Интерес к биографии Матильды Феликсовны Кшесинской так и остался бы уделом узкого круга балетоманов, если бы не ореол вымыслов и сенсаций, который всегда окружал балерину.
Большинство легенд связано с романтическими отношениями, которые связывали молодую Матильду и будущего императора Николая II в 1890—1894 годах. Многие ведь до сих пор убеждены, что он вплоть до февраля 1917 года тайком навещал подругу по подземному ходу, соединяющему Зимний дворец под дном Невы с её особняком.
Судьбоносная встреча
Так что же на самом деле произошло между молодым наследником российского престола и юной Матильдой? Их знакомство состоялось 23 марта 1890 года во время выпускного экзамена в Петербургском Императорском театральном училище. На праздник прибыла, как и было заведено, вся императорская семья — Александр III с императрицей Марией Фёдоровной, наследником цесаревичем Николаем Александровичем и четыре брата императора.
Семнадцатилетняя Матильда старалась изо всех сил, исполняя паде-де из балета «Тщетная предосторожность». После спектакля происходило представление выпускников высоким гостям. Государь первым обратился к Кшесинской, сказав ей несколько похвальных слов.
Когда все перешли в столовую, Матильда и ещё двое лучших выпускников училища оказались за одним столом с императором. Наследнику он указал место рядом с Малей и, улыбаясь, произнёс: «Смотрите, только не флиртуйте слишком». Николай посмотрел на стоящую перед каждым прибором простую белую кружку и с улыбкой спросил девушку: «Вы, наверное, из таких кружек дома не пьёте?». С этой случайной фразы завязался непринужденный разговор. А когда прощались, стало ясно, что в их сердцах зародилось чувство взаимного увлечения.
Сдержанный по натуре Николай, вернувшись в Аничков дворец, кратко записал в дневнике: «Поехали на спектакль в Театральное училище. Были небольшие пьесы и балет. Очень хорошо ужинал с воспитанницами». Однако и он надолго запомнил день встречи с Кшесинской. Об этом, в частности, свидетельствует запись в дневнике Николая, сделанная два года спустя, 10 марта 1892 года: «В 8 час. отправился в Театральное училище… За ужином сидел с воспитанницами как прежде; только очень недоставало маленькой Кшесинской».
Роман набирает обороты
После того памятного вечера роман стал набирать обороты. Сначала случайные встречи на улице, затем свидания в романтической обстановке — на сцене и за кулисами деревянного Красносельского театра, который был специально построен для развлечения гвардейских офицеров во время летних лагерных сборов. Матильда уже была зачислена к тому времени в балетную труппу Императорских театров и регулярно участвовала в проходивших там два раза в неделю представлениях, включавших какую-нибудь веселую пьеску и балетный дивертисмент.
Однако их встречи, увы, были мимолетными и происходили в присутствии посторонних. И вот однажды поздним вечером 11 марта 1892 года (точная дата этого визита установлена нами по дневнику Кшесинской, хранящемуся в Центральном театральном музее имени А. А. Бахрушина), когда Матильда с сестрой Юлией были одни в родительской квартире, вошла горничная и доложила барышне, что пришёл их знакомый «гусар Евгений Николаевич Волков». Дверь отворилась, и вошёл… Николай. Девушка в первый момент растерялась, но быстро взяла себя в руки и пошла сказать прислуге, чтобы в её комнату никто не заходил. Вид у нее, казалось, совсем не подходил для свидания. Дело в том, что на глазу у Матильды вскочил ячмень, а на ноге красовался огромный чирей. Но повязка на глазу придала ей ещё большее очарование. Наследник пробыл в гостях больше двух часов, они пили чай и без умолку разговаривали обо всем.
На следующий день девушке принесли записку. На визитке знакомым аккуратным почерком было выведено: «Надеюсь, что глазок и ножка поправляются… До сих пор хожу как в чаду. Постараюсь возможно скорее приехать. Ники».
Кульминация романа
Теперь по вечерам Николай регулярно появлялся в квартире Кшесинских. Вместе с ним иногда приходили Михайловичи — сыновья великого князя Михаила Николаевича: Георгий, Александр и Сергей. Михайловичи пели грузинские песни, Матильда угощала всех шампанским. И всё бы хорошо, но обстановка мало подходила для интимных встреч. Кшесинская жила в квартире вместе с родителями и сестрой. Небольшая спальня девушек находилась рядом с кабинетом отца.
Разумеется, связь наследника с балериной не осталась незамеченной. Хозяйка известного великосветского салона на Исаакиевской площади Александра Богданович поспешила занести в дневник пикантную петербургскую новость: «Она (Кшесинская. — А. К.) не красивая, не грациозная, но миловидная, очень живая, вертлявая… Цесаревич говорил этой «Мале», что упросил царя два года не жениться. Она всем и каждому хвалится своими отношениями с ним».
Императрица Мария Фёдоровна вначале была настроена против сближения сына с «танцоркой». Историк балета Денис Лешков в биографическом очерке о Кшесинской приводит любопытные подробности о «репрессиях» императрицы. В один прекрасный день к отцу Матильды явился некий флигель-адъютант и от имени матери-императрицы категорически предложил ему под каким-либо благовидным предлогом не принимать в дом цесаревича.
Император же вообще не придал всей этой любовной истории особого значения. Позднее смягчилась и императрица, не сомневаясь, что ее «Ники» достаточно серьёзен и ответствен, чтобы позволить своему увлечению зайти слишком далеко. И «репрессии» прекратились.
Особняк для влюблённых
Чтобы несколько разрядить обстановку, Матильда решила жить самостоятельно. В конце зимы 1893 года Кшесинская стала хозяйкой небольшого уютного особняка на Английском проспекте, дом 18. Особняк был двухэтажный, прекрасно обустроенный, имел небольшой сад, обнесённый высоким забором. По стечению обстоятельств, одним из прежних владельцев дома был дядя императора Александра III, великий князь Константин Николаевич, который, оставив законную супругу, открыто жил здесь со своей гражданской женой балериной Анной Кузнецовой.
Теперь влюблённым уже ничто не мешало. Наследник обыкновенно приезжал к ужину. С Матильдой он чувствовал себя свободно, забывая о придворных условностях. Как-то вечером гости застали его за необычным занятием. Вооружившись какой-то корзинкой и нацепив на голову платочек, будущий самодержец всероссийский увлеченно исполнял своеобразную пародию на танец Кшесинской из «Спящей красавицы», пытаясь при этом изобразить одновременно и Красную Шапочку, и Волка.
Позднее родилась легенда, будто цесаревич предлагал балерине руку и сердце, но Матильда якобы отказалась принять такую жертву. На деле Николай Александрович никогда не забывал о предстоящем ему «царском служении» и отдавал себе отчёт, что дистанция между ними непреодолима.
Конец балетного романа
Окончательный разрыв с Матильдой произошёл ещё раньше. Последнее свидание с Николаем на Волконском шоссе оказалось на редкость грустным. Она приехала из Петербурга на карете, он прибыл верхом из военного лагеря. «Что бы со мной в жизни ни случилось, встреча с тобой останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости», — сказал, прощаясь, наследник. Всадник уже скрылся вдали, а она всё стояла на обочине и с тоской смотрела ему вслед.
В прощальном письме наследник разрешил Матильде обращаться к нему в любое время и с любыми просьбами. Цесаревич распорядился купить для Кшесинской особняк на Английском проспекте за сто пятьдесят тысяч рублей.
Есть свидетельства, что Кшесинская в 1894 году сделала отчаянную попытку помешать браку Николая и Алисы. Она написала анонимное письмо невесте возлюбленного, описав в нём подробно свои отношения с её будущим мужем. Матильда также пыталась опорочить в глазах невесты и самого Николая, утверждая, «что он больной, чтобы за него не выходила замуж». Александра Фёдоровна реагировала достаточно хладнокровно, ведь в письме не было для неё ничего нового.
До конца своей долгой жизни — а прожила Кшесинская 99 лет и умерла в Париже в декабре 1971 года — она сохраняла память о своём «Ники». Хотя в её жизни было ещё двое блестящих мужчин: великий князь Сергей Михайлович, не только возлюбленный, но и преданный друг, и великий князь Андрей Владимирович, кузен Николая II, отец её сына Володи, в 1921 году, уже в эмиграции, ставший мужем Кшесинской. В особняке балерины на Петроградской стороне на почётном месте всегда стояли фотографии молодого императора, бережно хранилась форменная гусарская фуражка, а в спальне висел его большой портрет в драгоценной раме с дарственной надписью.
Как личную трагедию восприняла Кшесинская известие об ужасной гибели императора и всей его семьи.