Один из «левых заазовцев» в комментариях блога попенял мне: как я смею положительно писать о Хо Ши Мине, когда он, мол, «расправлялся с вьетнамскими троцкистами»!
Мой ответ: «Если вы про Та Тху Тхау, то Хо Ши Мин его называл уже после расстрела «великим патриотом». Знаете, если бы Сталин назвал Льва Давидыча уже после применения ледоруба «великим патриотом», то это немножко смягчило бы моё отношение к Сталину. :) Или хоть Радека назвал бы так (кстати, вчера была годовщина его убийства в тюрьме).
Если же более серьёзно, то взаимные расправы якобинцев и пролетарских якобинцев — это очень печальная для революционеров страница истории. Но они как-то научились суммарно ценить заслуги всех якобинцев, даже тех, которые посылали друг друга под топор — Робеспьера, Эбера, Дантона, Демулена... Все они были, пользуясь формулировкой Хо, «великими патриотами», жаль только, что не смогли совместно действовать до конца. Я уже много раз писал, что на основании этих прискорбных внутренних разборок безоговорочно отрицать значение любого из них — неправильно. То же самое касается и пролетарских якобинцев (по выражению Ленина) — то есть коммунистов, большевиков. Вы же усердно растравляете эти старые раны — точь в точь, как любой правачок и антикоммунист. Чем вы от них отличаетесь? Ничем».
В общем, не стоит клевать на типичные крокодиловы слёзы, которые льют по правым и левым оппозиционерам-большевикам те, кто с огромным удовольствием послал бы к стенке и тех, и других, а заодно и центристов-сталинцев!
А поскольку эта дискуссия, бывшая в блоге 20 мая, почти совпала с днями памяти Карла Радека (19 мая) и Григория Сокольникова (21 мая), то несколько слов и о них. То, что они сделали на пользу революции, конечно, не следует забывать... впрочем, как и то, что сделали ради того же общего дела их противники в рядах большевиков. Оба названных деятеля погибли в камерах Верхнеуральского политизолятора в мае 1939 года от нападений сокамерников, с промежутком в два дня. Ранее, в январе 1937 года, они оба получили десять лет заключения на открытом процессе против лидеров троцкистской оппозиции.
Карл Радек был самым острым пером среди большевиков и самым большим сатириком и юмористом в партии. Ему приписывали львиную долю всех политических анекдотов, которые появлялись в СССР в 20-е и 30-е годы. Мой отец, ещё помнивший ту эпоху, говорил мне с улыбкой: «Когда в те времена рассказывали политический анекдот, то обычно добавляли, что этот анекдот придумал советский партийный деятель Карл Радек... Например, говорили, что он пожаловался: «Со Сталиным в последнее время стало совершенно невозможно спорить! Ты ему цитату, а он тебе — ссылку. Ты ему вывод, а он тебе — заключение!» Потом Радека посадили, но новые анекдоты появляться почему-то не перестали».
Григорий Сокольников (1888—1939) — ныне почти забытый, а в середине 20-х годов — чрезвычайно популярный советский деятель. Член Политбюро, нарком финансов, отец металлических советских денег и золотого советского червонца. Причём это своё достижение нарком настолько ценил, что собственному сыну, родившемуся в 1923 году, дал фамилию Червонный.
Сокольников — довольно парадоксальная, хотя и по-своему закономерная историческая фигура. Правый большевик по экономическим взглядам (то есть бухаринец, даже правый бухаринец — например, он выступал против монополии внешней торговли) он примкнул, тем не менее, к левой оппозиции, которая с Бухариным яростно воевала. Троцкий называл его участие в оппозиции «величайшим курьёзом». Троцкий всерьёз опасался, что русская революция повторит судьбу французской, где именно союз правых и левых якобинцев отправил на гильотину центриста Робеспьера и устроил термидор. Отсюда и известные слова Троцкого: «Со Сталиным против Бухарина? — Да. С Бухариным против Сталина? — Никогда». Ну, а Сокольников довольно последовательно этот самый союз правых и левых против центристов-сталинцев пытался сколотить. Уже после разгрома левой оппозиции и после своего первого покаяния перед партией, Сокольников вновь попытался тайно свести правых и левых. И в 1928 году устроил знаменитую тайную встречу Каменева с Бухариным, и сам в ней участвовал...
Кто знает, увенчайся его планы успехом, Григорий Яковлевич вошёл бы в историю, как один из вождей советского Термидора. Но всё повернулось иначе...
И всё же, может быть, большевик Сокольников огорчился бы, узнав, что в 90-е годы его память стали поднимать на щит настоящие, буржуазные правые. Например, небезызвестный либеральный министр финансов Борис Фёдоров повесил в своей приёмной изречение Сокольникова: «Эмиссия — опиум для народного хозяйства».
Так что будем помнить их достижения, и постараемся не повторять ошибок!