В середине девяностых годов в демократической печати стали появляться заметки писателя-фронтовика Даниила Гранина о том, что в блокадном Ленинграде работал кондитерский цех, обеспечивающий партийную элиту Ленинграда "ромовыми бабами", эклерами, венскими пирожными, шоколадом, в то время, как вся остальная масса населения испытывала голод и получала по карточкам скудный хлеб из целлюлозы и прочих примесей.
Сам Гранин никаких "ромовых баб" в блокадном Ленинграде, конечно, не видел, но слышал устойчивые слухи о том, что в Смольном обжирается партийная верхушка Ленинграда и их приближенные.
Поводом для этих заметок в девяностые стали фотографии тассовца А. Михайлова, сделанные в декабре 1941 года. Историк ленинградской блокады Юрий Лебедев увидел эти фото в немецком издании "Blokade Leningrad 1941–1944" (издательство "Ровольт", 1992 год), а затем нашел эти фотографии в архиве ЦГАКФФД.
И на этих фото действительно показана готовая кондитерская продукция в виде "ромовых баб", шоколадных батонов, венских пирожных. Так для кого предназначались эти драгоценные сладости?
Подписи к этим фото были присвоены в архивных учетных карточках фотографий лишь в 1974 году (на самих фото их нет), поэтому трудно на самом деле сказать, в какой период были сделаны эти фотографии.
Но действительно, кондитерские предприятия блокадного Ленинграда выпускали кондитерскую продукцию. Так 3-я государственная конфетно-шоколадная фабрика в течении всей ленинградской блокады выпускала пищевые концентраты, овощной джем, кондитерские изделия и белковые дрожжи. Это помимо боеприпасов и фармацевтических препаратов.
А кондитерская фабрика им. Н.К. Крупской выпускала кондитерские изделия, на различных заменителях. Уже после прорыва блокады, в 1943 году фабрикой было произведено 3 тонны конфет "Мишка на Севере".
Факт выпуска кондитерских изделий в блокаду подтверждают и донесения о кражах с предприятий.
Из записки заведующего орготделом горкома партии Л.М. Антюфеева - А.А. Жданову, декабрь 1941г.:
"Особенно увеличились кражи на хлебозаводах и кондитерских фабриках. Например, извозчик Федоров (2-я кондитерская фабрика) пытался вынести несколько десятков пряников.
В чемоданчике у агента снабжения Кузнецовой обнаружено 40 пирожных (!). 12 пряников пытался вынести с этой же фабрики зам. начальника снабжения Щербацкий".
Так куда поставлялась эта кондитерская продукция? Неужели и вправду в Смольный, для лукуловых пиров парт.актива?
Оказывается, пирожные можно было оттоварить по карточкам обыкновенным людям. Шестнадцатилетний блокадник Борис Капранов (с сентября 1941 года — боец 1-го взвода 13-й роты Комсомольского противопожарного полка по охране г. Ленинграда) писал в своем дневнике 2 ноября 1941 года:
"Сегодня получили мы по плитке шоколада весом 100 г, по два пирожных и по 150 гр. конфет. Это полагалось по карточкам на праздник и, конечно, за деньги."
А известный театральный критик Любовь Шапорина в декабре 1941 года в своем дневнике упомянула о "ромовых бабах", которые она увидела в буфете Александринского театра. Вот что она писала:
"В буфете продавались ромовые бабы по карточкам. За три бабы вырезали 200 гр. кондитерских изделий".
Ленинградская актриса Елена Юнгер в своей книге "Друзей прекрасные черты" вспоминала о том периоде: "К празднику нам выдали вместо хлеба по ромовой бабе и по кильке в придачу..."
Во время ленинградской блокады Д.В. Павлов был назначен уполномоченным ГКО СССР по обеспечению продовольствием г. Ленинграда и Ленинградского фронта. В его книге "Ленинград в блокаде" имеется таблица распределения кондитерских изделий в августе-декабре 1941 года:
Согласно этой таблице, кондитерские изделия и сахар были распределены в разных количествах между категориями граждан и детей. По детским карточкам можно было получить сладких продуктов больше, чем на карточки прочих иждивенцев и служащих.
В декабре 1941 года (а это один из страшных периодов ленинградской блокады), в городе оставалось не менее 1,8 млн человек. Карточки эти печатались не наобум, количество продовольствия было строго учтено, запланировано и распределено между всеми жителями. При этом осенью 1941 года сахар в Ленинград не поступал, распределяли довоенные запасы.
Кроме того, на эвакопунктах Борисова Грива, Лаврово, Кабоны, Жихарево, Войбокало и Волховстрой (с 1 декабря 1941 г. по 15 апреля 1942 г.) каждому в дорогу выдавалось по 1 кг хлеба и по 200 г мясных продуктов. Дети до 16-летнего возраста дополнительно получали по одной плитке шоколада. Одних только сахара и шоколада было выдано 3,9 тонн и 22,1 тонн соответственно.
Погодите, а как же обжорства в Смольном?
Вот что вспоминает человек, который служил в Смольном всю блокаду, телефонист центрального узла связи М. Х. Нейштадт:
"Честно скажу, никаких банкетов я не видел. Один раз при мне, как и при других связистах, верхушка отмечала 7 ноября всю ночь напролёт. Были там и главком артиллерии Воронов, и расстрелянный впоследствии секретарь горкома Кузнецов. К ним в комнату мимо нас носили тарелки с бутербродами. Солдат никто не угощал, да мы и не были в обиде… Но каких-то там излишеств не помню.
Жданов, когда приходил, первым делом сверял расход продуктов. Учёт был строжайший. Поэтому все эти разговоры о «праздниках живота» больше домыслы, нежели правда.. Жданов был первым секретарём обкома и горкома партии, осуществлявшим всё политическое руководство. Я запомнил его как человека, достаточно щепетильного во всём, что касалось материальных вопросов."
Генерал-полковник А.М. Андреев, в своей книге ("От первого мгновения до последнего", Москва. Военное издательство 1984), пишет:
"…Жданов вернулся с небольшим черным мешочком, затянутым тесемкой. Точно такой же мешочек я увидел в руках Ворошилова. «Что они в них хранят?» - разобрало меня любопытство. В столовой все выяснилось. В Ленинграде на все продукты питания была введена жесткая карточная система. В черных мешочках Жданов и Ворошилов хранили выданные им на несколько дней вперед хлеб и галеты..."
Даниил Александрович Гранин — уважаемый фронтовик и писатель, но в середине девяностых, увы, пошел на поводу слухов и сплетен, сделав вывод, что вся это роскошь предназначалась Смольному. Вся продукция кондитерских фабрик блокадного Ленинграда распределялась среди всех жителей Ленинграда и бойцов Ленинградского фронта. Что-то можно было купить, основное — выдавали без денег, чем-то подкармливали.
Для подкормки наиболее обессиленных ученых и работников радиоцентра, прессы существовали дополнительные литерные пайки. Но и это было не обжорство, а лишь адресная посильная помощь важным для города людям (консервы в основном). Они делали газеты, выступали по радио, всеми силами старались приободрить ленинградцев. Тем же доп.пайком подкармливали и наиболее обессиленных ленинградцев в специальных санаторных пунктах города. И вряд ли они объели этим других блокадников больше, чем те, кто пытался вынести с фабрик пряники. Да тут и сравнивать нечего.