Это было после дня рождения его супруги. Да, я четко знала все значимые даты его жизни, жизни его друзей и родственников. Говносеть напоминалочки присылала по людям, окружавшим его. Морально, знаете ли, начинала готовиться к этим знаменательным событиям за неделю. Потому что всегда, за несколько дней до, происходил какой-то треш. И неделька похмелья потом в догонку еще. А его историей жизни я искренне интересовалась и бережно вносила в календарь всякие там дни мотоциклиста, дзюдоиста и прочие поводы для приятностей, притянутые за уши.
Ничего не предвещало беды, все было относительно ровно до этого. Я даже не поняла, почему именно в этот день он решил закончить наши отношения. Скорее всего, как раз там, дома, где ему и было самое место, начинало что-то меняться. Возможно, именно тогда он и вернулся домой.
Вполне серьезным и спокойным тоном человек сказал мне: “Все. Я заканчиваю эти отношения.” По телефону. Мне в ночь в аэропорт уезжать, меня отец должен был отвезти. А он мне вердикт вынес. Помню, как все внутри оборвалось. Я перестала дышать. Меня сковал жуткий страх. Я впервые не просила его остаться в моей жизни. Не блеяла. Я спонтанно издала в трубку душераздерающий крик. Непроизвольно. Произнесла: “Это твое окончательное решение?”
Он что-то там говорил, но я не слышала ничего, кроме гула моего сердечного мотора. Все плыло. Слезы катились градом, наверное, всхлипывала. Откуда-то прорезалась глубоко дремавшая гордость, я уверенно и спокойно ответила: “Спасибо тебе за все. Прости меня. Пока.” Повесила трубку. В комнате темно. Легла. Пусто, но легко, как ни странно. То же чувство, что и после принятого решения о разводе. Даже немножко стыдно стало от того, что мне хорошо. Внутри спокойно так и шепот: “Это еще не конец. Далеко не конец”. Слез больше не было. Я улетала в Австрию в качестве мотивации за очередное первое место в области моей профессии.
Чемодан собран. Папа наготове. Осталось вымыть голову и просто уехать. Отвлечься. Вернуться и жить заново. По-новому. Неа. Сообщение от него: “Не могу без тебя.” Я – в слезы.
Сижу на полу в ванной, вниз головой, сушу волосы, расческой там что-то уложить пытаюсь, сама рыдааааааю, носиком шмыг-шмыг. Я линзы контактные носила тогда, жутко резало глаза. Позже, в августе 2019 года, он организовал и оплатил мне операцию, зрение резко и очень сильно садилось. Еще один звоночек моего подсознания. Я не хотела смотреть правде в глаза. За восстановления моей зрячести в прямом и переносном смысле я ему очень благодарна. Смотреть вдаль и четко видеть – приятная опция.
Сейчас думаю, а он даже и ни разу не лицезрел, как я волосы сушу забавно. Я общалась с юным молодым человеком после СМ, так его это умиляло, он стоял в дверном проеме и улыбался, глядя на это шоу. А я поднимала голову и со взлетной полосой вместо уложенных волос на органе, в котором предполагается размещение мозга, орала: “Чтооооооо?” Мне тяжело было справляться с длинными волосами. СМ любил, когда я заплетала их в косу, или носила пучок. И их ежемесячное содержание обходилось мне, кстати, в кругленькую сумму! МЧ звали Г. Классный, легкий, перспективный. Мы иногда общаемся до сих пор. Может быть, посвящу ему страничку.
Еще он не видел моих зажигательных танцев, сопровождаемых пением в дезодорант. Эротичных концертных выступлений в душе. Не слышал разговоров с самой собой или с неработающей техникой. Не видел, как я колдую, сжигая чеки, чтобы открыть денежный поток и обменять потраченные деньги на настоящие. Понятия не имел, что я люблю ходить и хожу по квартире голая, а супруг бывший знал и видел. Супруги они вообще знают больше, чем кто-либо. Опасные люди!
И мне бы вот не ответить тогда на это его “не могу без тебя” и не терять свой самый ценный жизненный ресурс – время. Но я не смогла. Потому что и я не могла без него. Не готова была. А разве можно подготовиться к потере самого родного человека, коим он стал для меня за все время нашего общения?
В итоге в аэропорт повез меня СМ. А я и не дергалась, мне было все равно, я так укаталась до жуткой тошноты на этих эмоциональных качелях, что у меня даже не было сил на полагающуюся в таких случаях рвоту. Тупой взгляд в одну точку. Состояние шока. Сигнал мозга: “Он рядом. Все ок.”
Он завел разговор, слово за слово, начали вспоминать все, что уже было и представлять, что могло бы быть. Я говорила о том, что я столько всего хотела бы ему еще дать, во мне еще так много любви к нему, чуточку понимая, что себе-то я не оставила ни капли. Вспоминается и представляется-то только хорошее.
И вот уже 200км мы проехали, как ни в чем не бывало, будто-то бы он и не пытался от меня избавиться таким некрасивым способом по телефону. Хотя, я ушла по смс. Но у меня есть оправдание. Если бы я его увидела, свое решение я бы тотчас же изменила.
А он больше так никогда и не написал, и не позвонил. Больше никогда не остановил свой автомобиль и не вышел из него, когда я встречалась на его маршруте, или он на моем. Не догонял. Не искал встреч. Не сидел на лавочке дома напротив моих окон. Не набрал в домофон заветные цифры 35, хотя я прожила еще семь месяцев на той съемной квартире. Наши пешеходные дороги больше никогда не пересекались в формате, когда каждый из нас топал бы в одиночку. И я молю Бога, чтобы этого и не произошло, я в себе пока еще не уверена. Более того, он может нанести достаточно болезненный удар, пройдя мимо. Так уже было. Эту боль я не пожелаю испытать на себе даже самому страшному человеку.
И где-то там, на полпути начала возможного конца, я произнесла: “Я просто представила, что тебя больше нет в моей жизни. Я не знаю, как это больше не услышать твой голос, не увидеть твою улыбку, не почувствовать твоих касаний, не утонуть в твоем взгляде? Как я без твоего ''девочка моя, я люблю тебя''? Как я?” Я заговорила, и у меня началась истерика осознания возможной потери, меня трясло, я кричала. Кричала на него, на себя, на весь мир. У меня заболело. Он то ли испугался, то ли обрадовался, то ли ему стало меня жалко…
СМ резко свернул на парковку, ударил по тормозам и силой притянул меня к себе. Я так не плакала, даже когда потеряла еще не родившегося ребенка в браке. От моих всхлипов тряслись плечи, руки, его футболка намокла. СМ гладил меня по голове и шептал: “Девочка моя, прости… Все хорошо… Я рядом… Я никуда не ухожу… Я люблю тебя… Прости…”
Сейчас я печатаю и плачу. Не от боли потери, она уже прошла. Я скучаю. Скучаю по нему. Пусть даже по тупо словестной, но все-таки поддержке. Мне чертовски тяжело одной. Мне его катастрофически не хватает. Но все проходит, и это пройдет.
Теперь по крайней мере мне стало ясно, почему все последующие разногласия, недомолвки, и все, что могло привести к его уходу, я пыталась сгладить. Я испытала дикую боль и жуткий страх неизвестности тогда. Не смогла принять и не успела прожить эти эмоции. Вполне нормально, что повторения этих ощущений мне больше не хотелось. Организм и психика страховались. Мозг, и без того не высовывавшийся, вообще ушел в глубочайшее подполье.