(Отрывок...)
Автор: Ваша Тётя.
Изготовить «позорную табличку» — дело нескорое. Наташка сбегала к Лешке домой, поскреблась в дверь – никто не открывал.
— Во дает! Мы мамке расскажем, пускай тоже охренеет.
В прихожей зазвонил телефон. Он был не такой, как у Лешки с мамой, а старый, где надо было крутить диск. Светка сняла трубку.
— Привет, Кира. Мамы дома нет. Леська? А что Леська?
Лёшка сделала страшные глаза и замахала руками. «Меня нет!»
— Забегала. Гулять усвистела. Ладно, если увижу – скажу.
Светка вернулась в кухню.
— Сказала, чтоб ты сама ложилась. Она завтра придет. Во дает! Может, у нас переночуешь?
Лёшка отказалась.
— Мама на концерт ушла, а у меня ключ есть.
Лешке снилось, будто она сидит в красивом саду на краю искусственного пруда, в котором плавают огромные розовые кувшинки. К ней подходит темноволосый мальчик-ровесник в старинном голубом костюмчике. Лёшка такие видела только в кино про Мэри Поппинс. «Чумовой прикид!» — как сказала бы мама.
Мальчик протягивает ей руку.
— Пойдем со мной?
Но Лешке отчего-то страшно. Она мотает головой.
—Не-а.
— Тебе же грустно? Пойдем сейчас, — настаивал мальчик, — а то еще долго будет грустно.
Лёшка задумалась и осторожно спросила:
— А ты кто? Принц?
Сон переменился.
Девчонка мчалась по широкому коридору, на ходу размазывая слезы. Длинное, неудобное платье путалось в ногах. Чужие стоптанные башмаки болтались на худых ногах и шлепали по вытертому паркету. Мимо, будто на ярмарочной карусели, проносились арочные окна с резными ставнями. Справа — дверь на черную лестницу. Туда можно свернуть и пореветь вдосталь. Девчонка так и сделала. Слетела по узкой темной лестнице и выскочила в низкий коридор с каменным наклонным полом. Уткнулась носом в стену и завыла в голос.
Шмыгает носом, вытирает сопли рукавом платья в мелкую коричнево-голубую клеточку. Она что-то натворила и теперь боится наказания.
По коридору снизу идет бородатый мужик в фартуке. Несет стопку чистого белья. Подходит к девчонке.
—Чего разрюмилась, дура-девка?
Та прохлюпала сквозь слезы — шла... несла... уронила... разлила... убежала... Барышни осерчают...
Дядька треплет ее по щеке.
— Ну-тко, Нюрка, не дури. Ворочайся да повинись. Барышни-благодетельницы, дай Бог здоровья, шибко-то бранить не станут.
"Я не Нюрка, я Лёшка!"
Лёшка проснулась. Электронные часы на маминой половине комнаты показывали 3.30. Босиком прошлепала на кухню и стала пить кипяченую воду прямо из чайника. Мама бы отругала, но ее же нет. «Какой странный сон мне приснился! Запишу, пока не забыла».
Лёшка вернулась к себе за шкаф, достала блокнотик с изображением Короля-Льва и вывела: «Сон про мальчика и служанку».
Закончив, она снова отправилась в постель досыпать. Разбудил ее шорох в прихожей. «Мама вернулась?» На всякий случай Лёшка притворилась спящей.
Мама вместе пришла с тетей Валей и тут же отправилась на кухню.
— Полюбуйся, дрыхнет твоя принцесса, жива-здорова!
— Да тихо ты, разбудишь! Сейчас я ей бутеров намажу, переоденемся и пойдем. Черт, пельмени нетронуты. Что она ела вообще?!
—Ой, мать года, блин! Я валяюсь! Говорила я тебе, беги от Витьки роняя тапки. Шизик он.
—Да откуда ж я знала…
— Все ты знала, не свисти. Ах, он такой странный и неземной. Ах, он прямой путь ищет, я с ним буду искать. Стану его ученицей и боевой подругой
— Нашел, блин горелый, — в мамином голосе звучали грусть и досада. – Прямиком на тот свет. Сам свалил, а у меня теперь Леська.
— Зато не аборт, — хмыкнула тетя Валя.
Они еще немного повозились и ушли.
«Кто такой Витька? И что значит «аборт»?
Все документы у мамы лежали в нижнем ящике серванта. Лёшка нашла прозрачную коробочку от французских конфет и среди кучи разных бумажек отыскала свое свидетельство о рождении. «Смирнова Алессандра Витольдовна».
— Витольдовна, — покатала на языке, как конфетку. – Ви-толь-дов-на. Опять мама что-то напридумывала. Таких имен не бывает!
«А может, она мне вовсе не мама?! Я на нее не похожа. И на тетю Тому не похожа. Они все темненькие, а я светлая. Алька с Андрюшкой летом загорают до черноты, а я обгораю, и меня потом тетя Тома кремом мажет. У кузенов по окружающему миру пятерки, а у меня – по чтению».
Лёшка старательно сложила все бумажки обратно в коробочку «как было», посмотрела на часы – восемь утра. Светка с Наташкой встают рано. Наверное, к ним можно.
Но Светка с Наташкой явились сами. Они стояли на пороге, Наташка размахивала большим целлофановым пакетом, а Светка держала сумку-тележку.
—Привет, Леська! Пошли с нами к тетке баронессе?
—Куда?
—Во дает, ничего не знает! Нас мамка за яблоками отправила. Пошли, по дороге расскажем. Сумку прихвати.
Лёшка выволокла с захламленного балкона хозяйственную сумку-тележку, почти такую же, как у Светки.
—Сойдет. Пошли. Тут на трамвае до конца, потом пешком. Если контролер попадется, корочки покажем, что мы многодетные, а ты наша сестра.
Дождались трамвая, устроились на заднем сиденье, и Светка начала рассказ. Оказывается, когда-то давно города здесь еще не было, а были яблоневые сады старой баронессы. Ее яблоки по всей России славились, и даже за границу их продавали. А потом баронесса умерла, сады пришли в запустение, но городская беднота как лазила сто лет назад в господский сад, так и сейчас лазит.
—У нее классные старые сорта и тёрн вкусный. Знаешь, какой компот мамка из него варит? Вкуснятина!
Лёшкина мама ни варенье, ни компот не варила. Лёшка с кузенами на все лето отправлялась к деду на дачу, где за всей компанией присматривал либо дед, либо тетя Тома, либо ее муж дядя Валера. Всеми заготовками заведовала тетя Тома. Мама на даче вообще не появлялась. О чем Лёшка и сообщила подругам. Те переглянулись.
— Во Кирка дает, а! – с некоторым восхищением проговорила Светка.
– Ага. Выдрючивается как богатая прям, а сама бедная, — поддакнула Наташка. – А что ж вы жрете-то всю зиму? Тетка, что ли, за всех отдувается?
Нет, тетя Тома угощала Лешку у себя дома, но с собой ничего не давала.
— Правильно, чтоб Кирка своих подружаек за ее счет не кормила, — одобрила Светка. – Молодец тетка, сечет фишку.
—Слушайте, а может, я вообще приемная? – поделилась Лёшка своими сомнениями.
Светка тяжело вздохнула.
— Размечталась. Своя ты, родная. Я хоть первоклашкой была, а помню. Кирка на последний звонок с лялькой притащилась. Вся школа под партами валялась.
Лёшка никогда не задумывалась о том, сколько же маме лет. Вспомнила – двадцать четыре. А ей, Лёшке, восемь. Школу заканчивают в семнадцать. Получается, Светка права.
—Свет, а есть такое имя – Витольд?
—Есть. У финнов, у шведов, у поляков.
— А пока маленький, как его будут звать? – полюбопытствовала Наташка.
Светка задумалась.
—Не знаю. Может, Витя?
Дорога к саду баронессы была длинной. Отошли от трамвайной остановки, пересекли жиденький лесок, спустились в овраг, попили воды из родника, поднялись наверх, пошли по тропинке через поле. Лёшка, топая вдоль поля, заросшего иван-чаем, успела рассказать сестрам свой длинный сон.
—Так странно было. Как будто эта девочка-служанка – я.
—Прикольно, — протянула Светка. – Романы бы тебе писать!
— А это не пацан был, — вдруг сказала Наташка, до того молча слушавшая подружку. – Это смерть к тебе приходила. Она, смерть, кем хочешь прикинется.
Старшая сестра насмешливо фыркнула.
— Брось, мелкая. Таких страшилок даже детсадовцы не боятся.
На даче у дедушки терн не рос. Лёшка даже оцарапалась пару раз, пока не наловчилась. Набрали большой пакет, принялись за яблоки. Яблоки были небольшие, но крепкие и пахли бананом. В нескольких шагах стояли другие яблони — плоды на них росли желтые, сладкие и мягкие. Лёшка сжала одно яблоко – по пальцам потек сладкий липкий сок.
— Эти на сидр пойдут, — деловито объясняла Наташка, шустро подбирая падалицу. – Сидру пофиг, что яблоки с бочкАми, главное, чтобы сорт нужный был.
Домой добрались вечером, потные, обгоревшие, досыта наевшись яблок и напившись воды из родника. В квартире Лешку поджидала тетя Тома. Наверное, у мамы ключ взяла.
— Здрасьти, Тамар-Санна! – Светка приветливо улыбнулась. — А Кира где? Как это - поздно придет?! Добро же пропадет! Леська одна не управится, она мелкая.
Тетя Тома ненадолго спустилась к Светки-Наташкиной маме, скоро вернулась и отдала Светке Лешкину добычу.
— Не бось, — подмигнула Светка, — все схвачено, за все заплачено. Мамка и на твою долю варенья сварит. Лады?
— Значит, разрулили, — подытожила тетя. — Я тебе, Леська, подарок купила. На столе четыре книжки. Очень интересно. Как Гарри Поттер, только про девочку и нашу, русскую школу Тибидохс. Здорово, а? Наша-то получше будет!
Лешке не хотелось уже никаких колдовских школ. Завтра первое сентября. И если на малышню рявкнет Светка, то училку-то никак не заткнешь.
— До полуночи не читай, завтра сама тебя в школу отвезу и поговорю с учительницей.
—Чего?!
Этого еще не хватало. Идти в школу с позорной табличкой на шее, да еще и с теткой за ручку. Это запомнят надолго. Как мамулин выпускной.