Сыграли свадьбу. На свадьбе им кричали «Горько! », а Маринке и правда было горько. Без шуток! Она шла замуж за нелюбимого! Играла роль невесты, а хотелось убежать из этого странного спектакля, содрав с головы фату и зашвырнув куда подальше. Словно это было все не с ней! Куда она попала? Сколько раз еще Марина слышала эту надоевшую горше горькой редьки фразу:
«Женя твой – прекрасная пара! Где ты еще такого мужа найдешь, как он?». Послушная Марина послушалась родителей – вышла замуж, за кого они ее сосватали. Послушно исполняла роль невесты. Потом – жены. Мамы… Впрочем, роль мамы она не играла – она ею жила. Марина любила и любит своих детей! Но не мужа ее постылого…
И вот пришло время, когда она наигралась всласть. Не пожалела сломать привычную жизнь – лишь бы прекратить этот спектакль. Уволить ненужных актеров. Точнее, одного ненужного актера, которого она больше видеть не хотела. Вспомнилось, как Женя как угорелый носился по городу, чтобы Марине раздобыть ночью хурму, когда все было закрыто…
Она тогда была беременна Павликом. Ох, она нервов мужу помотала – будь здоров! То лайм она хочет… разумеется, среди ночи – потому что ее сейчас тошнит, а лайм ее спасет… Вот, хурму ей немедленно найди, как в тот раз… Взмыленный молодой муж, оббегав весь город, как лось, каким-то образом раздобыл эту хурму! Не спрашивайте где – он так и не признался потом… Он пришел с желанным фруктом, а капризная женушка сладко спит, посапывает, и уже никакой хурмы, судя по всему, не хочет…
Он положил хурму рядом с ее подушкой, нежно поцеловал спящую Маринку, и ушел на работу. Марина тряхнула волосами, отгоняя теснившиеся в голове мысли. Прочь! Лучше она пройдется к озеру, прогуляется босиком по воде, зарядку сделает, пранаяму! Так и поступила. Запыхавшись немного от упражнений и быстрой ходьбы, вернулась домой и обнаружила три пропущенных от дочери. Ага, спохватилась ее красавица! Наконец-то вину стала чувствовать перед матерью? Ну, пусть еще немного помучается! И Марина ушла работать в сад, убирать летние цветы, которые все отцвели уже. Телефон с собой не брала – зачем он ей в саду? Потом, возвратившись в дом, обнаружила еще несколько пропущенных. Решила, что приготовит ужин, поужинает, а потом уже позвонит дочке. Но тут во двор заехал зятев автомобиль. Оказалось, за рулем сама дочка рулит!
– Сама за рулем? Что случилось? – встревожилась Марина.
– Это с тобой что случилось? Целый день не могу дозвониться! Разрыв сердца можно получить с тобой! – в испуганных глазах дочери стояли слёзы. Они обнялись, и Марине стало немного стыдно. Она эгоистично избегала разговора, и вот дочку чуть не до слез довела.
– Ну, прости. Я тут занята была, а телефон с собой не брала. Идем пить чай? Я шарлотку испекла. Ещё тёплая! Дочь вздохнула: какая там шарлотка? Но к столу села, и чашку с чаем к себе пододвинула, задумчиво вертя ее на блюдечке.
– Мам, ты долго будешь еще в свой отдых в Царском селе играть? Заканчивать эту блажь не собираешься?
– Блажь? – Марина аж поперхнулась от возмущения.
– Это не блажь! Я не играю, это – моя жизнь! Живу, как давно хотела. – Хорошо тебе. . .
– А вам-то всем – чем плохо? Вы все живете, как хотите, как привыкли. И меня оставьте в покое тоже. И отец твой, наконец, меня пусть оставит в покое, и живет своей жизнью, которой он хочет! Все в жизни меняется. Было что-то одно привычное – а теперь пусть будет другое. Я ни при чем тут.
– Ты и правда ни при чем? ! Ты так считаешь? – воскликнула дочь, хлопнув ладонью по столу. А потом. . .