Глава 11
Выйдя из лифта, Андрей чуть не уткнулся носом в бюст Марии Тропинкиной. Та подхватилась, чтобы отдать ему почту. За неделю после презентации он уже привык, что ему теперь пишут в «Зималетто». Присылали рекламу, предложения посетить какое-нибудь мероприятие и даже пытались назначить свидание. Бедняжки, как же им трудно, ведь найти его в интернете почти невозможно. Только по-старинке – написать. Принимая конверты, Андрей не удержался и зевнул. Как же хочется спать… К концу безумной недели, когда на сон оставалось от силы часа три, организм, кажется, сдался. А всё Ромка Малиновский. Из отпуска ему выходить только в понедельник, и в «Зималетто» он являлся лишь подбить Андрея на очередные подвиги. Видимо, раньше у Ромки не было полностью разделяющего его интересы напарника, а вот теперь появился. К недосыпу Андрей привык ещё в университете, совмещая учёбу, подработку и личную жизнь, но всё-таки тогда всё было менее интенсивно. Учился он легко, спасибо матушке, родившей его с отличными мозгами и памятью, на подработках спрос со студента был невелик, да и с подружками всё было проще – никто не требовал развлекать себя еженощно и практически до утра. Его прежние девушки тоже учились, и их мозг требовал отдыха. Голова неприятно побаливала, и Андрей вздохнул. Да, даже в театральном, куда он вляпался сразу после школы, потому что ещё не определился, чего в самом деле желает, а матушка всё уверяла его, что из него вырастет гениальный актёр, развлечения были поскромнее, чем в компаниях Малиновского. И теперь он даже не вполне понимал, как самому-то Ромке это не надоело. Ведь он, Андрей, уже за неделю отметил – всё повторяется. Отличается клуб – в каком-то есть бассейн, в каком-то показывают стриптиз, а в каком-то помешаны на караоке, отличаются девушки – окрасом и именами, но сценарий дублируется чётко. А такое может радовать периодически, но никак не ежедневно. Хотя сам Малиновский признавал – старается насладиться последней неделей свободы по полной программе, но программа эта, похоже, Андрею не по зубам…
Мимо прошли пара моделей, переглянулись и призывно заулыбались. Ощутив нечто похожее на внутренний протест, Андрей ускорил шаг. Нет, количеством женщин качество жизни не улучшить. И сейчас он чувствует – пора притормозить. А ошибаться ему не свойственно. Почувствовал же он ещё в первом семестре: театральный – не то, что ему нужно. И второй уже не столько учился, сколько готовился к поступлению на экономический. Родительница страдала, но быстро утешилась, когда он объяснил – не стоит учиться тому, на что не готов истратить всю жизнь. Она же его так и воспитывала, на собственном примере: не нравится тебе человек рядом – немедленно уходи, не нравится работа – меняй, надоел вид за окном – сними другую комнату. Жизнь слишком коротка, чтобы добровольно страдать, занимаясь нелюбимым делом. И раз он понял – лучше всего ему подойдет не сцена, а интеллектуальный труд, и на самом деле он хочет заниматься бизнесом, что-то создавать, развивать и приумножать, – откладывать реализацию мечты ни к чему. Он просто поздно это осознал, потому что в старших классах влюблялся то в одну девчонку, то в другую, учился на автопилоте и не особенно о чём-то задумывался. И только оказавшись среди будущих звёзд российского театра и кино, понял – что-то не то.
Открывая дверь в кабинет, Андрей уже знал – Катя будет там. Она всегда приходит пораньше. Это вдруг даже подняло настроение. Хотя голова трещать не перестала и так же адски хотелось спать. Наверное, потому, что Катя была самым стабильным элементом в его теперешней жизни. Благодаря Кате брошенный на стол или стул пиджак перемещался на вешалку, исчезали грязные чашки из-под кофе и кофе появлялся новый, а ручки и карандаши оказывались под руками, а не там, где Андрей мог их оставить и забыть. Он не был приучен к порядку и прекрасно это знал – матушка сама создавала вокруг себя хаос и никогда не требовала от него что-то сложить, свернуть или убрать. Со стороны ему нравился порядок. Такой, какой был у Павла в кабинете, такой, какой может генерировать Катя. Но поддержание его не входило в автопилот. Поэтому, увидев, что Катя за ним убрала, он испытывал секундный укол совести – мол, не её это обязанности, она помощник вице-президента, даже не секретарша, – но тут же об этом забывал, чем-то увлеченный. Кроме внешнего порядка, у Кати и с мозгами было отлично – всё по полочкам, всё правильно. Она могла ответить на вопрос раньше, чем его доступно сформулируешь, понимала его шутки и, кажется, на многие вещи смотрела, как он сам. И при этом – никакой навязчивости, никакого лишнего шума, как от других особ женского пола. В голову пришло занятное сравнение. Порой, особенно холодными зимними вечерами, Андрей любил замуроваться на диване в тёплое одеяло и посмотреть детектив или кино про шпионов. Но, выбирая фильм для просмотра, приходилось прочитывать множество аннотаций к другим кино. Многие из них, рассчитанные на женскую аудиторию, были сделаны как под копирку – какая-нибудь скромная невзрачная умница влюбляется в богатого или знаменитого придурка и, пройдя огонь, воду и медные трубы, добивается-таки его ответных чувств. Хэппиэнд в подобном раскладе казался Андрею сомнительным – придурку, может, и повезло с женщиной на всю жизнь, но люди не меняются, и повезло ли с ним умнице – большой вопрос. Сейчас ему показалось, что Катя – вылитая героиня таких сюжетов. Скромная, умная… невзрачная? Разве что не претендует на крутых придурков.
– Доброе утро, Андрей Палыч, – радостно сказала Катя и ткнула пальцем в землю в горшке кактуса, – никак не пойму, то ли пора полить, то ли ему это будет лишним. Всё-таки кактус, не такое уж влаголюбивое растение.
Во взоре помощницы читалось искреннее беспокойство за зелёного питомца, и Андрей вычеркнул невзрачность из характеристики. Просто она так одевается. А присмотреться – и глаза красивые, и фигура очень даже ничего.
– Лучше не поливай, – сказал Андрей. – А то он переберёт, и его будет тошнить.
Осталось добавить – как меня, но это было бы уже слишком. Не признаваться же помощнице, что устал от женщин. Уж больно их теперь вокруг много, и больно всё это не вовремя – когда он получил возможность реализовать, наконец, свою мечту. Пусть и реализует её пока, лишь исполняя поручения Воропаева.
На столе, как обычно, красовался список дел от президента компании. Похожий на вчерашний и на позавчерашний, за одним лишь исключением – в обеденный перерыв была назначена встреча с каким-то Краевичем. И на встречу Андрей должен был поехать.
– Не хватает высадки сотни розовых кустов, – кивнула на список Катя.
– Я бы предпочёл мешок смешанной крупы. Сортировать и медитировать.
Они уткнулись каждый в свой монитор, и Андрей, залившись крепким кофе, вскоре кое-как справился с желанием отключиться. Голова по прежнему была тяжёлой, и о неразобранной почте он вспомнил лишь ближе к обеду. Среди рекламок нашёлся конверт со знакомым именем и обратным адресом. Элечка так и жила с мамой, а уж её мама не переезжала по три раза в год. Письмо было кратким, но очень эмоциональным. Бывшая жена просила встречи, потому что ей нужно было ему что-то сказать, а найти она его может теперь только через «Зималетто». Телефон прилагался.
– Ещё одна. В детстве мне казалось занятным слово интоксикация, но тогда я не знал, что это значит. Теперь знаю.
Катя, конечно, ничего не поняла. Но в этот раз было и не нужно. С Элечкой он всё-таки решил увидеться – мало ли что. Может, и верно у неё что-то важное, а расстались они не врагами. Просто она бросила его, поняв – известным актёром ему не быть, а станет он просиживать штаны за бухгалтерскими программами. Он же оставил её потому, что она в него не верила, а он к такому не привык.
А вот Малиновскому сегодня следует сказать твёрдое «нет». И в выходные отоспаться.
– Катюша! – вломившийся в кабинет Воропаев здороваться с Андреем нужным не посчитал. – Ты должна была сделать выписку для отца. Где она?
– Тут, Александр Юрьевич, – Катя показала на монитор, – я заканчиваю.
– Она уже должна быть закончена, – возмутился Воропаев-младший и, взгромоздившись на стол рядом с монитором, навис над Катей.
– Пять минут.
– Я тебе не мешаю? – поинтересовался Андрей. – Или ты меня не заметил?
– Нам с тобой тащиться на встречу, успею заметить, – разворачиваясь и устремляясь к столу Андрея, вероятно, чтобы и над ним нависнуть, продемонстрировав какое-то мифическое превосходство, Сашенька дёрнул шнур Катиного компьютера.
В глазах Кати появился ужас.
– Что?
– Документ. Я не сохраняла.
– Наверняка он сохранился автоматически, не надо так пугаться.
Однако когда компьютер включили, оказалось, что автосохранение запечатлело только начало Катиной работы. И теперь ей нужно всё переделывать. Полчаса времени, и это как минимум.
– Как можно не сохранять документ? У тебя мозг есть? – зашумел Воропаев, словно забыв, что виноват он сам.
– С этим компьютером нет никаких проблем, тут всё надёжно, я подумать не могла, – оправдывалась Катя.
Пришедший следом Воропаев-старший разбираться, кто виновен, не стал, а выразил своё крайнее недовольство и разочарование в некоторых сотрудниках.
– А вам, Александр и Андрей, пора. Проявите самостоятельность. Приготовьте всё для пошива удачных моделей из прошлых коллекций, а там решим, насколько это выгодно.
Катя осталась в кабинете одна.
– Ну ничего, полчаса посидит вместо обеда, – беззаботно сказал Воропаев-младший, – много есть вредно. Особенно бабам.
– Начни с себя, – посоветовал Андрей, – ведёшь ты себя уже не как мужик.
Где находится офис Краевича, Андрей понятия не имел, и Сашенька поспешил этим воспользоваться – резво сиганув за руль авто, он выехал со стоянки «Зималетто». Пусть Андрей добирается как хочет, пусть узнаёт адрес у президента. А лучше – пусть опоздает.
Глянув на чёрный «Порше», на который, занятый чёрт знает чем, так и не успел переоформить документы, Андрей выругался и тут заметил местного курьера. Фёдор был доволен и безмятежен – протирал тряпочкой любимый мотоцикл и сейчас показался Андрею образцом простого человеческого счастья.
– А скажите-ка мне, Фёдор, где у нас находится офис некоего Михаила Краевича?
Кроме безмятежности, курьер продемонстрировал и дружелюбие, не просто объяснив, куда Андрею ехать, но и предложив довезти.
– Хотя… у вас же вон какой танк, – и с вожделением глянул на машину Павла.
– В танк мне пока никак, – не стал скрывать правду Андрей. – Но если вы сейчас быстро довезёте меня до Краевича, то, как только он станет моим, дам прокатиться.
Простое человеческое счастье достигло апогея – запрыгнув на мотоцикл, Фёдор сообщил, что если и не владеет нуль-транспортировкой, то почти уже ею овладел. И у Краевича они окажутся в мгновение ока. Куда там какому-то Воропаеву…