Неоконченная автобиография лидера группы "Матросская Тишина", Германа Дижечко, трагически погибшего в начале 2008 года. Текст автобиографии Германа сохранил его близкий друг Алеша Шевлюга.
Текст проиллюстрирован фотографиями из семейного альбома матери Германа, Розы Федоровны Дижечко.
Рождение
Я родился 1 марта 1962 года в маленьком, но очень живописном русском городке Гусь-Хрустальный, Владимирской области. В самой глубинке Мещёрского края. По пути из областного центра есть очень примечательный перекрёсток. Кругом дремучий реликтовый лес, а у дороги – указатель, было бы вполне уместно высечь его на придорожном камне: налево – Кощеево, направо – Муром. Сразу вспоминаются Змей Горыныч, Баба Яга и «повернись к лесу задом, а ко мне передом!»
Вот, примерно в такой атмосфере, прошли первые четыре года моей детской жизни. На берегу красивого лесного озера Гусь, названного так при Екатерине Великой за гусеподобную конфигурацию, если смотреть на карту. Запомнилась голубая рябь на поверхности огромного, в детских глазах, озера и множество катеров с кабинами об овальных иллюминаторах. Вокруг озера были небольшие дюны белого кварцевого песка. Вообще из-за неимоверного количества этого самого песка и возник здесь стекольный завод, вокруг которого и вырос город. А хрусталь, производимый на Гусевском хрустальном комбинате, изящная посуда и разноцветные стеклянные статуэтки, изображавшие очень стройных оленей, журавлей и прочих животных. Этот драгоценный звонкий хрусталь был известен на весь мир.
Мама только что закончила Уфимский статистический техникум и приехала в Гусь-Хрустальный по распределению. Такую красавицу не могли не заметить в крохотном городишке. А начальник проектной части НИИ Стекла, работавшего на стекольный завод им. Дзержинского, которое работало на космос и военщину, включая пуленепробиваемое стекло и оптику, видный парень двадцати восьми лет, первый жених в городе, не мог не заметить. Как они встретились, я не знаю. Потом любовь, свадьба, мое рождение, счастливое детство, переполненное удивительных открытий, ежедневных приключений, неожиданных и очень важных встреч.
На всю жизнь запомнился какой-то сосед. Добрый пожилой человек, лет сорока пяти. Он иногда подкармливал серо-полосатого подъездного кота Ваську. Ну и я вокруг крутился. Мне года три всего было, но мы с этим человеком вели задушевные разговоры. Не припомню, чтобы с отцом такое случалось. Моими любимыми в то время словами были «стрептоцид» и «эскалатор». Наверное из-за раскатистого звука «р», который у меня звучал легко и естественно, чем я выделялся из общей массы картавых и «лэкающих» карапузов. Было, чем гордиться. Тогда я уже понимал, что приятно и интересно быть не таким, как все. Я еще не знал, как это тяжело и опасно.И еще я не знал, что такое зависть, ненависть и лесть. Впереди была целая жизнь. Я был уверен – яркая, полная приключений и великих открытий во благо всего человечества. Я и не предполагал, как тернист будет этот путь! Я топтал своими лапками огромную неизведанную планету.
C детства я отличался сентиментальностью и расположением к женскому полу. Частенько пропадал в близлежащем сосновом лесу, собирая цветы для любимой мамочки. Лес был чёрным, дремучим. Он находился прямо рядом с домом. Я частенько убегал в него с маленькой эмалированной кружечкой, собирал чернику, голубику и бруснику. Соберу полную, сяду на пенёк. Съем. А потом насобираю одну и маме принесу. Ей было приятно. И мне тоже. Мама меня не ругала и не боялась, что заблужусь. Ориентироваться на местности я мог исключительно хорошо. Это у меня, наверное, врожденное чувство.
Когда мне было четыре годика, мы с папой разошлись, потому что, он очень ревновал маму, пил по-черному и буянил. Мы переехали в Башкирию к дедушке с бабушкой. В город Стерлитамак. Название этого города большой химии красуется на каждой пачке пищевой соды.
А вокруг такая природа! Закачаешься! Южный Урал. Прямо Швейцария. И ещё, знаменитый на весь мир, целебнейший башкирский мёд. Вокруг – Шиханы. Старые известняковые, покрытые смешанным лесом горы, из породы которых и производят соду и цемент. По легенде, эти горы – части тела, поверженного батыра-великана Шихана. Шахтау (царь-гора), Долгая гора и, наконец, Лысая гора - символ головы древнего героя. это благолепие расположено Между Уфой и Стерлитамаком, самыми крупными городами Башкирии. Сто сорок километров железной дороги вдоль самой полноводной, бурной и живописной башкирской реки Агидель (Белая река). Это из-за молочно-белого цвета воды, содержащей большое количество известняковой взвеси. Кроме Белой, в Стерлитамаке протекают еще две реки : Стерля и Ашкадар. В них мы, дети дошкольного и раннего школьного возраста, ловили бреднем, сделанным из старых тюлевых занавесок, пескарей и каких-то маленьких пёстрых рыбок. Но мне больше всего нравилось смотреть на поплавок. На удочку попадались окунь, и голавль. Лето было жарким до сорока градусов, в цветах, преимущественно лекарственных растений, липы и гречихи. Этим обусловлена особая целебность и необыкновенный аромат башкирского мёда. А вот зимой я однажды осознал, что такое минус сорок четыре. Занятия в школе отменяли после минус тридцати пяти.
В то утро по радио даже не озвучили такой приказ. Я был принципиальным ребёнком. Взял пустой портфель и вышел в открытый космос. После первого обжигающего вдоха, затаив дыхание, добежал до моего, живущего через два дома, друга Сергея Исаева. Там первым делом припал к батарее погреться. Потом – какие-то игры третьеклассников. Я, в частности ходил в ракетно-модельный кружок и в музыкальную школу, где проучился три года. Потом надоело. Позже я поступил в художественную школу. Здесь мне хватило пяти лет. Я ходил в первый класс, когда дедушку проводили на пенсию. Очень торжественно. Звали его Федор Яковлевич. Он дружил с начальством, так как всю жизнь проработал в одной автоколонне водителем грузовика. Был передовиком предприятия. Только во время войны он работал в леспромхозе. Когда он ушел на пенсию, начальство скинулось и купило тридцать семь пчелиных семей с ульями. Так дедушка стал пчеловодом. Дедушка был строгим, но справедливым. Он научил меня многим полезным вещам и житейским премудростям.
С тех пор, до пятого класса, каждое лето я проводил в лесу на пасеке. Ел мёд. Даже с малосольными огурцами. По-башкирски. Необычно. Мастерил всякое оружие, типа луков и арбалетов. Совершал многочасовые походы на «охоту». Собирал грибы и ягоды. Однажды увидел, дремлющую на дереве взрослую рысь. Я тогда ходил во второй или третий класс, был маленького роста (на физкультуре стоял третьим от конца), так что рысь была размером с меня. Как я вернулся на пасеку не помню. Из хищников еще встречал енотовидную собаку и камышового кота. С тех пор природу ненавижу! Шутка :)
До пятого класса я был отличником. Потом влюбился в Галю Сендер. Она была очень красивой и рано созревшей девочкой. Я потерял покой и сон. Делал ей всяческие знаки внимания и она отвечала мне взаимностью. По детски. Даже не целовались не разу. Потом, через семнадцать лет, она нашла меня в Москве. Я был рад и очень удивлён. Правда, ничего не вышло, потому что я был женат. Я однолюб и не изменяю любимым женщинам принципиально. Многие не верят, а зря. Можно было бы избежать многих проблем.
Галя Сендер в пятом классе была выше меня сантиметров на пять. У нее были очень красивые губы, выразительные серые глаза, умопомрачительный изгиб бровей, красивая крепкая фигурка, роскошные тёмные волосы, которые она заплетала в толстую и длинную, до пояса, косу. А в шестом классе сформировалась аккуратненькая грудь, заставлявшая быстрее биться мое сердце. Кроме того, она была умненькой начитанной девочкой. Мы часто обменивались книгами, в которые, при возвращении, вкладывали записочки нежного содержания. Многие из них я хранил долгие годы.
#Герман Дижечко #матросская тишина #рок ссср #русский рок #панк ссср #русский пост панк #post-punk #new wave