Рыжий придирчиво оценивал угадываемую под мешковатой одеждой Зинину аппетитную фигуру, медленно плетущуюся в хвосте процессии, и прошляпил, как здоровяк натужно закашлялся и, чтобы не грохнуться оземь,ухватился за руль проржавевшего насквозь мотоцикла, который никто не удосужился убрать с дороги, очевидно решив, что технике он не помеха. За импровизированным кордоном можно было различить уходящую вдаль колонну вездеходных аппаратов, как будто только сошедших с конвейера и заботливо окрашенных в одинаковый оттенок цвета хаки.
Судя по задорным мальчишеским лицам водителей, они прямо сейчас повстречали единственную за долгие годы молодую и эффектную женщину, пускай даже и с налипшими ко влажному лбу прядями и с затуманившимся от жара взором. Многие из них не поленились высунуться из кабины для лучшего обзора, по колонне пробежался шумок и оттуда несколько раз протяжно и одобрительно свистнули, а караульный что-то коротко сообщил своим, переключив всё внимание на споткнувшегося товарища.
— Булка, ты чего? Поплохело тебе? — он прищурился и вдруг вскинул автомат, целясь в согнувшееся над грудой металла массивное тело. — И баба тоже больная вроде бы. В чём дело? Говори!
Кто играет в человечков? (начало, назад)
Шпингалет рывком поднял Булку на ноги, заставив стоять ровно, и рыжий с готовностью сменил цель, выбрав щуплого на вид подростка главной угрозой.
— Позови Батю, — Булка уже почти не владел собой и тратил все силы, чтобы изобразить жалкое подобие крика, — у меня для него сюрприз. Скажи, что я нашёл лекарство.
— Что-то ты не выглядишь здоровым, — усомнился рыжий, но накидал в рацию несколько рубленных фраз.
Булка с усилием разлепил веки и повернулся к Шпингалету:
— Батя не упустит такой шанс, вот увидишь. Мигом примчит сюда.
— Я знаю, — флегматично прошелестел Шпингалет, — у меня хороший слух, забыл? Я отсюда слышу, как они переговариваются. Кстати, похоже, им понравилась Зина.
— А, это, — Булка поднял на Зину воспалённые глаза, — ты не боись. Батя проследит, чтобы её не обидели.
— Я и не боюсь! — зачем-то уточнил Шпингалет и шагнул чуть вперёд, широко разведя пустые руки.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Стой, где стоишь! — обеспокоенно предупредил рыжий, а из колонны вынырнула облепленная ощетинившимися стволами тачка и рванула к линии раздела.
Из люка выпрыгнул подтянутый и начисто выбритый лысый мужик лет пятидесяти, облачённый в уже ранее встреченную незнакомую форму, и отрывисто скомандовал появившемуся вслед за ним носатому Генриху:
— Всех троих в санчасть. Быстро. И наивысший уровень опасности, ясно? Ты лично будешь отвечать, если эти животные заберут ещё хоть одного моего бойца.
Из машин посыпались люди, слаженно окружая троицу, впрочем, и не думавшую сопротивляться. Даже Шпингалет позволил вести себя, хотя никто не приближался к пленникам ближе, чем на три метра, а хмурые солдатики только красноречиво водили прикладами, указывая путь. Зина сфокусировала взгляд на Генрихе, но не нашла там ни капли былого липкого интереса — только готовность выполнить любой приказ.
Их разместили в огромной палатке с изолированными отсеками с гибкими полупрозрачными перегородками наподобие тех, что бывают в дешёвом летнем кафе. Воздух в них адски нагрелся на солнце, как в парнике, и Зина рухнула на койку, заметив только, что самый дальний отсек явно не пустой, и тут сознание окончательно покинуло её.
Очнулась она уже далеко после полудня — тени изменили направление и стали гораздо длиннее, а её накрепко привязали к стулу и поставили в проветриваемой части палатки, отделив от сидящей поодаль группы людей с помощью странной сетки, дающей возможность рассмотреть выражение их лиц. Ничего хорошего оно не предвещало, но, по крайней мере, они хотят разговаривать и боятся её трогать — вяло подумала Зина и выпрямила спину, чтобы продемонстрировать, что её так просто не сломить, и ожесточённо сжала губы.
Жест не оказал никакого впечатления на допрашивающих — Батя нагнулся к спокойному Генриху и что-то прошептал, а потом громко осведомился:
— Очнулась? Будешь говорить?