оглавление канала
Он замолчал, как видно, ожидая ответа на свой вопрос.
- Все просто. – хмыкнула я. – Мы вообще не пили вашу воду, и не притронулись к вашей еде.
Мне показалось, или Кирилл вздохнул с облегчением? Продолжать он не стал, молчание затягивалось, и я решила его слегка поторопить:
- Кирилл, ты так и не объяснил, почему вдруг решил помочь нам и пойти против своих соратников? – Я не удержалась, и последние слова я произнесла с легкой издевкой.
По-видимому, вопрос для него был нелегким. Мне даже показалось, что он не ответит. Но после нескольких минут молчания он все-таки заговорил.
- Я уже довольно давно начал подозревать, что за всеми красивыми словами нашего братства, кроется обычная человеческая корысть. Моим, как ты выразилась, «соратникам» глубоко наплевать на будущее и на мир в целом. Их одолела жажда власти. А я подозреваю, что в этих книгах скрыт ключ к этой самой власти. И наш, как мне казалось, благородный союз предстал передо мной в обнаженном виде. Увы, король и вправду оказался голым. Возможно, на заре своего создания, члены этого братства и ставили перед собой благородные цели. Но сейчас, это превратилось в какое-то многоголовое чудище, пожирающее и превращающее в прах все на своем пути ради достижения своих желаний и потребностей, которые все возрастали и возрастали. А подобного подхода моя душа не приемлет. Да, и потом, я уже не мог думать о вас полностью отстраненно, как думал всю жизнь об окружающих меня людях, которым не улыбнулось счастье состоять в братстве Радельщиков, неких избранных и потому, неприкасаемых. Не знаю, возможно, вам неприятно будет это слышать, но в вас я ощущал что-то необычное, живое, новое для меня. Вдруг возникнув на моем пути, вы, вы оба, стали тем глотком свежего воздуха, которого мне так недоставало все эти годы. Простите за столь высокопарную речь. Но я говорю, то, что чувствую. Понимаете?? - Последний его вопрос прозвучал как-то жалобно. Я бы даже сказала, робко и нерешительно, более похоже на крик о помощи гибнущего человека. Словно он боялся, что будет не понят и не принят, что всю его исповедь поглотит тьма , окружающая нас.
Мы молчали. Игорь нашел в темноте мою руку и тихонько сжал ее. Нам с ним не нужно было слов. Мы понимали друг друга даже по молчанию. Он ответил за нас обоих.
- Кирилл, мы тебя понимаем. Но главное, чтобы ты сам понял себя. Ведь переменить в одночасье всю свою жизнь очень непросто. Если тебе будет нужна наша помощь, ты можешь на нее рассчитывать.
Кирилл, видимо, борясь с волнением, едва выдавил из себя:
- Спасибо. Вы даже не понимаете, как это для меня важно.
А я про себя ехидно хмыкнула. Ну, вот, сейчас начнется великое братание, мы примемся обниматься, похлопывать друг друга по плечам, и, возможно, я даже пролью слезу умиления. Вот что за противный характер!! Даже в такую минуту не могу обойтись без язвительности! Но, что поделать, я и вправду считала, что вся эта процедура вряд ли поможет нам преодолеть в кратчайшие сроки это подземелье. Нужно было искать выход, о чем я тут же и сказала.
- Так, народ, отношения мы, вроде бы, выяснили. Вам не кажется, что нам пора двигаться дальше? Выход к нам сам не придет.
Тут Кирилл сделал вполне разумное, но, увы, совершенно бесполезное предложение.
- Так, может нам и не надо никуда идти? Наверняка, они потеряли наш след. Думаю, что через несколько часов, мы вполне сможем выйти отсюда, не боясь попасть в какую-нибудь засаду.
После этой его речи, меня так и тянуло пропеть сладеньким голоском «сюрприз…». Но, я призвала себя к порядку. Это было бы нечестно по отношению к моим спутникам. Ведь только я обследовала механизм двери. Мужчинам этим заниматься было некогда, у них были дела поважнее. Они спасали наши шкуры. Поэтому, я без излишнего сарказма и ехидства, обрисовала им нашу ситуацию. Судя по их молчанию, мое сообщение им энтузиазма не добавило. Игорь эту новость принял спокойно. Нам с ним уже приходилось плутать здесь. А вот Кириллу это совсем не понравилось. Похоже, прогулки по подземельям, да еще наполненных всяческими ловушками, были для него в новинку. Но, я была вынуждена отдать ему должное, принял он эту информацию вполне стоически, без истерик и ненужных эмоций.
Включив фонари, мы начали спуск по ступеням. Впереди шел Игорь, я за ним, а замыкал наш дружный отряд Кирилл. Я предложила фонарь Ферапонтова выключить. Нужно было экономить батарейки. Кто его знает, сколько нам здесь предстоит плутать. «Эйфория боя» прошла, и сейчас на меня навалилась усталость. Сразу вспомнилось, что воды нет, и, наверное, поэтому срочно захотелось пить. Перед глазами мысленно вставали все ручьи, озера и реки, которые я когда-либо видела в своей жизни. Эти картины заставляли мучительно сглатывать слюну, которой почти не было. Потом, я вспомнила прием людей, живущих в пустыне. Нагнулась и подняла маленький гладкий камешек, затем, засунула его в рот, и принялась сосать как конфетку. Этот прием позволил отогнать видение воды перед внутренним взором.
Мы спустились в коридор, и я вспомнила про те рисунки, которые увидела тогда, когда еще дверь была открыта. Попросила Игоря осветить стены. Мы сгрудились, с изумлением и неким восхищением рассматривая стены туннеля. Это была наскальная живопись. Определить сколько ей было сотен тысяч или миллионов лет я не бралась, но то, что эти пещеры были разукрашены еще до великого всемирного Потопа, определить могла даже я со своим скудным запасом исторических познаний. Из этого следовало, что здесь эти проходы в горе появились отнюдь не стараниями Хранителей. Хранители просто ими воспользовались, слегка подправив кое-что, и приспособив их под свои нужды.
