Чем больше смотрю кино и думаю о его создании, тем больше понимаю, что есть «режиссёры-отражатели», а есть «режиссёры-рефлексики» (есть ещё и Творцы, которые создают с нуля, но об этом в другой раз). «Отражатели», собственно, отражают некое явление или ряд явлений своего времени, особо не задумываясь, почему так и откуда ноги растут. «Рефлексики» же, наоборот, пытаются понять, что к чему, и зачастую выдают более универсальный продукт, понятный не только современникам, но и потомкам.
«Маленькая Вера» — явный пример первого подхода. Конечно, лично я в 88-м году только родилась, и не мне судить, насколько правдоподобно отражена эпоха. Но говорят, что в СССР этот фильм посмотрел каждый пятый гражданин, и люди выстраивались в очереди, чтобы сходить в кино ещё и ещё. И вряд ли это только ради постельной сцены, которая длится две минуты и никаких особых чувств не вызывает (но, вероятно, это только у меня и сейчас не вызывает, а тогда и у среднестатистического советского гражданина вызывала шок и трепет).
И всё же, я прекрасно вижу, насколько «Маленькая Вера» — аутентичный и правдивый фильм, хоть иногда и слишком похож на фарс (на эдакие «Любовь и голуби», только с хаерами и магнитофонами). И это потому, что костяк фильма — семейные отношения — по сей день мало изменился. Отцы всё так же пьют по-чёрному, а матери всё так же солят им огурцы на закуску. Дети всё так же бунтуют против «прошлого века», пробуют запретные плоды и думают, что до них в мире ничего не было. Связи между поколениями нет от слова «совсем», есть лишь постоянные переругивания и патетические восклицания («Я на тебя всю жизнь положил, а ты!..», «Да разве можно так с матерью разговаривать?!» и т.п.).
Все эти хрущёвки, где бьёшься головой о притолоку, уродливые тарелки, сушащиеся над раковиной, ковры с бенгальскими тиграми, закрутки на зиму... И это невыносимое желание казаться лучше, чем есть на самом деле, примерять на себя западные шмотки и слушать западную музыку, не понимая слов. Да, узнаваемо, даже очень. Видимо, за тридцать лет мало что изменилось. Но не только же ради ковров и хаеров мы кино смотрим? Не только же ради того, чтобы ткнуть в экран, как в зеркало, и воскликнуть: «Да! Это мы!».
Лично мне хочется и осмыслить происходящее, и героям посопереживать, и примерить на себя какие-то ситуации, и выводы моральные сделать и, может быть, даже подумать о чём-то глобальном. Ничего из этого «Маленькая Вера» предложить не может. Главная героиня чрезвычайно инфантильна, хоть и хочет казаться взрослой и прожжённой. У неё нет ни цели в жизни, ни каких-то похвальных личностных качеств, например, чувства юмора или манеры задавать неудобные вопросы, как у протагониста «Курьера». Единственное, чем она может похвастаться, — это чередой грустных интрижек, одну из которых нам и демонстрируют в ходе этого фильма.
Персонаж Андрея Соколова (Сергей) от прекрасного принца имеет разве что кудри до плеч и кубики на животе. За что его наша Верочка полюбила, кроме как «за красивые глаза», совершенно неясно. С другой стороны, откуда ей взять положительный пример, если собственный отец — беспробудный пьяница? Вот она и идёт от противного, и называет любовью обычную игру гормонов. Ничего хорошего из этого, естественно, не выходит, и наблюдать за развитием событий — тоска смертная.
У фильма, конечно, не отнять его символизма, его «отражательности» эпохи, и, наверное, поэтому он имеет своего рода культовую славу. Однако, назвать «Маленькую Веру» картиной на все времена у меня язык не повернётся. Ознакомиться можно, но не более.