Как уже писал, мы периодически дежурили по КПП и по определённому графику и замещая Юрку, вечного дежурного по КПП. Как-то вечером поздней осенью 1986 я сидел в помещении для дежурного на КПП. Напротив меня в помещении дежурного по части клевал носом задремавший дежурный офицер, а зам дежурного по части дрых в комнате отдыха.
В Военпроекте никого – рабочий день закончился, все сотрудники разошлись по домам. В холле только дежурное освещение, в кружке у меня горячий чефир и я, прихлёбывая чефирок, бездумно пялился куда-то в полутьму холла Военпроекта.
Идиллию нарушил звук подъехавшего дежурного УАЗа. Хлопнули двери автомобиля, кто-то приехал. И вдруг сдавленные рыдания и как мне тогда показалось детский голос, сквозь слёзы бормочущий что-то непонятное.
Единственное, что можно было понять, так это непрерывно повторяющуюся фразу (причём с жутким акцентом): «Красные звёзды, красные звёзды!». И снова рыдания и какие-то непонятные слова. И снова и снова: «Красные звёзды!».
Я вышел из дежурки и увидел такую картину – один из офицеров Военпроекта (не помню точно кто, но вроде из отдела ОВиВК) тащит за руку маленького, похожего на подростка черноволосого пацана. Мальчишка плачет, слёзы ручьём, что-то бормочет и всё повторяет про «Красные звёзды»…
-Вот новый сантехник, принимайте, устраивайте, обучайте – говорит офицер. И обращаясь ко мне: «Давай, натаскивай, ты ж в сантехнике и прочем разбираешься».
Вот так в нашей «банде» появился сантехник Исмаил, родом из Туркмении. Пацан был отличный, хотя почти ничего не понимал в тех самых «ОВиВК»(напомню, Отопление и Вентиляция, Водоснабжения и Канализация). Но обучался хорошо. Сначала, правда, был как Маугли - боялся всех, сжимался в комочек и что-то лепетал на своём родном языке, да так «жалистно», что хотелось сесть рядом, обнять его и горько рыдать вместе с ним.
Но дня через три обвыкся, выучил первые русские слова (конечно, в первую очередь нецензурные – те, которые в повседневной русской речи используются как «артикли» “the” и “a”), а чуть позднее уже довольно бойко говорил по-русски. Выяснилось, что это за «Красные звёзды», которые в речи нашего нового сантехника постоянно упоминались. Всё оказалось просто – это микрорайон Читы «Красная Звезда», где Исмаил работал в сантехнической бригаде со своими земляками. Вообще, это улица Красной Звезды, а не микрорайон, но как-то так во времена моей службы ДОСы этой улицы назывались именно "микрорайоном".
Мы, специалисты (к которым автоматически причислили и Исмаила) оказались совсем не страшными «дедушками», хотя поначалу Исмаил вздрагивал, когда к нему кто-то подходил. Разумеется, больше всего наш новый сантехник общался со мной.
Я учил его самым «азам» профессии – устройству систем тепловодоснабжения и канализации, развоздушиванию, заполнению и опрессовке тепловых систем, прочистке и промывке канализации, набивке сальников грундбукс(в Военпроекте само собой были и клиновые задвижки и центробежные насосы пожаротушения и прочая ЗРА) и прочим хитростям(в меру своих знаний, конечно, мне ж всего 22 года, опыта работы по этому профилю года 2).
Разумеется, говорил я и с Борей, нашим гражданским теплотехником, чтобы не спешил, не ругал Исмаила (научится, ребёнок ещё, опыта нет) – видно было, что работа Исмаилу интересна, а опыт приходит со временем.
Как только Исмаил прижился ( это произошло примерно за месяц), мы с ним организовали своего рода «комнату отдыха». В подвале блока «А» установили отмытую старую чугунную ванну, обустроили дежурку для сантехника. В итоге получилось очень уютненько и Исмаил переехал туда. Ели, конечно, вместе, но у меня, электрика и у сантехника были свои «кабинеты».
В подвал блока «Б» частенько ходили мыться и после трудового дня, ополоснуться и так, понежиться в горячей ванне. Дежурные по части относились с пониманием, когда распаренный краснокожий воин в полотенце на бёдрах топал через холл. Естественно, мылись поздно вечером или ночью – если шлындать в голом виде днём, нас бы «просто не поняли».
Месяца через два Исмаила стали ставить дежурным у столовой. Был у нас такой общий наряд – периодически воинов из нашего «взвода охраны» ставили дежурными у дверей столовой, чтобы сначала нормально поели сотрудники Военпроекта, а потом все остальные.
Напомню – блоки Военпроекта это часть огромного «Пентагона» и других военных ведомств, расположенных неподалёку- Строительное Управление ЗабВО, КЭУ, Военная Прокуратура, УМР(через дорогу). Всем работающим сотрудникам этих учреждений хотелось поесть пораньше, да ещё и без очереди, в результате сотрудники Военпроекта либо стояли в очереди, либо им ничего не оставалось – всё съедали «пришельцы».
Воин, стоящий у двери столовой вежливо отказывал чужим, объяснял, что столовая Военпроекта открыта для посторонних только тогда, когда поедят сотрудники Военпроекта и никак иначе.
Когда дежурным ставили Исмаила, то частенько офицеры Военпроекта, стоя в отдалении, наблюдали за Исмаилом и получали от этого наблюдения массу позитива. Я сам не раз всё это видел и ржал аки конь, в голосину (отойдя в сторону, само собой).
У Исмаила, как впрочем, и у большинства воинов из Средней Азии не было понимания, как нужно правильно обращаться со старшим по званию. А может всё понимали, просто «косили» под непонимающих? Во всяком случае это было весело!
-Эй, полковник! Тебе говорю, полковник! Куда идёшь, а? Сейчас наши офицеры кушают, потом приходи? Да? Полковник, иди отсюда!
Полковник в ступоре - маленький, черноволосый воин, с повязкой «Дежурный» на рукаве, активно жестикулируя, буквально отталкивает его от двери вожделенной столовой! И что ты с ним, этим воином сделаешь? По-русски он говорит с акцентом, значит толком не понимает, как нужно обращаться, да и в общем и целом этот воин прав. И отходит охреневший полковник от двери….
А за спиной:
-Эй, лейтенант! Ходи отсюда, наши офицеры кушают!
А вообще, из всех представителей народов СССР, что встречались мне во время службы, туркмены были самые спокойные. Не встречались мне среди них религиозные фанатики, те, кто люто ненавидел «русню» или того, кто «живёт за соседней горой». Флегматичные, спокойные и как правило, немногословные. Возможно в других округах и частях всё было иначе(да скорее всего так и было). Впрочем, как говорили служившие после меня, одембелел Исмаил, когда мы ушли на дембель. Возможно. Это Азия, это Восток, а он как говорится, «дело тонкое».
Но мне запомнился спокойный и толковый невысокий черноволосый пацанчик.
Надеюсь, что и сейчас от жив и здоров. Сидит сейчас где-то в тёплой Туркмении, на ковре под раскидистым деревом седобородый аксакал, в толстом стёганом халате, и пьёт горячий зелёный чай из пиалы и чинно беседует с такими же, как он, пожилыми мужичками.