1962-1963 годы
СССР
Некий Пряхин из враждебных побуждений пытался изменить Родине, за что и был арестован. Следователь приложил немало усилий к тому, чтобы в корне изменить взгляды обвиняемого. Это не только содействовало успешному расследованию дела, но и заложило прочную основу для последующего перевоспитания Пряхина. В письме, направленном из лагеря в Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР, Пряхин писал: «Я очень благодарен следователю КГБ Щербакову за проведенную со мной работу. Все мои показания были правдивыми благодаря разъяснительной работе следователя. Он изучил мою жизнь так, что знает о ней больше, чем я, был очень чутким к моим запросам и требованиям. Я получил длительный срок, но я найду в себе силу, волю и мужество, чтобы отбыть его и вновь вернуться в ряды рабочего класса».
Управлением КГБ Черниговской области был арестован за распространение антисоветских документов некто Лисич. Врачи-психиатры в акте экспертизы отметили, что Лисич имеет наивные представления по политическим вопросам и когда ему указывают на несостоятельность его взглядов, легко сдает свои позиции. Следователь же на эту важную черту характера обвиняемого не обратил внимания, И не случайно, что Лисич и на следствии и в суде твердил, что убежден в правильности своих взглядов, нелепость, абсурдность которых при желании доказать было нетрудно.
Зеленчук, осужденный за участие в банде ОУН, в беседе с ним сказал, что в ложности идей национализма он убедился уже в лагере, когда, в частности, познакомился с брошюрами бывших главарей ОУН. Зеленчук высказал пожелание, чтобы в лагерь приехали бывшие активные деятели ОУН и рассказали заключенным о вреде национализма для украинского народа.
Заключенный Сорока, осужденный за активную националистическую деятельность, в беседе открыто высказал ненависть к Советскому государству. С большой злобой он говорил о чекистах, которые, по его словам, «хитрыми действиями сбивают с толку заключенных из украинских националистов».
Заключенные Кудараускас, Яблонскис и другие заявили, что в лагере они изучили русский язык, стали читать русскую художественную и политическую литературу, слушать лекции и осознали весь вред деятельности буржуазных националистов для своих народов.
Отбывший наказание за участие в антисоветской группе Кауквер в беседе сообщил, что, отбывая наказание, он понял ошибочность своих националистических воззрений, имел возможность учиться, окончил среднюю школу. «Советское правосудие, — сказал Кауквер,— является гуманным». После выхода из заключения Кауквер— студент Таллинского педагогического института, снова вступил в комсомол, является членом комсомольского комитета.
Отбывший наказание за особо опасное государственное преступление Пилюга в беседе с сотрудником КГБ сказал: «Жизнь меня многому научила. Советский строй — самый справедливый, и если надо будет, то я, не задумываясь, сделаю все, что от меня зависит, в защиту Советской власти»,
В г. Таллин возвратился из заключения осужденный за антисоветскую деятельность Муллари. Встречаясь с другими лицами, отбывшими наказание, он высказывал националистические взгляды, клеветал на советскую действительность, писал стихи антисоветского содержания. Имелись основания документировать его антисоветскую деятельность и вновь привлечь к уголовной ответственности. Учитывая его преклонный возраст — около 70 лет, решили через агентуру и путем проведения личных бесед склонить Муллари к отказу от антисоветской деятельности. На первой беседе Муллари сказал оперативному работнику, что антисоветскую деятельность он продолжал потому, что «не имел мужества зачеркнуть всю свою прошлую жизнь и ему было трудно признаться самому себе, что вся его жизнь и прошлая политическая деятельность были напрасны». После нескольких бесед Муллари прекратил враждебные проявления, однако оперативный работник продолжал с ним встречаться и оказывать на него воздействие. В результате Муллари написал в газету, издаваемую для проживающих за границей эстонцев, статью, в которой резко осудил свою прошлую националистическую деятельность.
(Источник: И. Чистяков, Ю. Макаров)