Эпизод 5. Продолжение "Я Шаганов по Москве"
Если судьба вам подкинет фортель — пожить в эпоху перестройки, а вы молоды, ваш организм ещё не начал окисляться — соглашайтесь. Не пожалеете.
События развиваются стремительно, не то слово. По всем направлениям. Каждую пятницу «ВЗГЛЯД» вечерним телеэфиром рождает нового кумира. Следом субботнее утро страницами «Огонька» развенчивает десяток прежних героев.
Общий смысл — мы жили неправильно, теперь будем жить по-новому!
Озвучено и суперпредложение уложиться в 500 дней. Ни сутками больше, ни сутками меньше. Звучит более чем заманчиво, но этому парню всё никак не дают отмашку начать отсчёт.
Доселе никому неизвестная гражданка Нина Андреева пишет в «Советской России», что никоим образом не может поступиться своими принципами. А её кредо почему-то должно быть обязательно для всей страны. Везде много говорят об этой статье. Сама Нина Андреева так и возникает на обозримом горизонте.
Зато за год до этого прилетает Руст. Аккурат в День пограничника. Видимо, от избытка девятнадцатилетних чувств, с настроением избрав для аэродрома Красную площадь. На год препровождается в «Лефортово», изучать основы посадки. Заодно же отправляя министра обороны маршала Соколова руководить ветеранским движением.
«Молодежный канал» радиостанции «Юность» в избытке транслирует новинки грамзаписи. Обходясь без нынешних навязчивых ротаций. «Хит-парад» Александра Градского на той же радиоволне — более правильной и крепкой программы во всех отношениях я не слышал и поныне.
В Москве и других городах проходит огромное количество концертов. Все площадки забиты до отказа. Представьте себе одновременно аншлаговая ситуация в «Олимпийском», в «Лужниках», в Сетуни (которое «Крылья Советов») и т. д. Плюс концертный зал «Измайлово» 22 апреля 1989 года, где у меня проходил первый творческий вечер. Все хотят слушать рок! Советская песня как жанр признана анахронизмом, так что даже её апологеты, следуя велению времени, срочно заказывают себе чуть ли не кожаные браслеты с заклёпками и цепочками из сантехнической утвари. Все вокруг бурлит, на улицах отдельные граждане передвигаются с приёмничками — идёт трансляция очередного съезда или пленума. Нельзя же пропустить, как кого-то размазывают по стенке. Далее по повестке дня — сибирские реки-таки не будут повернуты вспять! Всеобщее воодушевление, романтизм и революционность на одной грядке! При этом очевидный стрём у каждого второго, что завтра все закончится. Надо успеть, развенчать, что не развенчано. Развинтить, что не развинченно. Постараться унести домой. Некоторым удальцам было подвластно запихать в личные вещмешки аж целые заводы. Состояния делаются за секунды.
При этом в магазинах магическим образом исчезает и так скудный ассортимент. Народу предлагаются талоны на спиртное и табак. Пару нереализованных квиточков я недавно нашел, разбирая архивы. Недокурил, вроде как. Ещё есть карточка покупателя жителя города Москвы. Мы все дружно сфотографировались и с этими листками картона бледно-голубого оттенка направились в очереди продуктовых лабазов. Все одеты в варёнку, на ногах белые носки и тёмные штиблеты, жуём турецкую резинку, завезённую продвинутыми челноками. На афише Перовского рабочего клуба реклама фильма с аннотацией «современная эротическая картина о жизни лесбиянок США».
Любой советский школьник ответил бы, что на Западе живётся в общем-то плохо, там обижают негров, люди вечерами боятся выйти из дома. Большая безработица, а в хоккее они делают подножки и бьют исподтишка. И надо быть всё время начеку. Единственное, что не удавалось внятно предыдущей пропаганде — замазать наличие джинсов и жвачки у тамошнего сверстника. Тут вам тот же школяр объяснил бы, для чего нужны джинсы подростку. И вот теперь всё это стало доступнее. И в кинотеатре уже нет надписи «детям до 16 вход воспрещён».
Но вообще-то вступать на самостоятельную тропу в непрочном мире зарождающегося капитализма несколько боязливо. Без определённой отчаянности не обойдёшься. С «Мостелефонстроем» я расстался. Всё — теперь у тебя никаких начальников, сам рули свое времяпрепровождение. Хочешь — сочиняй, хочешь — развлекайся. И это только кажется, что, предоставь лишь художнику свободу, и его творчество польётся Волгой-матушкой. То широтой великой, как под Ульяновском, то чистотой серебристой, как в местечке Пено, откуда родом Саня Тихомиров, наш гитарист-рыболов. Ничего подобного. Я несколько подрастерялся, скажу вам честно.
Вначале, как и подобает дембелю, прошёлся по кузьминским и таганским адресам, неделю-другую погулял. Потом задумался, что делать дальше. С кого списать судьбу, как писал Маяковский. И тут случились непредвиденные обстоятельства. Все в стране перестраивалось, в том числе и ВААП (Всесоюзное агентство по авторским правам). А ведь на сберкассу в подвале Лаврушинского переулка возлагались совсем другие ожидания. Песни твои блуждают по стране, а денег за их исполнение нет как нет. Рубль, короче, проверял на вшивость поэтишку. Я старался не шиковать, какие-то накопления имелись, но иногда, покупая кефир и хлеб, задумывался — не рано ли соскочил со стези рядового советского инженера с прогнозируемым обустройством быта.
Боря Носачёв для продления трудового стажа записал меня в свою группу «Мистерия Буфф». Летом 88 года мы направились в Абхазию, в пригород Сухуми. С нами еще три команды. Ошера, Очамчири, Ткварчели, Гагра — через год по всем этим благодатным местам пройдутся автоматными очередями. Вместо недельного срока прокантовались с целый месяц, не могли уехать. Обстановка уже и тогда накалялась. И еще долгие десятилетия бородатые дядьки с «калашниками» наперевес будут гоняться друг за другом по здешним горам. Позабыв про мандарины. Вместо того, чтобы строить гостиницы, как в той же Турции. Российский турист за это время своей отпускной копейкой возведёт на турецком берегу не один «Grand palac».
В одном из коллективов в той поездке — «Александр Невский», пели они псевдохристианские рок-попевки, работал Егор Пухов. Егорушка — арбатский пацан, раздолбайского вида. Рвання футболка, обрезанные техасы, пострижен ежиком, все время строит смешные рожы. Музыканты родной команды сторонились его, грузчик он для них. В кафе за свой столик не пригласят. А мы подружились. Мне нравятся такие неунывающие типажи. После знаменитого лужниковского рок-фестиваля Егор несколько огорошил своими сомнениями:
— Сань, я тут с техниками из группы «Мотли Крю» скорешился.
— Каким это образом?
— Ну, провода подтащить, за пивом сгонять, вот зовут в Англию, как считаешь — ехать?
— А что ты там будешь делать?
— Не знаю, здесь мне тоже светит только работа в кооперативном туалете.
— Ну, смотри, как знаешь. Что я могу посоветовать.
Прошло немало лет, однажды сентябрьским вечером звонит Коля Расторгуев.
— Саня, я возле твоего подъезда, спускайся. Будем ночную Москву показывать Егору.
Уже был поздний час, я даже не успел переспросить, какому Егору. И очень удивился, увидев в припаркованной машине улыбающуюся репу моего знакомого по абхазским гастролям. Живет в Лондоне, завпост технического обеспечения популярной западной группы. Прилетел в Москву, отвести ребенка от первого брака в школу. Мы загуляли, последняя рюмка была выпита уже рано утром в номере «Метрополя», перед этим обошли десяток клубов.
— Эх, все равно на Альбионе Егор показал за ночь в два раза больше, — сказал Коля, доставляя меня, вконец обессиленного, по домашнему адресу.
— Когда он улетает?
— Вроде, завтра, — неуверенно пожал плечами Коля.
Ещё более я удивился, встретив их спустя месяц в аэропорту во Внуково. Мне были тут же предложены предполетные сто граммов «Белого аиста». «Любэ» направлялись в Сочи, администраторы в запарке выправляли дополнительный билет для Егора. Мой утренний семичасовой рейс был на Ставрополь. Видимо, все это время родина не отпускала мистера Пухова. Арбатский характер не окисляется английским туманом.