Мужчины, работающие в сфере похоронных услуг, сталкиваются с горем чаще, чем остальные. Задал им наивный вопрос (люблю такие): а вы вообще испытываете сострадание или вам уже все равно? Вот, что ответили эти мужчины.
Михаил Колосов, ритуальный агент, Москва
"Первое время, когда я только начинал работать, мне хотелось помочь каждому. Может быть, как-то облегчить боль людям. Я что-то говорил, но далеко не всегда это приносило результат: человек продолжал сидеть, быть погруженным глубоко в своем горе, не хотел никуда вылезать.
Уже действую так: если вижу, что убитый горем человек все равно ничего не воспринимает, то просто делаю свою работу, не пытаюсь с ним контактировать. Конечно, постепенно вырабатывается профессиональное равнодушие к страданиям и смерти, иначе можно себя сжечь".
Олег Ежов, копатель на кладбище. Живет в Новосибирске.
Я редко кому сочувствую. Стариков мне не жалко – они, в большинстве своем, пожили. Сыновей и дочерей их тоже не жалко, уход родителей – естественный процесс, сам через это прошел. Кто в молодости умирает от болезней или травм – ну такая, значит, судьба. Вообще то, что большинство людей принимают за сострадание и за помощь горюющему человеку – это просто оханье, которое пользы никакой не приносит.
Человек все равно справляется с горем сам — или не справляется. А если я, чужой человек, начну пытаться ему свое сердоболие высказывать – никакого толку, поверьте. Единственное, от чего у меня сердце сжимается, когда детей хоронить приходиться: с кем говорил из своих коллег, у многих схожие чувства. Детям не место на кладбище, это неправильно и несправедливо".
