Читатели в комментариях предложили мне разобрать две задачи на этику (орфография и пунктуация комментаторов сохранены):
1) «А если автора будут грабить ночью а проходящий мужчина заступится и убьёт грабителя. Возможно случайно. Что скажет автор? Молодец или ты жестокий отморозок? И если автор скажет молодец то автор оправдает жестокость. Ну а как иначе? А если отморозок то может автора не стоило спасать...»
2) «Вот элементарный, очень маленький пример. В прошлом году мне удалили карциному. Чтобы ее удалить, меня надо было резать. Как вы думаете, резать живого человека - это хорошо? Вряд ли. Но в данном случае иного варианта не было».
Как мы видим, обе эти задачи основаны на вопросе о физическом насилии. Мы уже поговорили с вами об агрессии и жестокости, давайте теперь посмотрим, что такое насилие.
Как определяет Википедия со ссылкой на ВОЗ, это «преднамеренное применение физической силы или власти, действительное или в виде угрозы, направленное против себя, против иного лица, группы лиц или общины, результатом которого являются (либо имеется высокая степень вероятности этого) телесные повреждения, смерть, психологическая травма, отклонения в развитии или различного рода ущерб».
Преднамеренное, да? Фиксируем. Намерение причинить ущерб – вот что характеризует насилие. Это сближает его с агрессией до синонимичности, но немного отдаляет от жестокости, которая является больше качеством, характеристикой, нежели действием, и может проявляться и не намеренно.
Было ли в первой задаче намерение убить грабителя? Нет, конечно, мой гипотетический заступник несколько минут назад о существовании грабителя даже и не знал. Всю эту ситуацию сформировал и инициировал грабитель – не было бы ограбления, не было бы и убийства. То есть мой заступник явно не «отморозок». Но оправдываю ли я жестокость, если я оправдываю своего заступника? Нет, потому что жестокость изначально проявил грабитель – не было бы его, не было бы и никакого насилия.
В условиях второй задачи намерения физического воздействия четко прописаны – это операция по удалению опухоли. Является ли это намерением причинить вред? Нет, это явно стремление облегчить состояние человека. Резать человека – плохо, но если резать его во время операции, акта насилия, по определению, не происходит.
Но.
Оба эти примера можно довольно легко вывернуть наизнанку и использовать для манипуляции. Например, если сказать, что грабитель был, когда его на самом деле не было, и мой заступник просто убил какого-то не понравившегося ему прохожего. Также, например, можно сказать, что у вас опухоль, когда ее у вас нет, и под этим предлогом причинить вам вред во время операции.
Главной первопричиной происходящего в этом случае будет не насилие, а ложь. А ложь, используемая для оправдания и обоснования насилия – штука, как говорится, «посильнее «Фауста» Гете». И сама по себе – вполне насилие.