Антон Антонович Постников, сухощавый бодрячок предпенсионного возраста, выжидательно склонился в дверях кабинета:
— Вызывали?
Хозяин кабинета, молодой улыбчивый парень, выскочил из-за стола и радостно потряс руку вошедшему:
— Здравствуйте, здравствуйте, Антон Антонович! Присаживайтесь, пожалуйста! Как самочувствие?
— Спасибо, самочувствие — отличное,—с вежливой осторожностью ответил Постников и деловито поинтересовался: — Какие будут распоряжения?
— Ну что вы, какие распоряжения — первый день на новом месте! В начальство произвели, вот ведь как получилось!
— Очень хорошо получилось,— так же вежливо заметил Постников. Поздравляю вас, Виктор Иванович, от всей души и коллектива сотрудников.
— Спасибо, спасибо, только не с чем пока! — Начальнику наконец удалось за плечи усадить Постникова в глубокое кожаное кресло. Сам же он зашагал по кабинету, с некоторой неловкостью излагая свою просьбу: — Я вас, Антон Антонович, вот для чего пригласил... Вы ведь работаете здесь заместителем давно...
— Не про вас будь сказано, вы у меня двенадцатый на счету будете.
— Вот-вот! Поэтому мне, честно говоря, необходима ваша помощь! Может, подскажете, с чего за дело приниматься? С чего бы прежде всего начать?
Постников наконец уяснил цель своего визита к начальству, лицо его потеряло вежливую настороженность и приобрело деловитую сосредоточенность. После небольшой раздумчивой паузы он сказал:
— Если вы спрашиваете, с чего начать, я отвечу. Начать надо с внешнего вида, с лица, извините за выражение!
Начальник испуганно помял щеки.
— А что, я плохо выгляжу?
— Откровенно?
— Конечно, прошу вас, именно откровенно!
— Ужасно выглядите! Румянец во всю щеку, глаза веселые, улыбка... Как огурчик, выглядите, извините за выражение!
— Ничего не понимаю,— развел руками начальник.
— Ая объясню. Предыдущему нашему начальнику сколько лет было Шестьдесят. А вам сколько? Тридцать. Разницу чувствуете? Вот и остальные тоже почувствуют! Несолидно выглядите... Неноменклатурно! Разве может быть у руководителя, к примеру, такой взгляд?
— А... какой у меня, собственно, взгляд?
— Бодрый! Даже, извините за выражение, лучезарный! — тихо засмеялся Постников.— А у начальника взгляд должен быть усталым! И вообще начальник должен выглядеть соответственно..
— Да как же, по-вашему, должен выглядеть начальник?
— Как начальник! — отрезал Постников.— А в остальном — по-разному... Сидор Иванович, к примеру, всегда плохо выглядел, Кончил он, правда, тоже неважно... Алексей Епифанович вообще никак не выглядел. За что и был, того... Очень внушительно выглядел Захар Захарович! Он удивительно солидно умел сидеть...
— Что умел? — Начальник нервно расслабил узел галстука.
— Сидеть, говорю, умел. Не понимаете? — Постников оживился, — Ну вот, хотите, мы с вами прорепетируем ваш прием? С начала до конца?
— Давайте. Значит, так, вы посетитель, а я пригласил вас...
— Не пригласил! — слегка даже обиделся Постников.— Не пригласил, а вызвал! Приглашают, извините за выражение, на пикник, а не в кабинет!
Виктор Иванович совсем сорвал галстук, расстегнул верхнюю пуговку рубашки и сказал послушно:
— Ну хорошо, я вас вызвал, и вы входите... Да?
— Да. Я вхожу, а вы сидите. Сядьте!
Виктор Иванович покорно сел за стол и уставился на «посетителя». Постников всплеснул руками:
— Кошмар! Где вы видели начальника, который сидел бы так? Начальник должен сидеть так, чтобы посетитель сразу понимал: этот сидит прочно, этот сидит не зря! Склонитесь-ка над столом... Так... Подоприте голову одной рукой, а другой пишите...
— Что писать?
— Что угодно! Андрей Петрович, например, писал: «Мама мыла Милу мылом». А потом то же самое, только с конца. На рабочий день дела хватало!
— Да зачем же это?
Постников вздохнул, как вздыхают взрослые при разговоре с несмышленышами, и терпеливо пояснил:
— Создаете деловую обстановку. Он входит, а вы пишете, Посетитель чувствует, что помешал, нервничает, сбивается — тут от него и отделаться легче!
— А зачем от посетителя отделываться? У него же дело!
— Запомните вы раз и навсегда: дело есть только у вас! А у него нет дела. Давайте-ка сначала... Значит, я вхожу, а вы сидите...
Виктор Иванович снова уселся за стол, подпер голову одной рукой, а другой стал выводить на бумаге какие-то каракули.
— Неплохо,— одобрил Постников.— Вот так вы сидите, а я вхожу...
Виктор Иванович вскочил и радушно протянул руку «вошедшему», собираясь что-то сказать, но его опередил Постников:
— Стоп! В чем дело? Разве я сказал: «Воздушная тревога›? Я сказал: Я вхожу». Ну и что? Вхожу себе, вошел и постою.
— А я?
— Ав вы сидите и пишете, пока я не подам признаков жизни. Тогда вы поднимаете голову. Ясно? Давайте сначала.
Виктор Иванович вернулся за стол, Постников снова «вошел».
— Ну вот, я вошел... Постоял... Теперь говорю: "Гм-гм..." И тут вы поднимаете голову... Нет, это быстро! Медленнее поднимайте, как бы с трудом отрываясь от мыслей... Так, хорошо... Теперь я говорю: «Здравствуйте!»
— Добрый день! — вскочил начальник.
— Ни в коем случае! Только головой кивните и укажите на стул.
Виктор Иванович отшвырнул свое кресло ногой:
— Да не могу я так, Антон Антонович! Не могу!
— А я вас, что, заставляю? — обиделся Постников.— Не можете — отпрашивайтесь, извините за выражение, по собственному желанию.
— Ну что вы, Антон Антонович, не обижайтесь! Раз уж без этого нельзя, давайте попробуем дальше...
Начальник промокнул платком взмокший лоб, снял пиджак, и весь урок повторился сначала.
— Так,— удовлетворенно кивнул наконец Постников,— пока нормально. Я вошел, поздоровался, теперь начинаю: «Вот у меня какое к вам дело. Два года назад я подал заявление...› Стоп! Что вы меня так заинтересованно слушаете? Как будто я вам, извините за выражение, симфонию наигрываю! Запомните, не надо смотреть на посетителя. Глядите мимо него, вдаль...
Слушайте рассеянно, постукивая по столу карандашом... Вот так, верно. Теперь я заканчиваю: «Больше терпеть невозможно. Прошу помочь...
— А как же,— обрадовался начальник,— обязательно поможем!
— Здрасьте! — огорчился — Постников.—Учил, учил... Какое может быть «поможем»! Вы устало проводите рукой по лицу и говорите: «М-да...» Потом тяжело вздыхаете и еще раз: «М-да... Потом — пауза и твердо: «Зайдите завтра!»
— А что завтра?
— А завтра — послезавтра.
— А потом?
— А потом он устанет и ходить больше не будет. Как показывает опыт, больше чем на месяц ихнего брата не хватает! Ну, а уж если очень настойчивый, можно и кулаком по столу... Вы умеете стучать по столу?
— Конечно,— робко похлопал кулаком по столу Виктор Иванович.
Постников от души расхохотался:
— Ну, уморили! Так, извините за выражение, кошку гладят, а не по столу стучат! Сильнее! Так! Глаза горят! Попрошу не отрывать от государственно важных дел! Так, это уже лучше...
Вконец измочаленный Виктор Иванович откинулся на спинку кресла и тихо простонал:
— Спасибо вам, Антон Антонович, за урок...
— Готов служить,— скромно поклонился Постников, ожидая разрешения покинуть кабинет.
Но начальник не спешил. Он снова застегнул ворот сорочки, повязал галстук, надел пиджак и уставился на Постникова отсутствующим взглядом;
— Так что у вас?
— У меня? — удивился Постников.
— Да-да, у вас! — раздраженно повторил начальник и начал нетерпеливо постукивать карандашом по столу.
— У меня, собственно...
— Конкретнее!
— Вы меня пригласили...
— Вызвал! Не пригласил, а вызвал! Здесь не пикник!
Постников мелко задрожал:
— Вы хотели...
— Я то знаю, чего я хотел! А чего хотите вы?
— Да я просто...
— В таком случае зайдите завтра!
— Да мне не нужно...
— Не нужно?! — Начальник встал во весь свой немалый рост и с этой высоты обрушил солидный кулак на стол.— Не нужно, так зачем же вы торчите тут! Не видите — занят! Попрошу не отрывать от дел! Государственно важных! Все! Свободны!
И тут Постников показал действительно высокий класс многолетней службы. Он исчез мгновенно, растаял в воздухе, улетучился...
Молодой начальник махнул рукой, и на лице его появилась привычная широкая и добрая улыбка.
— Вера Николаевна, — сказал он в микрофон секретарше,— там посетители уже, наверное, заждались. Пожалуйста, приглашайте их ко мне. Да-да, неважно, что не записывались... Пускайте всех. Всех, кроме Постникова!
Арк.Инин, Л. Осадчук