Получив помощь от Афин и Эритрии, ионийские повстанцы организовали нападение на столицу Лидийской сатрапии – город Сарды. Это была «точка невозврата», после сожжения Сард Дарий I уже не мог, даже при желании, простить греческие города Малой Азии. Возможно, для того атака на Сарды и была задумана, чтобы не осталось пути назад, ведь ее военное значение было ничтожно.
Другие статьи из серии «Ионийское восстание»:
Греки Малой Азии накануне Ионийского восстания
Неудачное завоевание острова Наксос
Ионийские греки просят Спарту о помощи
Афины вступают в борьбу с Персией
Ионийское восстание началось осенью 499 г. до н.э., вполне возможно, что «конец сезона» для начала столь рискованного предприятия был избран совсем не случайно. Воевать на море в сезон зимних штормов античные корабли не могли, да и на суше зимой под открытым небом неуютно, несмотря на то, что действия происходили в основном на территории Малой Азии (современной курортной Анатолии). Поэтому у восставших было достаточно времени на организацию и на поиск союзников. За время «зимних каникул» бывший тиран Милета Аристагор, во главе ионийского посольства, успел побывать в Спарте, где его выслушали, но помогать отказались (Подробнее ЗДЕСЬ: Ионийские греки просят Спарту о помощи) и в Афинах, которые сами находились в сложных отношениях с Персидской империей, а потому изъявили желание помочь ионийцам (Подробнее ЗДЕСЬ: Афины вступают в борьбу с Персией). Пока Аристагор занимался «высокой дипломатией» ионийцы пытались создать на основе Ионийского союза – организации скорее общественно-религиозной, чем военно-политической, некий координационный совет восстания. Что получилось в результате этих усилий доподлинно неизвестно, но какая-то форма централизованной организации ионийцев, возникшая в связи с восстанием и носившая название «койнон ионийцев», несомненно, существовала. Этот орган коллективного управления теоретически должен был вырабатывать планы кампаний при подготовке объединенных походов сухопутных и морских сил приморских полисов и осуществлять координацию действий союзных сил.
Однако, практически вопрос о существовании у ионийцев полноценного объединенного командования и планирования вызывает большие сомнения. Воинские контингенты отдельных полисов находились под командованием собственных военачальников, которые во время совместных действий с отрядами союзных городов, по мере необходимости решения тех или иных тактических задач собирались на совет. При этом речи о создании единого командования не шло, единственная попытка назначить «верховного флотоводца» была предпринята перед сражением при Ладе. Впрочем, нельзя не отметить, что в организации совместных действий флотов ионийцы добились гораздо больших успехов, чем при координации взаимопомощи повстанческих сухопутных сил. Есть основания полагать, что ионийские города даже предприняли некоторые меры по созданию общей «экономики военного времени», насколько это было вообще возможно при том трепетном отношении к собственному суверенитету, который всегда демонстрировали греческие полисы, даже в ущерб своему выживанию. Для упрощения расчетов внутри союза был начат выпуск монеты из электра (сплав серебра и золота) по общему стандарту, близкому к милетскому, вместо старых монет разнообразной чеканки. Клад подобных монет, имеющих единый стиль и технику чеканки, но отличающихся изображениями на лицевой стороне, был найден в Клазоменах. Историками было высказано предположение, что эти они являются продуктом одного монетного двора
К периоду «затишья перед бурей» относится также освобождение пеонов, двадцатью годами ранее переселенных персидским полководцем Мегабизом по распоряжению Дария Iиз Фракии, где они жили в районе реки Стримон, во Фригию в Малой Азии где они «жили в местности и в селении, предназначенных только для них» (Подробнее ЗДЕСЬ: Фракия под властью Ахеменидов). Согласно Геродоту, идея вернуть пеонов на родину принадлежала Аристагору, вернувшемуся из своего путешествия в материковую Греция. Вероятно, сделано это было не из сочувствия к пеонам, и не потому что «он хотел этим только раздражить царя Дария», а потому что, предводители ионийских греков надеялись на волнения во Фракии, которые начнутся после возвращение изгнанников.
Греческий посланник сказал пеонам: «... вы можете благополучно возвратиться на родину. Добраться до моря вы должны сами, а оттуда уже мы позаботимся [о вас]». Услышав эти слова, пеоны с радостью согласились. С женами и детьми они поспешно направились к морю. Некоторые из них, впрочем, побоялись идти и остались во Фригии. Прибыв на побережье, пеоны переправились оттуда на Хиос. Когда они были уже на Хиосе, на берегу появился большой отряд персидской конницы, преследовавший пеонов по пятам. Так как персы уже не нашли пеонов, то послали им на Хиос приказание возвратиться. Пеоны же не подчинились; тогда хиосцы отправили их с Хиоса на Лесбос, лесбосцы же перевезли в Дориск, откуда они по суше прибыли в Пеонию ...» Геродот. Вероятно, надежды греческих вождей не оправдались, Геродот не сообщает ничего о каких-либо возмущениях во Фракии, во время Ионийского восстания.
Весной 498 г. до н. э. в Милет прибыли двадцать афинских и пять эретрийских кораблей. «… эретрийцы примкнули к походу не в угоду афинянам, а ради самих милетян, которым они хотели отплатить за старую услугу. Милетяне ведь пришли на помощь эретрийцам в войне против халкидян, когда самосцы помогали халкидянам против эретрийцев и милетян ...» Геродот. Ионийцам необходимы были военные успехи, чтобы сплотить восставшие полисы и привлечь новых союзников. Для этого был разработан план нападения на столицу Лидийской сатрапии – город Сарды, откуда брат Дария IАртафрен управлял практически всей Малой Азией. Эта операция, в случае ее успеха, должна была нарушить персидское управление в Лидии и прилегающих областях, а также вызвать широкий резонанс, продемонстрировав неустойчивость власти Империи Ахеменидов. Геродот считает руководителем восстания в этот момент Аристагора, который, не принял личного участия в этом походе. «… Сам он, однако, не пошел с войском, но остался в Милете, передав главное командование двум другим милетянам: своему брату Харопину и другому горожанину — Гермофанту ...» Геродот.
Флот повстанцев прибыл в Эфес, где взял на борт местных проводников, затем корабли переместились к подножию горы Кореса (сейчас Бюльбюль Дагы (Соловьиная гора)), расположенной неподалеку и высадили десант. Сухопутное войско ионийцев, ведомое эфесскими проводниками, двинулось по тропам, ведущим через горы вдоль реки Кайстр (сейчас Кучук Мендерес («Маленький Меандр»)). Перевалив через гору Тмол (современный Боздаг) греки, никем не замеченными во время своего похода, спустились вдоль течения реки Пактол к Сардам. Замысел греческих стратегов полностью удался, поскольку из Эфеса в Сарды шла прекрасная дорога, построенная Персиской империей, никто не ожидал, что войско будет двигаться через горы. Благодаря неожиданному нападению, греки беспрепятственно ворвались в Сарды и захватили «нижний город», но персидские войска во главе с Артафреном, по большей части, успели отступить в Акрополь, который грекам не удалось взять «с налета».
Тем временем в городе начался пожар: «… взяв город, эллины не разграбили его вот почему. Дома в Сардах были построены в большинстве из камыша, и даже у кирпичных домов были камышовые крыши. Когда какой-то воин поджег один из домов, огонь тотчас же распространился от дома к дому и охватил весь город. Когда же город загорелся, то жители — лидийцы и оставшиеся в городе персы, так как все кругом было охвачено пламенем и они не могли найти выхода, — стали сбегаться на рыночную площадь и к реке Пактолу (Пактол, несущий с собой золотой песок, течет с Тмола через рыночную площадь и потом впадает в реку Герм, а та — в море). На рыночной площади у этого-то Пактола и собрались лидийцы и персы, вынужденные защищаться. А ионяне, видя, что враги обороняются, а часть даже большими толпами нападает на них, в страхе отступили к горе под названием Тмол, а оттуда под покровом ночи — к своим кораблям. Сарды же стали добычей пламени, и вместе с городом погиб и храм местной богини Кибелы. Под предлогом сожжения этого храма персы впоследствии из мести предали огню святилища в Элладе ...» Геродот. Современные раскопки подтвердили рассказ «отца истории», в соответствующих Ионийскому восстанию слоях были обнаружены следы пожара и разрушений.
Известие о нападении на Сарды быстро достигло близлежащих персидских гарнизонов, возможно Артафрен исхитрился как-то отправить сообщение в самом начале боя. Персидские войска поспешили на помощь царскому брату и, поскольку у империи было достаточно конницы, быстро оказались в Сардах. Ионийцы отступали, скорее всего, по «царской дороге», к Эфесу ломать ноги на горных тропах им было уже незачем, да и слишком медленным в их положении было бы подобное отступление. Несмотря на спешку, персидская конница настигла греков недалеко от Эфеса, подробностей Геродот не приводит, сообщает только следующее: «… В Сардах же персы уже не нашли ионян и, следуя за ними по пятам, настигли их в Эфесе. Ионяне построились в боевом порядке, но в битве были разбиты наголову. … Уцелевшие после битвы ионяне рассеялись по своим городам ...». Так, без особого успеха, закончился первый поход повстанцев, он подтвердил опасения тех, кто считал, что в противостоянии с персами на суше ничего хорошего ионийцев не ждет. Армия Ахеменидов даже при неожиданном нападении продемонстрировала хорошую организацию, высокую боевую устойчивость и, благодаря наличию большого количества конников, прекрасную маневренность.
Тем временем в Афинах в очередной раз изменилась «политическая ситуация», демос наконец-то взял на себя труд задуматься о последствиях противостояния с Персией и ужаснулся. К тому же, ранее враждовавшие Алкмеониды и Писистратиды, объединились для борьбы со своими политическими противниками, пришедшими к власти на волне антиперсидской истерии. Вести о разгроме повстанцев в битве у Эфеса, где пострадал и афинский контингент, пришлись как нельзя более кстати для персофильских «партий», они смогли сильно потеснить своих политических противников и добиться отзыва «экспедиционного корпуса». «… После этого афиняне оставили ионян на произвол судьбы. Когда же Аристагор стал настоятельно просить их через послов о помощи, то афиняне ответили, что не будут больше им помогать ...» Геродот. Что же касается эритрейцев, то существует два взаимоисключающих предположения: Согласно первому они последовали примеру афинян и вернулись на свой остров; Согласно второму - эритрейцы продолжили сражаться против персов вплоть до поражения восставших в морской битве при Ладе в 494 г. до н. э.. Сторонники мира с Персией останутся у власти в Афинах еще несколько лет, в 496 г. до н. э. должность архонта-эпонима в Афинах будет и вовсе занимать Гиппарх, сын Харма, - племянник бывшего тирана Гиппия, персофил и вождь так называемой партии «друзей тиранов», так что ионийцы впредь останутся без поддержки «греческого мира».
Однако ионийских греков это уже не могло остановить, и они продолжили борьбу против Империи Ахеменидов. После сожжения Сард, их вина перед Дарием была слишком тяжкой, рассчитывать на снисхождение уже не приходилось, оставалось только сражаться. Сожжение Сард, хотя и не имело практически никакого стратегического значения, вызвало враждебность лидийцев к ионийским грекам, да и закончилось поражением греков, оказалось чрезвычайно успешным в политическом отношении: оно придало восстанию большой импульс и привлекло новых сторонников из числа ненавидящих персов народов Малой Азии. Повстанцы «…отплыли в Геллеспонт и подчинили Византий и все остальные города в той области. Затем они покинули Геллеспонт и привлекли на свою сторону большую часть Карии. И даже Кавн, который прежде не желал присоединиться к ним, теперь после сожжения Сард вступил с ними в союз ...» Геродот. Присоединение к восстанию греческих полисов Босфора и Геллеспонта отрезало персидскую армию во Фракии от метрополии и разблокировало жизненно важные для восставших пути перевозок черноморского зерна. Кария и Ликия значительно увеличивали силу сухопутных войск повстанцев, так как карийская пехота высоко ценилась.
Оценили нападение на Сарды и «на другой стороне». Лидийцы восприняли сожжение храма Кибелы как поругание святыни и, в большинстве своем, примкнули к персам. Наконец-то начали воспринимать всерьез Ионийское восстание и в Сузах, где раньше считали его просто незначительным бунтом на окраине империи. «… царь Дарий между тем получил известие о взятии и сожжении Сард афинянами и ионянами и о том, что зачинщиком и виновником этого нашествия был милетянин Аристагор, который таким именно образом все это и затеял. Услышав эту весть, прежде всего, как говорят, царь, не обратив никакого внимания на ионян (он прекрасно знал, что этим-то, во всяком случае, придется дорого заплатить за восстание), спросил только, кто такие афиняне. А после того как ему сообщили это, царь потребовал свой лук, вложил в него стрелу и пустил в небо. Когда же стрела полетела в воздух, он сказал: «Зевс! Дай мне отомстить афинянам!». После этих слов он, говорят, приказал одному из слуг каждый раз перед обедом трижды повторять ему: «Владыка! Помни об афинянах!» Геродот. Особенно обеспокоило Дария начало волнений на Кипре, острове «запирающем» вход в Эгейское море и обладающим сильным флотом. Со схватки за Кипр персидский царь и начал подавление восстания, к Кипру направился финикийский флот с персидскими войсками под командованием имперского полководца Артибия на борту.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«ИСТОРИЯ ГРЕЦИИ» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
"ГРЕЦИЯ И АХЕМЕНИДСКАЯ ДЕРЖАВА: История дипломатических отношений в VI-IV вв. до н. э." Э. В. Рунг
«Политическая история Ахеменидской державы» М. А. Дандамаев
«Античные монеты» А. Н. Зограф
Другие статьи из серии «Ионийское восстание»:
Греки Малой Азии накануне Ионийского восстания
Неудачное завоевание острова Наксос
Ионийские греки просят Спарту о помощи
Афины вступают в борьбу с Персией
