- Нет, Пална, ты мне скажи: бульдозеры вальс танцуют?
- Какой вальс, Саша? Они, наверное, даже гопак не станцуют. – засмеялась я.
- Смеёшься? А зря. Я вот расскажу тебе одну историю.
Сашка, кудрявый, смуглый, невысокий, но коренастый. Вчера приехал в гости к тёще, нашей соседке. Был на севере, а сейчас в отпуске, приехал с большими деньгами. По этому поводу слегка навеселе. Он пришёл к мужу, но тот был занят. Пришлось пока беседовать с Сашкой мне.
- Ты знаешь, что у меня брат был – Максим?
- Конечно, знаю, Саша.
- А отца нашего помнишь?
Отца Саши и Максима, Алексея Александровича, я помню очень хорошо. Замечательный был человек и механизатор от Бога. Преподавал он в нашей школе сельхозтруды. Учил школьников разбираться в тракторах и комбайнах. Наверное, кто-то помнит, что тогда, в 70-е этому учили как мальчишек, так и девчонок.
Я тоже попала в число трактористок. Апофеозом моей тракторной карьеры стал сеанс вождения, когда старушка, метнувшаяся из-под трактора, чудом осталась жива. Спасибо Алексею Александровичу, вовремя перехватившему у меня рычаги.
На вопрос:
- Что означают эти символы?
Я простодушно ответила:
- Здесь написано два икс.
И очень удивилась, когда учитель просветил меня, что это задний ход.
Впрочем, сейчас речь не об этом.
Сашка и Максим были братья - погодки. Шустрые, озорные. Родители не успевали разбираться со всем, что они натворили. Учились неважно, но вот талант механизаторский передался им, наверное, от отца. Мальчишкам было лет по двенадцать, когда они на запчасти разобрали отцовский «Москвич», постигая азы механики. После армии поняли, что сельское хозяйство не для них и отправились за большими деньгами на север.
Там выяснилось, что таких механизаторов, как они, очень немного. Любая техника была им по плечу. Трактора знали как свои пять пальцев. Деньги потекли рекой.
- Мы, Пална, в этот день загуляли. Максим говорит: я на бульдозере всё могу.
- Что ты можешь такого, чего другие не могут?
- А хочешь я на нём вальс станцую.
- Ты дурак что ли? Где бульдозер, и где вальс!
- Давай поспорим.
Я долго упрямился, но Максим настаивал. Поспорили на ящик водки. День был морозный, время клонилось к вечеру. Начиналась пурга, и позёмка змеями ползла по льду Енисея. Максим завёл бульдозер, сел за рычаги и выехал на лёд.
- Снимай, братишка!
Он включил магнитофон на полную громкость, и над снежными просторами Енисея понеслись звуки вальса. Потом я узнал, что это были «Сказки венского леса». Трактор неуклюже начал движение. Я едва успел включить мобильник, чтобы заснять происходящее. То, что было потом, мне трудно рассказать. Трактор летал по льду, как огромная птица, исполняя пируэты вальса. Это, Пална, действительно, был вальс. Такого ни в одном цирке не увидишь. В окне бульдозера я видел лицо Максима, вдохновлённого своим мастерством. Я же не знал, что это были последние съёмки. Последнее видео. Едва он закончил, я обнаружил, что мобильник сел – зарядка закончилась. Максим вылез из трактора, я пожал ему руку и сказал, что я проиграл. Вот только рассчитаться я с ним не успел. Через три дня нашли Максима убитым в его любимом тракторе. Кто и за что, спросишь? Да, не знаю я. Если бы знал, обязательно отомстил бы за братишку. Вот, смотри, та самая запись.
Он вытащил мобильник и включил видео. Громоздкий трактор на просторах Енисея, нежные звуки вальса и лицо паренька в заиндевелом окне. Странная штука жизнь: его уже нет, а вальс бульдозера продолжает жить на экране мобильного.
- Тошно мне. Не смог я брата уберечь. Не прошло и сорока дней, умерла его жена при странных обстоятельствах. До сих пор причины той и другой смерти не выяснены. Детишек двое осталось у них: мальчик и девочка. Ты не думай, племянников я не бросаю. Я им помогаю, чем могу. Ты не хочешь, не пей, а я выпью за упокой их душ.
Не знала я, что сказать Сашке, чем утешить его. Есть ли такие слова, которые вернут покой в смятенную душу. Конечно, они есть. Это слова молитвы. Только Сашке надо созреть для них...