Опубликованная на прошлой неделе экономическая статистика за апрель оказалась неожиданно неплохой — судя по цифрам, российская экономика смогла довольно быстро переварить первый эффект санкций, накопленный за два месяца войны. Это не должно обманывать: основные последствия санкций экономике еще только предстоит почувствовать.
Тем более, что ЕС нанес российской экономике новый удар с отложенными, но серьёзными последствиями, утвердив нефтяное эмбарго, в которое еще в марте верили только горячие головы.
Статистика
Оперативная статистика Росстата за апрель, оказавшийся первым месяцем, который наша страна провела в зоне рецессии, показала, что глубина падения оказалась не такой большой, а отдельные цифры даже вызвали у аналитиков сдержанный оптимизм.
ВВП России «на фоне беспрецедентного санкционного давления» упал на 3% год к году. В марте ВВП еще рос (на 1,3%). В том числе, промпроизводство упало на 1,6% в годовом выражении (обрабатывающая промышленность — на 2,1%). При этом резко — с +7,8% в марте до −1,6% в апреле — замедлилась динамика добычи энергоресурсов. Хуже всего дела обстояли в сырьевом секторе — добыча нефти и газового конденсата снизилась в апреле к марту на 11,5% (41,1 млн т против 46,4 млн т месяцем ранее). Но, как следует из неофициальных цифр, опубликованных ТАСС (официальную статистику Минэнерго с марта не публикует), в мае ситуация улучшилась и в этом секторе — добыча нефти впервые за два месяца перестала падать и за 29 дней мая даже выросла по сравнению с апрелем на 1%.
Относительно неплохо чувствовали себя и металлургия, фармацевтика и сельское хозяйство. Строительство продолжает поддерживаться вводом жилья, а солидный рост инвестиций в основной капитал (+12,8% по итогам первого квартала) — инерцией 2021-го — начала 2022-го при растущих вложениях частного и госсектора (+25–30% г/г в номинале), замечает директор по инвестициям «Локо-Инвест» Дмитрий Полевой.
Бюджетные расходы в январе—апреле выросли почти на 15%, или на 2 трлн рублей (не в последнюю очередь за счет резкого увеличения военных расходов — в 2,5 раза, до 630 млрд рублей в апреле). Но государство могло себе это позволить — почти удвоившиеся нефтегазовые доходы (+90,6%, или 2,3 трлн рублей) скомпенсировали эту цифру.
Что касается реальных зарплат россиян, то из-за особенности публикации зарплатной статистики данные о реально располагаемых доходах, которые с 2019 года публикуются раз в квартал, мы узнаем только в июне. По данным первого квартала, в марте зарплаты ещё росли (на 3,6% в годовом выражении). И это полностью была заслуга частного сектора (с его зарплатным ростом +7,1%) при снижении зарплат в бюджетном (-3,9%).
А самыми пострадавшими секторами оказались логистика и автопродажи.
Логистика и всё, связанное с конечным потреблением упало: оборот оптовой торговли — на 11,9%, розничной — на 9,7%, грузовой транспорт — на 5,9%, общественное питание и платные услуги — на 6,7%.
Автопродажи в апреле и вовсе рухнули на 79% в годовом выражении после спада на 63% в марте. Эта отрасль — одна из наиболее зависимых от импорта, а потому более других испытала на себе ценовой шок и дефицит импорта, объясняет главный макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов.
Хуже, чем в пандемию
По мнению того же Мурашова, апрельские данные подтверждают: нынешний кризис будет значительно отличаться от коронавирусного: тогда было быстрое и резкое падение с постепенным отскоком, а на этот раз падение будет постепенным, но длительным. Потребление продолжит слабеть и дальше — во-первых, на фоне товарного дефицита из-за углубления проблем с импортом, а во-вторых, из-за ухудшения ситуации на рынке труда, предполагает аналитик. Пока, впрочем, по данным Росстата, уровень безработицы держится вблизи рекордно низкого уровня 4%.
А по мнению аналитиков ЦБ, в апреле—мае в российской экономике произошла относительная стабилизация, отражающая первую адаптацию к резко изменившимся условиям (прежде всего финансовым). Но это только начало: структурные изменения в экономике еще не произошли, предупреждают они.
Прогнозы
Импорт продолжит падение, утягивая за собой и производство по мере исчерпания запасов зарубежного сырья, материалов и комплектующих, пишут аналитики ЦБ. Пока не появятся устойчивые признаки восстановления импорта за счет новых поставщиков и перестройки логистических цепочек (что найдет свое отражение и в ценах на импортные товары), говорить о начале структурной трансформации рано, объясняют они.
Экономические итоги апреля выглядят очень радужно, учитывая обстановку, — но основной спад экономики впереди: он придется на третий и четвертый кварталы 2022 года, соглашается директор по инвестициям «Локо-Инвест» Дмитрий Полевой.
Оценить, что же будет за пределами этого года, стало ещё сложнее. Но к концу года Россия потеряет крупнейший рынок сбыта своей нефти — ЕС на этой неделе утвердил нефтяное эмбарго, которое до конца 2022 года закроет европейские границы для 90% российской нефти, а к началу 2023-го — и для нефтепродуктов.
По разным оценкам, эмбарго лишит Россию экспортной выручки от $22 до $60 млрд в год. Выручка от продажи нефти — крупнейший источник дохода России. На долю нефти и нефтепродуктов в 2021 году приходилось $180 млрд (для сравнения: на долю газа — $64 млрд) экспортной выручки.
Уровень ущерба для российского бюджета будет прежде всего зависеть от мировых цен на нефть и успехов в развороте торговых потоков в Азию (пока независимые аналитики считают, что этот рынок сможет принять только 1 млн российских баррелей в сутки из выпадающих в связи с эмбарго ЕС 3 млн б/c).
Мировые цены на нефть держатся на более чем комфортных для России очень высоких уровнях — около $120 за баррель. Но российская нефть Urals сейчас продается с беспрецедентными санкционными скидками по сравнению с эталонной Brent. И по мере развития «спецоперации» размер скидок растёт.
Комментарии
Комментируя положение дел в экономике, аналитики и сейчас через слово оговариваются, что «специфический» и «беспрецедентный» характер нынешнего кризиса лишает их возможности давать обоснованные прогнозы. Единственное, что можно сказать с уверенностью, — ситуация продолжит развиваться быстро и непредсказуемо (что может быть хуже для бизнеса), а меньше двух лет рецессия продолжаться не будет — это теперь признает даже Минэкономразвития.
В целом предсказуемо оптимистичной была реакция на введение европейского нефтяного эмбарго со стороны Москвы. Так, спикер Госдумы Вячеслав Володин в своем Telegram-канале поспешил заверить, что худшее позади:
«Евросоюз принял шестой пакет санкций против России. Анализируя его, а также предыдущие решения Брюсселя и Вашингтона, можно сделать вывод: арсенал средств по сдерживанию развития нашей страны исчерпан».
Глава российского МИДа Сергей Лавров заявил в интервью, которое дал на неделе сербскому телевидению: «Нефтяные рынки не следуют политическим приказам, капризам. У нас есть альтернативные рынки сбыта, на них мы уже увеличиваем продажи. Учитывая уровень цен, который установился в результате политики Запада, у нас нет никаких потерь бюджета. Наоборот, в этом году существенно увеличим прибыль, получаемую от экспорта наших энергоносителей».
Не так оптимистично настроены представители крупного бизнеса.
Для соооснователя и гендиректора «Яндекса» Аркадия Воложа персональные американские санкции стали настоящим шоком. 30 минут Воложу хватило на то, чтобы «Яндекс» объявил об его уходе со всех своих постов в компании.
«По-моему, мы не до конца понимаем, что происходит, — рассуждал глава „Северстали“ Алексей Мордашов, выступая на проходившем на прошлой неделе форуме Цифровая индустрия промышленной России, — Мы оказываемся отрезаны от основных поставщиков. Вчера „Северсталь“ попала под американские санкции, до этого мы три месяца были под европейскими, и я лично. Вчера в течение 20 минут, как мне сказали мои коллеги из IT, позвонили коллеги из уважаемых известных американских компаний — провайдеров софта и сказали, что они больше обслуживать нас не могут».
Угроза международных санкций, под которыми в расширительном смысле можно понимать все что угодно, включая эмоциональное решение отдельно взятой компании поскорее порвать с российским рынком, делают нормальный режим работы самых разных его игроков, частных и государственных, весьма затруднительным.
Российская экономика устояла после первого санкционного «шквала». Но теперь ей предстоит пройти более серьёзную проверку: действие санкций, усиленное позицией частных корпораций, будет, скорее, похоже на древнекитайскую пытку в тысячу порезов. И, что важно, далеко не все из этих ран легко предугадать заранее.
С тем, что считать эффект от санкций исчерпанным рано, согласен и политолог Илья Гращенков, президент Центра развития региональной политики (ЦРРП). По его мнению, скорее наоборот, волна от первых серьёзных ударов дойдет до экономики к осени.
«Прикидывая, какой сценарий развития ситуации могут повлечь за собой санкции, мы с коллегами проанализировали многие исторические примеры, пишет Гращенков в своём канале. — От США в годы „великой депрессии“ до аргентинского Перонизма и Югославии времен Милошевича, не обойдя вниманием негативный опыт Ирана, Кубы и Северной Кореи. Опыт показывает, что если страна не закрывается, не становится автаркией, а наоборот — формирует новый свободный полюс притяжения, то она имеет хороший шанс на формирование собственной устойчивой экономики. Если реализуется окопная идеология осажденной норы, то страна начинает деградировать. Чего, согласитесь, не хотелось бы...»