была уже почти расстроена. Назойливо лезли в голову мысли, что всё может повернуться не так, как нарисовал себе Андрей, – ведь всё-таки Александр Юрию сын, и что если он заявит, что план потомка для «Зималетто» годится больше? План – это не отчет по прибыли от уже распроданных коллекций, это куда более субъективная штука. Одному руководителю нравится один вариант развития компании, другому подойдет чуть ли не противоположный… Что если это способ всё-таки избавиться от Андрея? А он не почувствовал подвоха, поверил Воропаеву-старшему и, проиграв, поступит честно – уйдет, следом же уволят и Катю. Или не уйдёт, станет простым экономистом, которому не полагается ни помощница, ни даже секретарша. И снова Катя останется за бортом. К тревожным предчувствиям примешалась и лёгкая женская обида – Андрей так набросился на сметы, отчеты и справки, что даже минимального внимания к перемене её облика не проявил. Малиновский и то похвалил, искреннее или нет – неважно. Андрей же ведёт себя, будто она не женщина, а ещё один монитор от компьютера. Белый ли на нём пластик, чёрный или гламурный розовый – не принципиально, лишь бы работал. Всё верно – из кабинета вместе они не выходят, и изображать заинтересованного шефа не нужно. Напомнив себе, что это игра и она сама на игру согласилась, а значит, глупо теперь обижаться, Катя всё-таки переживала. Понимая – и совместный обед наверняка отменяется. У начальства от азарта пропал аппетит. Чтобы немного успокоиться, Катя спросила – может ли включить на своём компьютере музыку. Пусть негромко играет что-то из классики, под что можно и работать, и расслабиться.
– Музыку? – переспросил Андрей. – А нам разве не пора в «Ромашку»?
Катя постаралась глянуть на Андрея равнодушно и по-деловому. Пусть не догадывается, как она ждала этого обеда.
– Как скажешь, можно пойти, можно обойтись.
– Похудеем, – усмехнулся Андрей, – а тебе не надо, платье станет болтаться, как на какой-нибудь нездорово тощей моделечке. Нет, тебе себя надо беречь. Я вообще против нарушения гармонии. У женщины должна быть фигура, а не кости. Надеюсь, не ляпнул ничего лишнего? Матушка иногда сожалеет, что не приучила меня к меньшей прямолинейности.
Сжавшись, чтобы стать незаметней за монитором, Катя как можно спокойней сказала:
– Пока всё в порядке. И да, у нас же по плану лапша на уши женсовету. Минутку, я расплету волосы.
Что после того, как из косичек вытащишь ленточки и расчешешься, волосы ложатся довольно симпатичными волнами, Катя знала, но расплестись утром при бабушке было бы опасно. А потом Андрей сцапал её прямо на крыльце, и проделывать это позже в дамской комнате стало уже как бы и ни к чему. Раз ему по барабану, как она выглядит. Но теперь на них будут глазеть женсоветчицы, а эти не упустят ни одну мелочь…
Сдёрнув с вешалки свою куртку, Андрей снял и плащ Кати, и, помогая ей в него забраться, сказал:
– А без косичек ты совсем другая.
Мужественно решив пережить всё, что посылает ей мироздание и не шлёпнуться в обморок от переизбытка эмоций, Катя вышла из кабинета.