Глава 10
Духи у девушек-моделей были отвратительные. Слишком сладкий запах, особенно для маленького помещения. А уходить, перестав источать этот аромат, посетительницы, кажется, не собирались – нависали над Андреем, наперебой предлагая отправиться с ними на какую-то тусовку. У одной из девиц кофточка была излишне короткой, а джинсы – с такой низкой посадкой, что глядеть на полоску голого тела было неприятно. Ясно же, зачем эти три особи сюда явились. Привёл их Малиновский, а против Малиновского Катя вообще-то ничего не имела. Это не сволочь Александр. Но теперь думала – угораздило же его поступить так неправильно. Притащить моделей, чтобы они мешали Андрею. Не видно разве, что новый вице-президент работает?
Постаравшись сосредоточиться на своих делах, Катя подумала, что Малиновский, конечно, не сволочь, но определённо тянет на змея-искусителя. Вот пришёл в компанию человек, далёкий от моды. Пришёл, между прочим, с планами. И рвался трудиться, а не шляться по клубам и барам. А что будет теперь? Катя же прекрасно видела – презентация как повод показывать его налево и направо в роли наследника Павла мало интересует Андрея. Он и в кабинете сидел до последнего момента, и переодеваться в творение Милко не жаждал, и думал о справке по предыдущим коллекциям. Вспомнив Андрея в рубашке от гения, Катя, правда, сбилась с логичной последовательности мыслей, съехав на примитивное – ах, какой он был красивый. Пусть сам этого, кажется, не понимал. Начался показ, Андрея задёргали вопросами, и он даже не вспомнил, что не сказал Кате, когда ей уходить домой. Сначала она этого ждала, потом, выйдя в дамскую комнату, увидела, как Тропинкина и Шурочка пытаются незаметно просочиться в демонстрационный зал. Попутно они обсуждали, как никому не известный Жданов-младший вот в эту минуту становится одним из самых завидных женихов и что барышень он будет выбирать исключительно богатых. Вроде Киры Воропаевой. Тропинкина ещё поправила грудь и сказала – пока он одурел от свалившегося на него нового уровня жизни, у простых девушек тоже есть шансы. Тогда Катя поняла – вряд ли Андрей вырвется из лап журналистов и прочих любопытных, чтобы сказать ей – иди домой. Пожалуй, если и вспомнит о Кате и о том, что она осталась делать справку, так решит, что она не настолько тупа, чтобы не сообразить уехать, не дожидаясь его команды. Но всё равно просидела в кабинете долго, и дома, разумеется, пришлось выслушивать затяжные бабушкины монологи. В этот раз бабушка порицала не только Катю, поздно вернувшуюся домой, но и её новое начальство. Мало того что не соблюдает КЗОт, так где это видано, чтобы экономисты ходили на работу в джинсах. А может, Катя врёт? И её уже уволили, и устроилась она тайно в другое место? Например, в супермаркет. Мест без дресс-кода бабушка придумать могла немного, а мини-супермаркет был в соседнем доме. «Ночным охранником», – огрызнулась Катя. Эх, бабушка. Считает её джинсы легкомысленными, глянула бы она вот на это, что сейчас у Кати перед носом… Впрочем, хоть бабушка и расширила список претензий, в субботу утром тему Катиного падения она развивать не стала – ей хотелось, чтобы Катя перемыла окна в квартире, а лучше – за выходные провернула генеральную осеннюю уборку. Когда хочешь от внучки бытового подвига, лучше не слишком её доставать…
Так что до самого воскресного вечера каждый был занят своим – бабушка, осчастливленная мешком яблок от соседки, лепила с ними пирожки и варила варенье на зиму, Катя ползала по квартире с ведром и тряпкой, мыла стёкла, пол, стирала пыль с многочисленных книжек, и это совсем не мешало ей непрерывно думать о работе. Точнее, о молодом начальнике. Вот насколько же человек может ошибиться, оценивая перспективы. Думала – без Павла Олеговича либо невозможно будет удержаться в «Зималетто», либо Александр превратит её жизнь в ад. А вон оно как повернулось. Андрей, кажется, ничуть не хуже своего отца – и в компании Катю оставил, и помощницей сделал. Александр же хоть и не провалился тотчас сквозь землю и наверняка по-прежнему станет Катю доставать, теперь казался явлением куда более терпимым. Вроде мерзкой шумной и назойливой мухи, которая, тем не менее, вряд ли укусит. А вдруг и в этом вопросе произойдут какие-то перемены? Например, Александру всё-таки осточертеет её цеплять…
– Андрей Палыч, – как-то особенно интимно произнося его отчество, прощебетала одна из моделей.
Терпение Кати лопнуло. Они мешают не только Андрею, они мешают ей. А ведь утром Юрий Воропаев, явившись раньше других сотрудников, оставил на их столах по привету – два листа формата А-4 со списком дел на сегодня. И назвать этот список легко осуществимым было никак нельзя. Андрей, увидев свой лист, усмехнулся и сказал, что этого можно было ожидать. Раз противник не сдался сразу, можно взять его измором. Чтобы сам понял – работать в компании тяжело, практически невыносимо. И лучше бы ему, противнику, такой работы избежать. А потом спросил – но мы ведь, Кать, не сдадимся? Таким голосом, что Катя тут же согласилась бы на три таких листа с заданиями ежедневно и пошла на установление личного рекорда. Но полуголые надушенные модельки, нарисовавшиеся в кабинете перед обеденным перерывом, к рекордам не располагали. Не успев сообразить, как обозначить своё отношение к происходящему, Катя просто подняла со стола папку и шумно опустила её на столешницу.
– Андрей Палыч! – раз уж модельки имеют право на такую форму обращения, то его личная помощница тем более может кое-что себе позволить.
Андрей сдвинул одну из девиц из сектора обзора и с любопытством на Катю уставился.
– Вы просили напомнить. Надо сделать важный звонок. Как раз время.
– Спасибо, Екатерина Валерьевна. Как же я мог забыть!
Приобретя чрезвычайно озабоченный вид, Андрей поднялся и принялся выжимать моделей из кабинета.
– Потом, всё потом. Приходите вечером. А лучше – завтра.
И, захлопнув дверь, взял с Катиного стола папку.
– Гениально. Надо завести тут что-нибудь потяжелее. Чтобы сразу снимало все вопросы.
Катя поняла, что улыбается чересчур радостно. Не следует так сиять помощнице, всего лишь избавившей начальство от назойливых посетителей.
– А скажи мне, Катя… Где здесь обедают? В баре одни пирожные и алкоголь. А нормальная еда?
Надо же было так попасть. Она была готова ответить на вопрос почти любой сложности, но не на подобный. Наверное, начальство питается в местах более приличных, чем кафе «Ромашка». Пришлось признаваться – с расположением ресторанов в Москве она не знакома.
– Я имел в виду что-нибудь попроще, – уточнил Андрей. – Ты как решаешь проблему?
– Мы с девочками ходим в «Ромашку». Это близко, найти легко. Но…
– Не волнуйся, я вам с девочками мешать не буду. Сяду отдельно, меня никто и не заметит.
В сумочке Кати лежало несколько яблочных пирожков в пакете. Но раз Андрей собрался в «Ромашку», она никак не могла остаться в офисе…
Андрей и верно сел отдельно, но насчёт того, что его могли бы не заметить, очень сильно ошибся. Стоило пёстрой дамской компании расположиться за столом, как Тропинкина выпучила глаза:
– Смотрите, Жданов. Я не шучу! Правда, он.
Потеряв интерес к меню, все уставились на Андрея.
– Какой экземпляр, – томно вздохнула Маша. – И мы отдадим его врагу? Да у нас нет на это морального права!
Ольга Вячеславовна попыталась её угомонить и попросила всех остальных не разглядывать человека так открыто, что это просто неприлично. Но унять Машу всегда было трудно.
– У него добрые глаза, – заявила она, – из него получится прекрасный отец моему сыну.
– Маша, он младше тебя, – возмутилась Шурочка, но Тропинкина возразила, что разница года в три – сущие пустяки. И какое счастье, что тут, среди них, кандидаток на такого парня больше нет.
– Вы, Ольга Вячеславовна, и вы, Светлана, выбываете по возрасту, Пончик замужем.
– У меня Толик, – почему-то со вздохом вклинилась Таня Пончева.
– У Шурупа какой-то баскетболист в интернете, а Жданов, конечно, не микроб, но и не больше двух метров. Шуруп же лишние двадцать сантиметров мужского организма на какую-то кучу денег ни за что не променяет. Ну, Катька… Катьку пропускаем…
– А я? – спросила Амура и тут же получила ответ самонадеянной Тропинкиной.
– А ты не в его вкусе. И карты тебе никаких поворотов судьбы не показывали. Так что официально объявляю – планирую им заняться.
Уточнять, почему из списка её так однозначно вычеркнули, Катя не стала. У Тропинкиной хватит ума ляпнуть то, что пока, пожалуй, знают ещё не все представительницы женсовета. К тому же это было глупо – делить между собой ничего не подозревающего человека. Который, между прочим, личность, а не вымпел и не переходящий кубок. Но вряд ли кто-то воспринимал Машу всерьёз – хочется девушке мнить себя достойной замужества с человеком из руководства компанией – пусть мнит, жить-то им всем всё равно в реальном мире.
Предмет дамских воздыханий между тем пообедал как-то очень быстро, и Катя, глядя ему вслед через окно кафе, отметила, что направился он не в сторону офиса. Ну что ж, перерыв не закончен, каждый распоряжается временем по своему усмотрению.
В кабинет Катя вернулась до возвращения Андрея. Запах чужих духов уже почти выветрился, и это даже подняло настроение. Не хотелось признавать, что эти легкомысленно одетые модельки вызывают у неё ревность, поэтому Катя думала – мешают работать. Хорошо бы отбывшему куда-то Малиновскому не объявиться с новой их партией. Интересы у него, конечно, понятные, но лучше бы он интересовался этими девицами как-то отдельно, без Андрея.
– Почти не опоздал, – Андрей посмотрел на часы на стене и на свой телефон, а потом выложил перед Катей небольшую серую коробку. – Мобильный. Взамен того полутрупа, на который я сегодня пытался позвонить, а он издал какой-то вялый скрип. Мы же всегда должны иметь возможность дозвониться друг другу. Вдруг нам что-то понадобится?
Осторожно открыв коробку, Катя обнаружила там простенький телефон. Можно ли брать такие подарки у начальства? Или это техобеспечение, вроде бумаги и ручек в офисе? Решать этот вопрос Кате не пришлось. Ухватив со стола её старый телефон, Андрей вытащил оттуда сим-карту, в процессе её извлечения доломав корпус. И тут же отправил раритет в мусорную корзину под столом.
– Хотел заглянуть к Воропаеву с твоей справкой. Кстати, молодец, что в выходные доделала.
Справка отлично забивала паузы в оттирании квартирных поверхностей, но Катя мысленно согласилась – она молодец.
– Но, наверное, сначала стоит разобраться с его заданиями. А то он сделает вывод, что фантазии для нас важнее работы.
– Они не важнее, – покивала Катя.
До конца дня их больше не беспокоили, и она, получив объект своей внезапной любви с первого взгляда в полное распоряжение, даже осмелела настолько, чтобы предложить ему чай с пирожками. Ведь её бабушка знает толк в пирожках. Но стоило им разжиться в баре чаем и развернуть Катин пакет с выпечкой, снова возник Малиновский. На этот раз без рыбок, но и настроенный решительней, чем днём.
– Время, друзья мои, – провозгласил он, – и время не для того, чтобы глотать какую-то гадость из кулинарии. Вы в курсе, что пирожки жарят на одном и том же масле по десять раз и по сути это уже олифа? Подъём!
И, принявшись бестактно толкать Андрея, вынудил того закрыть документ на компьютере.
– До завтра, Катя.
Выходя в коридор, Андрей сказал Малиновскому, что пирожки вовсе не гадость, их пекла Катина бабушка и они вкусные, но Роману на это было явно наплевать.
Андрей ушёл, а Катя осталась одна, с остатками пирожков и с мыслями – то ли тоже отправляться домой, то ли ещё посидеть поработать. Что дома? Бабушка, вяжущая под очередной сериал очередную кофточку странного фасона? А что делать Кате? У неё и хобби-то никакого нет. Всю жизнь она или учится, или подрабатывает, или делает то, что велели взрослые или начальство. На себя нет времени, даже книжку дочитать не удаётся. Пока доберёшься до финала, начало припоминается смутно. И если раньше это Катю не особенно тревожило – многие люди так и живут, работа-учеба-быт, ну, может, в воскресенье выберутся в кино или на какую-нибудь выставку, – то теперь порой казалось: что-то не так. Не должно быть так в двадцать один год. Вон Машке двадцать пять, у неё ребёнок, а и то умудряется бегать по клубам, с кем-то встречаться. Таня в свободное время печёт дома красивые многоэтажные тортики. Жизнь Амуры вообще полна ярких и загадочных событий. И только Катя как серая мышь. Обзывать себя было, может, и не очень справедливо – у всех этих женщин не сбегали матери, не умирали дедушки, и к выпускным из школы они не оказывались в компании с почти лежачей бабушкой. Им не приходилось идти на заочное отделение только оттого, что надо работать и ездить к бабушке в больницу… У неё было железное оправдание тому, что она такая вот… серая. Но это ведь в прошлом. И бабушке сейчас намного легче. Она не только довольно шустро двигается по квартире, но и добирается до магазина и почты. И учёба фактически подошла к концу – одна сессия, дипломная практика, и вот уже защита диплома. И с работой вроде бы всё наладилось. Может быть, пришло время и Кате что-то поменять в своём обычном существовании, чтобы почувствовать себя обновлённой. Вот только Катя не знала – что. Подстричься? Бабушка исстонется, что со смены прически и начинается лёгкое поведение. Сменить гардероб? Нет денег. В голову лезли исключительно глупости вроде – научиться делать душистое мыло или купить себе сногсшибательное нижнее бельё и носить его гордо – всё равно бабушка не узнает, если не сушить на видном месте. Но всё это было именно глупостью, а ничего, на что бы она сама подумала – вот оно, вот первый шаг к новой Кате, – в голову не приходило. А раз так… лучше заняться привычным. Работой.