Ежегодный XVII Санкт-Петербургский международный книжный салон официально завершился. Организаторы утверждают, что его посетили свыше полумиллиона человек. Событие длилось с 19 по 22 мая на Дворцовой площади. Медиацентр Смольного рассказал, что в рамках Салона состоялось более 100 мероприятий. Это были презентации книг, мастер-классы и встречи с авторами. На петербургском празднике пройти мимо, пожалуй, самой необычной и захватывающей книги о Санкт-Петербурге было самым настоящим преступлением! Представляем книгу, которая завоевала сердца читателей — роман «Градо» великолепной Марины Лугавцевой!
Действие книги строго ограничено временным промежутком с 7 по 11 ноября 2016 года — за четыре дня художнику Лариону Демушкину, творящему под псевдонимом Диманис, предстоит прожить совершенно другую жизнь, настолько невероятную, насколько позволяет жанр «магический реализм». Роман невозможно представить без таких героев, как животные, птицы и невероятные существа — овчарка Рекс Собакин, кот Кузя Корабельный (он же дипломат Кантакузин), волчица Арсения, василеостровская гарпия Шура Агафонова, Гений места пес Цербер, малютки-фавны Пьер и Марсель… Сам Васильевский остров здесь тоже полноправный герой! Хотите увидеть его таким, как видят это место те, кто тут вырос и прожил всю жизнь?
Но даже самый требовательный критик или самый преданный читатель не расскажет о книге так, как ее автор. И посему передаем слово самой Марине Лугавцевой!
— Марина, как вы считаете, кто ваш читатель? Для кого вы писали роман «Градо»?
— Я называю «Градо» тропинкой для тех, кто пока все еще считает себя наблюдателем на чужом празднике жизни. Сидит, молчит, опыт накапливает… Хотя меньше всего мои читатели похожи на жертв вечных вопросов «что делать» и куда податься современному лишнему человеку. Они наперекор мейнстриму готовятся с боем завоевывать право быть самими собой на своей родной земле. И романы незнакомых авторов читают. А это особенное качество характера.
— Ваши произведения неразрывно связаны с Васильевским островом. Почему именно эта часть Петербурга становится самостоятельным персонажем романа «Градо»?
— Васильевский остров — мощный городской метафизический магнит, притягивающий к себе все больше и больше кандидатов на осмысленное проживание. Остров не просто сформировал меня, как человека пишущего, а заставил, в буквальном смысле этого слова, сесть за письменный стол и превратиться в добровольного литературного каторжанина.
Поверьте, я долго, как настоящий гедонист и потребитель чужого художественного продукта, сопротивлялась таким настойчивым требованиям! Остров победил. Большую часть жизни я была добродушным, игривым и беспечным жителем планеты Земля, пускателем мыльных пузырей, круглосуточно наблюдающим за великолепием мгновенно исчезающих объектов. Изредка я позволяла себе небольшие всплески эмоций в виде почеркушек на бумаге под условным названием «Дыхание взахлеб», томящихся в условных глубинах личного архива.
Остров стал для меня творческой мастерской и одновременно другом, защитником, хранителем литературной души и героем моего романа. И я этому рада!
— Если бы с помощью вашей книги можно было что-то изменить в мире, то что бы это было?
— Я бы хотела начать с малых полезных дел при помощи некоторых ГРАДОстроительных идей, заложенных в романе. На Острове почти не осталось мест для горожанина, любящего кружить по городу, упиваясь внутренней свободой и поиском вдохновения. Мне бы хотелось восстановить на Большом проспекте удобные ленинградские скамейки, где такие люди (и не только они) могли бы отдохнуть.
Мечтаю¸ что роман может повлиять на архитектурное освоение площадки «Севкабель». Хотя мне и сейчас там многое нравится. И, конечно, хотелось бы привлечь внимание к возврату первоначального облика имперской площади около ДК им. Кирова. Это закопанный в грязи бриллиант, сияние которого может ослепить любого пиратствующего на Острове девелопера.
— Какой совет вы бы дали людям, которые только задумываются о прочтении романа «Градо»?
— Научиться осмысленному труду. Остальное приложится.
— Очень часто в своих произведениях писатели наделяют героев качествами, которыми обладают сами. Кто из героев романа «Градо» больше всего похож на вас?
— Для меня самый близкий персонаж — кот Кузя Корабельный, который для тех, кто правильно слышит, является дипломатом Кантакузиным. Я наделила Кантакузина многими чертами своего характера и даже описала некоторые обстоятельства, в которых он действует точно так же, как и я. Но моим истинным идеалом является бесстрашный Рекс Собакин. Это благородный герой и в жизни, и в смерти. Можно только издалека его любить и восхищаться.
— Вы пишете в очень редком сегодня жанре магического реализма. Расскажите, что привлекает вас в нем, что он дает такого, чего не может дать фэнтези, или триллер, или детектив?
— Я пишу о том, что хорошо знаю, ничего не придумывая. В романе описаны ситуации, свидетелем и участником которых я была. Я лично знаю немало художников под творческим псевдонимом Диманис, несколько прелестных Лизочек и Милиц, а также благородных медсестер Ангелин замужем за легионерами, проигравшими последнее сражение империи. В этот круг героев еще входят неповторимые Кантакузин с Рексом в количестве одной боевой единицы от каждой породы. Может, кто-то видел на проспектах Острова одинокую серую собаку в красной попоне? Я видела.
— Какой вы писатель, архитектор или садовник?
— Меня можно отнести к архитекторам-мичуринцам. Строгий архитектурно-плановый каркас при возведении литературного объекта обязателен, но он не исключает поливания кровью животворного архитектурного саженца и творческие эксперименты с гибридами.
— Следите ли вы за рецензиями и отзывами? Как вы оцениваете критику — она помогает или мешает?
— Слежу. Даже самые жестокие к автору отзывы помогают увидеть то, что еще можно исправить. Другое дело, что, я болезненно реагирую на личные выпады, умом понимая, что этого делать не следует. Однако особенно важно для меня мнение профессиональных критиков и людей пишущих.
— Какое ваше главное требование к себе как к писателю?
— Отвечу цитатой из новой повести «Молчание вдребезги, или Ккак написать роман и не сойти с ума»:
«А если там и смысла нет? Заранее включи яркий фабульный прожектор, чтоб светил всем до самого финала, и запомни — читатели безжалостны и беспощадны, если “страсть и огонь не воспламеняет разум”. Я сам такой: люблю сопереживать и платочек батистовый всегда наготове — слезу смахнуть.
По-любому катарсис должен взорвать последние метры дороги из желтого кирпича. Но при этом не следует забывать, что ты пишешь для людей гораздо умнее тебя. По крайней мере, им ума хватило не писать по ночам романы. Прочитают они наш опус? Разве что из сострадания. Теория двухсот добрых книголюбов, читающих текст любой степени глупости, все еще работает».
Поэтому мое главное требование к себе – никогда не забывать, что я пишу для людей гораздо умнее и образованнее автора.
— Если бы вас попросили назвать три произведения искусства, без которых не получился бы ваш роман «Градо», что бы это было?
— А они уже в тексте романа! Один из главных моих учителей, Фридрих Гельдерлин, является персонажем «Градо» и живет в усадьбе «Сергиевка». Художник и писатель Альфред Кубин подарил произведению своего трубочиста с лестницей, который в Василеостровском садике спасает художника Николая Константиновича Рериха от бремени пьедестала и каменной меховой накидки, а потом они вместе убегают в «Эрарту» на новую выставку современного искусства. И, конечно, творчество Джованни Пиранези вдохновило не только меня, но и главных героев романа — художника Диманиса и владельца усадьбы Максимилиана.
Назову три произведения:
- Альфред Кубин, роман «Другая сторона».
- Фридрих Гельдерлин, роман «Гиперион».
- Пиранези, Джованни Баттиста, серия «Темницы», серия «Фантастические изображения тюрем».