Как помочь другому человеку узнать тебя? Рассказать личную историю, конечно. Есть ли такие истории у Института психоанализа? Да, конечно.
В 2021 году Светлана Анатольевна Гусева, обучающий аналитик и супервизор Европейской Конфедерации Психоаналитической Психотерапии, поделилась историей своего образования в эссе к 30-летию юбилею ВЕИП:
Сергей Матвеевич Черкасов
Рассказ первый
Как перенос в психоанализе формируется у человека задолго до того, как он появляется в кабинете психоаналитика, по рассказам, мимолетным встречам, фотографиям аналитика или, на худой конец, фантазиям о психоаналитике, так и мое поступление в ВЕИП, видимо, формировалось задолго до самого поступления. Случайно, как и должно было случиться. В поезде на верхней полке пролив чай на журнал «Вопросы психологии», на последней странице обложки я прочитала: «Проводится набор на факультет клинической психологии, специальность «клинический психолог». Хотела я быть психологом? Конечно нет! А клиническим? Да никогда в жизни. В итоге, я стала вторым выпуском ВЕИП и провела в психоанализе уже целых 30 лет!
Моим первым серьезным учителем в психоанализе стал Сергей Матвеевич Черкасов. Человек, которому я обязана своей идентичностью. Первый, кто поверил в меня и поддержал. Он был представителем питерской интеллигенции, другом Дмитрия Сергеевича Лихачёва и большим психоаналитическим вольнодумцем! Именно он открыл для меня психоанализ не как частный метод психотерапии, а как метапсихологию и как способ изучать эту жизнь во всем ее многообразии. Именно он, преподавая Историю психоанализа, привил мне вкус к психоаналитическим понятиям и школам. Именно он ввел такой ракурс анализа, как психоанализ кино, обсуждая с нами фильм Бергмана Персона.
Я помню, как он был горд своими дипломниками и как на моей защите он, оглядывая комиссию и зал, с актерским пафосом воскликнул, глядя на меня: «Это не просто умница, она УМ-НИ-ЦА!» По-моему, моя родная мама меньше верила в меня и радовалась моим успехам.
А потом был торжественный ужин для своих дипломников, организованный Сергей Матвеевичем дома, где он нас встречал в торжественном костюме с бабочкой, с приготовленными им миногами. Да, в приглашении каждому из нас он написал: «Приглашаю на Торжественный ужин!». На ужине прозвучало и его психоаналитическое завещание. Он сказал, что нам нужно держаться друг друга, сформировать психоаналитическое братство и открыть собственные центры психоанализа у себя в городах. Мысленно я тогда поклялась, что так и сделаю!
К слову, именно после нашего курса мы открыли факультет психоанализа в Екатеринбурге, а я свой центр психоанализа, Володя Кривочуров – Сибирский институт психоанализа, Римма Джузенова – специализацию в Ярославле, Сергей Бакалдин – центр в Краснодаре. Дима Рождественский и вовсе остался преподавать в ВЕИП и сейчас звезда!
А через 3 дня Сергея Матвеевича не стало. Он умер во сне. Это было так непостижимо, так несправедливо. Было так пусто внутри. Многие наши уже улетели и не могли в это поверить, а мы хоронили его из самой большой аудитории ВЕИП огромным количеством народа.
Сейчас библиотека Института носит его имя, а первыми предметами, которые я начала преподавать из мира психоанализа, были История психоаналитического движения и Психоаналитическая синемалогия. Синемалогия в нашем центре уже 27 лет и мы не пропустили ни одного месяца и года! Учитель продолжается в своем ученике.
Альфред Александрович Щеголев и Лев Моисеевич Щеглов
Рассказ второй
Альфред Александрович был моим кумиром! Да что там, он был всеобщим кумиром, обожаемым нашим потоком. Он даже был секс-символом. Вернее, секс- символов было два, но обо всем по порядку.
Альфред Александрович источал такой задор, такое психическое здоровье, такой великолепный слог и чувство юмора, что слушая его я понимала: мир устоит! Даже если бы он читал телефонный справочник, это бы было захватывающее, вкусное, великолепное зрелище. А читал он, между прочим серьезные дисциплины: Введение в неврозологию и Дифференциальную диагностику! Боже, как это было здорово, ну просто чистый восторг! Как он показывал отличие истерического тика, припадка от органического: на себе, с соответствующими звуками, позами и вихляниями! Он был просто гениален, а мы все хохотали как потерпевшие, и я точно знала, что вот отличу один от другого, когда столкнусь с таким явлением (и в политике, и в кабинете).
Потом последовали его блестящие авторские семинары: «Невроз как внутренний театр личности», «Ложная женщина» и другие. Я сидела на первой парте, затаив дыхание и боясь пропустить хоть одно его слово. Кстати, его книга «Ложная женщина» показана к прочтению всем, ну абсолютно всем! Помню одну цитату из нее: «Для некоторых детей их мать – это «Родина-мать» и она зовет».
Вторым блестящим педагогом и тоже секс-символом нашего преподавания был Лев Моисеевич Щеглов, читавший у нас сексологию и проводивший семинары по работам Фрейда «Тотем и табу» и «Будущее одной иллюзии». Это в стране, где секса не было, приходил человек и объяснял, что секс он давно есть, и что именно с ним нужно делать. Четко, умно, открыто.
Это потом я узнала, что этот умный человек ведет просветительские программы на телевидении и что он – большая знаменитость. В общении с нами это никак не проявлялось. Только однажды на не очень умную реплику кого-то из слушателей, он резко ответил, что, дескать, есть люди, которым свойственно совершать псевдоинтеллектуальные набеги. Псевдоинтеллектуальные набеги – это же просто в точку! Ах, дорогой Лев Моисеевич, сколько я в жизни потом встречала подобных персонажей с обозначенными набегами – не перечесть. И всегда вспоминала Вас!
Мы были счастливчиками. Мы слушали Германа Сунягина с его Философской антропологией, Эльмара Соколова с его удивительной Теорией человеческой непрозрачности, Сергея Рязанцева с курсом по Танатологии. Вместе с господином Пилипенко мы ходили в Эрмитаж изучать Теорию эротической культуры (а не по учебнику).
Да, нам повезло, мы стояли на плечах Гигантов!
Льва Моисеевича, к сожалению, уже нет с нами, а Альфреду Александровичу долгих и счастливых лет жизни!
Владимир Александрович Медведев. Великий и ужасный
Рассказ третий
Владимир Александрович был похож одновременно на Мефистофеля, апостола и блаженного. В его голове было столько идей, концепций и течений, что казалось они там не могут умещаться и водопадами обрушиваются на студентов.
Только за время моего обучения им было создано с нуля порядка 12 учебных курсов: «Психоанализ сказки», «Психоаналитическая педагогика», «Психоанализ дисциплинарных пространств», «Психоанализ политики» и прочее, и прочее, и прочее! Все оригинальное, все отменного качества и все на напряжение всех имеющихся у тебя извилин. Он ходил по аудитории, медленно раскачиваясь, и всем своим видом давал понять, как важно, то что он говорит, и как нужно следовать за ходом его мысли.
Среди медиков и психиатров он сеял и вызывал мистический ужас: многие не понимали, чего он от них хочет. Некоторые даже пытались ставить диагнозы. А экзамены то сдавать надо! Нам же – мне, Вадиму Барсукову, Янине Дубейковской – это было очень занятно и по приколу. Так как образование у нас и у него было общее – философское. А философ философа везде вычислит, поймет и полюбит.
Он, став замдиректора ВЕИП по науке, поднял статус прикладного психоанализа и сделал его равноправным наряду с клиническим, подготовив прекрасных учеников. Он стал редактором отличного издания по прикладному анализу «Имаго», равным которому мало до сих пор, хотя прошло больше 20-ти лет!
Я вспоминаю два случая:
Первый касается того, что я попросила его посмотреть мою курсовую за 3-й курс и высказать свое мнение. Он согласился и при следующей встрече, прочитав работу и сняв очки (надо сказать, что без очков у него были огромные красивые беспомощные глаза), сказал: «С Вашим образованием, умом и способностями можно было копнуть и поглубже». Это было как ушат ледяной воды! С тех пор я копаю глубоко, очень глубоко, на всю лопату.
Второй же случай был связан с тем, что я сказала ему о своих трудностях сходу понимать некоторые вещи из его лекций, а он на 5 (!) кассетах по 4 часа записал мне все, что читал! Своим аккуратным, идеальным почерком подписал каждую из них и подарил.
А вообще то, он считал и склонялся к тому, что психоанализ – это сакральное знание, религия в некотором роде. Для избранных авгуров. И да, я в психоанализ верю вслед за ним!»
Продолжение следует…
Как Вы принимали решение об образовании? Какие преподаватели повлияли на выбор профессии? Нам интересно узнать это про любую профессию и специальность (они ведь могут быть не связаны с психологией). Будем рады Вашим комментариям!
Если Вы думали о смене профессии (стать психоаналитиком, психологом-консультантом, семейным терапевтом) или о получении психологических знаний в своей профессии, посмотрите программы обучения в Институте Психоанализа по ссылке: https://eeip.ru/obrazovanie
Следите за новыми публикациями ВЕИП каждую неделю на Яндекс Дзен, а также в наших социальных сетях: https://taplink.cc/eeipru