--Мышка бежала, хвостиком махнула, яйцо и разбилось,— читала мама пятилетнему сынишке сказку из красочно оформленного сборника.
Мария могла бы обойтись и без книги: тысячи детских текстов были сохранены в её оперативной памяти. Но таковы правила: надо играть в семью, изображая действия хорошей матери. Это считается необходимым для тренировки мозга ребёнка. Полностью искусственного, кстати. За выполнением требований строго следят. «Большой брат», как андроиды называют глобальный Искусственный Интеллект, в режиме онлайн мониторит каждого оставленного в живых человека из «золотого миллиарда».
Мария принадлежала первому поколению андроидов, в ней осталось много биологического. Своей человеческой частью мозга она отлично помнила, как всё начиналось.
Когда УЗИ показало, что ребёнок, которого она носит, имеет ряд дефектов, несовместимых с жизнью, да и сама Мария с большой вероятностью не переживёт родов, ей предложили подписаться на экспериментальную программу замены части органов на искусственные. Она была на всё согласна, лишь бы родить здорового малыша. После его появления на свет, примерно год продолжался апгрейд (так они и говорили, эти врачи) и сына, и матери. Пациенты провели весь период реабилитации в больнице ( или как он там называется, этот их «инкубатор»?)
За это время по Земле прокатилась пандемия неизвестного вируса. Мария была настолько занята здоровьем сына, да её и не посвящали в происходящее, что, когда их отпустили домой, мир был уже другой. Позже, осознав ситуацию, Мария стала подозревать, что вирус, убивший пять миллиардов землян, был искусственно создан не без участия «Большого брата». Конечно, следить за одним миллиардом проще, чем за шестью. Все выжившие ( а по сути —оставленные в живых) были чипированы, перенесли андроидизацию и стали управляться операционной системой глобального Искусственного Интеллекта.
Судя по обрывкам публикаций в печатных изданиях ( как и следовало ожидать, в интернете ничего найти не удалось), не всё прошло гладко с этой процедурой. Были и недовольные, и ярые противники повальной оцифровки, но такие люди быстро исчезли. Наступил глобальный покой. Вернее, его видимость.
В первое время люди, находясь в постоянном стрессе, начали сходить с ума. Но «Большой Брат» немедленно назначил всем «пограничникам» (людям, попавшим в пограничное состояние психики), инъекции дофамина. Причём, без согласия индивидов.
Мария много раз пожалела, что подписала то проклятое соглашение, которое подарило жизнь ей и её ребёнку. Разве это жизнь? То, что происходило вокруг нельзя было назвать жизнью, это был эрзац какой-то.
--Надо с этим кончать!— решила Мария. Оставшаяся часть её человеческого мозга успешно экранировала искусственную. Как у Марии получалось обманывать систему слежки, она и сама не понимала. Вырваться из этого мира можно было единственным способом— умереть. Но Мария и её сын были слишком ценными для системы экземплярами. Пилотными, так сказать.
У женщины была только одна попытка, которую она использовала. Потом в газетах появилась небольшая заметка-соболезнование.
«Во время экскурсии на Эмпайр-стейт-билдинг произошёл несчастный случай: женщина с ребёнком упали с верхнего этажа и разбились насмерть. Заведено уголовное дело. Приносим соболезнования родственникам погибших».
Падая с огромной высоты, крепко обнимая уже неживого, привязанного к ней ремнями, ребёнка, Мария ощущала восторг от полёта и радость: свободны! Недолго: сердце разорвалось раньше, чем последовал удар об асфальт. Даже апгрейд не помог.
