Как же Дмитрий не хотел ехать в этот город, он и был-то там всего пару раз много лет назад. Тем более, в день рождения внучки, Сонечка и так деда почти не знает, видит только на фотографии. Да что Сонечка, скоро и жена забудет, больше года домой только переночевать приезжает. А все работа новая, будь она неладна, хотя какая новая, уж больше года, а привыкнуть никак не может. Больше всего раздражает, что никакого порядка, как начальство решит, так и будет, а для водителя - любой студент начальник. За южное направление отвечали другие водители, а как потребовалась срочная доставка, да еще в выходной – никого нет.
- Я отказывался, - жаловался Дмитрий жене, отъезжая от склада, - да куда там, начальство так и заявило, мол, хочешь работать, должен быть готов к внезапным командировкам, а не хочешь – никого не держим, водители в очередь стоят.
- Димка, не переживай, сколько километров до этого города, ну куда ты едешь? – спросила Марина как-то равнодушно, или ему показалось?
- Триста, - буркнул он. – Меня только загрузили, еду один, а это значит, мне одному это все и носить, хорошо, хоть упаковки легкие, какие-то шкафчики что ли…
- А почему нет грузчиков?
- Так выходной же впереди, Лешка, которого я заменяю, наверняка тоже шашлыки жарит, не верю я в то, что он заболел, у них одна болезнь – наглость. Молодые все, на мне, старике, ездят.
- Не ворчи. До вечера успеешь доехать?
- Должен успеть, не хочу груженым ночевать. Заказчики обещали ждать, мебель в офис везу.
- А почему ты не сразу домой, где ночевать собрался?
И тут он сорвался, высказал жене, все, что накипело, накопилось в последние дни. Он сегодня успел сделать три развоза, думал, поставит машину и на дачу – банька, шашлыки, Сонечку дети привезти должны были. Легко жене рассуждать, в ее детском саду переработок нет, да и так она особо не напрягается, полдня с детишками поиграет – и домой. Марина не дослушала, отключилась. А Дмитрий еще долго жаловался на жизнь дорожным знакам и не по-весеннему чахлым кустам.
В город въехал в сумерках, остановился уточнить адрес у менеджера доставки, но тот трубку не взял. Дмитрий выругался, поискал номер телефона заказчика, но почему-то в накладной был только адрес.
- Вот работнички, - ворчал водитель, настраивая навигатор. Он терпеть не мог электронного советчика, но в чужом городе без него не обойтись.
- Через тридцать метров поверните налево. - Пожалуй, впервые, он обрадовался подобию человеческой речи, непонятное волнение овладело им.
- Через пятьдесят метров поверните направо, - успокаивал навигатор.
- Есть, шеф, - поддержал нелепый диалог водитель, въезжая на эту улицу.
Он не сразу понял, сначала почувствовал, тянущей болью в груди ощутил тревогу. С левой стороны тянулся бесконечный бетонный забор, а пустырь, раскинувшийся с правой, украшали редкие кусты, кучи мусора да неподвижные тени. Дмитрий сбросил скорость в надежде рассмотреть, что там такое, но так и не понял. Навигатор замолчал, и картинка на экране застыла.
- Ну же, гаджет несчастный, что такое? – Дмитрий сделал то, что делают многие в состоянии нервного срыва, он просто постучал по экрану. Раздался треск, но ничего не изменилось, картинка по-прежнему была неподвижна. Но следующее открытие напугало еще сильнее – новый смартфон почему-то отключился.
- Что за… - крикнул Дмитрий черным идолам, наблюдавшим за ним из тьмы.
Сердце юркнуло к горлу, стало нечем дышать. Дмитрий нажал на тормоз, приоткрыл дверку Газели, но выйти не решился, лишь выглянул. Пейзаж не менялся – все тот же забор, все тот же пустырь. Было душно, словно не последние дни мая, а разгар июля.
- Это просто промзона, - сказал Дмитрий вслух, звучащий голос успокаивал, внушал силу. – Сколько прошло, как я свернул – десять минут, двадцать? – Мужчина вдруг понял, что не может даже приблизительно определить время.
«Ага, промзона, где ты видел такую промзону? И потом, посмотри на освещение, этим фонарям лет пятьдесят, не меньше. И люди, почему никого нет?» - вдруг ожил внутренний голос.
Дмитрий поежился, все это было очень странно. Из-за забора выглядывали крыши каких-то построек, но света внутри не было, лишь дорога освещалась допотопными светильниками из его детства - висящая лампочка под колпаком, напоминающим шляпу. Такой фонарь стоял напротив его спальни, и он в детстве часто не мог уснуть, слушая старческое поскрипывание под порывами ветра.
- Чушь это все, - громко ответил он предательскому внутреннему голосу, - сейчас развернусь и поеду обратно, свернуть здесь негде, заблудиться я не мог.
И он, действительно, развернулся и увеличил скорость – быстрей из этого морока. Но морок все не кончался и не кончался, по его расчетам, он давно должен был проехать дорогу, с которой выехал, но поворотов не было, однако впереди, казалось, забор заканчивался, какое-то ярко освещенное строение прерывало бетонный монолит.
Это оказалась заводская проходная, вся обвешанная искусственными цветами и гирляндами выкрашенных лампочек. Подъезжая заметил лозунг: «Наша цель – коммунизм».
- Эй ты, - нарочито громко обратился Дмитрий к внутреннему голосу, - объясни, если сможешь, куда мы попали.
Но внутренний голос молчал, мужчина и сам понимал, что попал он в большую неприятность.
Проходная была закрыта, во всяком случае, все так же безлюдна, но, решив, что вахтеры должны нести дежурство круглосуточно, Дмитрий решился – выпрыгнул из кабины и толкнул стеклянную дверь. Она отворилась, и мужчина оказался в темном помещении. В уличном свете была видна кабинка вахтера, проход загораживала вертушка.
- Есть кто-нибудь? – Голос звучал гулко.
Ему опять стало страшно, кого он хочет увидеть здесь, с чего решил, что все это не наваждение. Мужчина с силой ударил по вертушке, в тот же миг завыла сирена, Дмитрий попятился, но уйти не успел, из небольшой двери которую он и не заметил, появилась огромная фигура.
Когда Димке было пять лет, родители повели его в кино, показывали «Вий», увиденное долго снилось мальчику. Сейчас перед ним стоял тот самый Вий, только изрядно постаревший за прошедшие пятьдесят лет, и от того, еще более страшный. Двухметровое тело, укрытое пыльными лохмотьями одежды, голова, размером с крупную тыкву, такая же неровная, в глубоких ложбинах морщин, но больше всего пугали глаза под обвисшими веками, их молочная муть.
Дмитрий оттолкнул монстра, рванул дверь и бросился к машине. Он ехал по улице, скупо освещенной скрипучими фонарями. Порывы ветра беспощадно рвали ржавые колпаки, направляя желтый свет на лозунги, висящие на домах с темными глазницами окон.
«Слава КПСС», «Решения XXY съезда КПСС в жизнь», - читал он.
«Бред, бред, бред», - билось сердце.
Свет встречных фар ослепил его.
- Ты что, уснул что ли? – загорелый здоровяк тряс за плечо. – Хорошо, у меня реакция такая.
Дмитрий оглянулся – самый обычный ночной город - суетливый, светлый.
- А где завод?
- Какой тебе завод нужен, парень?
- Я не знаю.
- С тобой точно все нормально, может, отвезти тебя в больницу?
Ответить Дмитрий не успел, лишь отрицательно помотал головой – его сотовый, наконец, ожил.
- Ну смотри, - махнул рукой здоровяк и пошел к своей машине.
- Вы где, - спрашивала трубка голосами заказчиков, - мы вас тут ждем.
Газель тронулась и в тот же миг электронный помощник заговорил:
- Через триста метров поверните налево, через пятьдесят метров поверните налево. Вы прибыли в пункт назначения.
