Myśl Polska (Польша)
Анджей Шчещняк (Andrzej Szcześniak)
Европейские санкции, наложенные на Россию, исчерпали себя. Легко можно было ввести санкции в маргинальных вопросах, в которых Россия играла минимальную роль и ее отсутствие трудно было даже заметить. Совсем другое дело, когда доходит до самого главного, в случае с Россией — до энергии.
На эмоциях удалось быстро ввести эмбарго на импорт угля. Однако уже на второй стадии эскалации торговой войны, в случае с нефтью, тенденция провалилась. Одиноким волком, защищавшим интересы своей экономики, был Виктор Орбан.
Почему именно эта маленькая страна остановила такую мощную волну? Начнем с начала. Командиром этой экономической войны Европы, конечно, является Америка. В этом нет ничего нового, такая политика продолжается уже 60 лет. К этому стремился президент Рейган, вводя санкции, и исключительно эффективно действовал Дональд Трамп, остановивший строительство "Северного потока — 2". Американцы всегда считали экономические связи Европы с Россией вредными. Для Америки, конечно, ведь что вредно для Америки, то вредно и для Европы.
Будучи командиром в этом столкновении, США практически не несут затрат на экономическую войну с Россией. Экономические отношения этих стран стремятся к нулю, а единственная проблема может заключаться в росте цен на топливо, так как в США это очень политически чувствительная тема. Но всегда можно свалить вину на Путина.
Когда начался конфликт на Украине, альянс НАТО ожил, в том числе и в экономической сфере. То есть Америка сильнее взмахнула кулаками, чтобы союзники пошли в бой. Брюссельская бюрократия, почувствовав ветер в парусах, взяла на себя командование государствами-членами, уже давно подготовив санкции, которые были немедленно введены после начала конфликта. Тон задают враждебные России государства, а у Брюсселя есть инструменты и средства, чтобы справиться с непослушными. И совместными союзными усилиями удается сломить сопротивление элит европейской промышленности и капитала.
Командует Америка, а расходы несет Европа. Она, энергетически бедная, зависимая в военном и политическом отношении, еще долго будет нуждаться в сырье и энергии. И вот у близкого соседа эти ресурсы есть. И он технологически отстает, поэтому он с удовольствием обменяет нефть и газ на достижения европейского соседа. Для Европы это идеальная система, в которой за необходимое сырье по низким ценам (когда-то) поставляют собственный, очень дорогой, с высоким содержанием технологий, самый ценный на сегодня продукт... что еще нужно?
Но ничего не получается. Приходит великий союзник из-за океана и говорит: "Пожертвуйте собой!" (серьезно, заголовок статьи в Los Angeles Times гласит: "Европа должна пожертвовать собой. Немедленно прекратить импорт газа и нефти из России"). И действительно, мы жертвовали собой, подвергали убыткам собственные концерны. Ведь это война, цель которой — ослабить, может быть, даже уничтожить Россию. Но закрутить самому себе кран с нефтью и газом? Это уже самоубийство.
К тому же Европа — не однородное целое. Она состоит из различных экономик, которые функционируют на региональном уровне, извлекают выгоду из своего положения. И именно наш регион, Центральная Европа, несет наибольшие расходы на эту экономическую войну, здесь сосредоточены наибольшие затраты из-за разрыва экономических и политических связей с Россией.
Поэтому отсюда до сих пор слышны отчаянные голоса политиков, экономистов, особенно немецких, о том, что отказ от сырья с востока грозит рецессией, экономическим кризисом, потерей миллионов рабочих мест и тысяч предприятий. Настоящая Стена Плача ... а брюссельские политики делают свое дело. Они ослабляют Германию, но особенно страдает наш регион. Ведь он черпал выгоду от географической близости с энергетической сверхдержавой, благодаря транзитному положению мог сыграть серьезную роль в снабжении Европы нефтью и газом. И добиться значительных преимуществ, играя роль моста между различными экономиками.
Вместо этого Центрально-Восточная Европа грозит превратиться в отрезанную от России, безжизненную периферию богатой Европы. Виктор Орбан в течение многих лет предупреждал, что "наш регион больше всего проигрывает в конфликте между державами Запада и Востока”.
То, что когда-то ложно называлось „зависимостью”, а на самом деле было активом нашего региона, теперь, при реализации трансатлантического сценария, превратится в колоссальные затраты. На карте этой так называемой "зависимости" самая "зависимая" часть — как раз Центральная Европа. Преимущества геополитического положения, после того как ее отрежут от поставщика с востока, растворятся, как в тумане. А "зависимость" превратится в затраты и убытки.