Моя большая слабость — новые и обязательно красивые книги. С их особым, практически пьянящим запахом, лаконичной обложкой, которую грех не сфотографировать, с их тонкими, почти что просвечивающими, сероватыми и едва шершавыми страницами. Они эстетично смотрятся на книжной полке, делают любой интерьер будто бы теплее, светлее и атмосфернее, и для меня это важно. Я люблю, когда красиво.
Старые книги другие. Их пожелтевшие страницы обдают тебя затхлостью — верным спутником старины, — в тот же миг, когда ты осторожно, чтобы, упаси дьявол, не повредить и так распадающийся переплет, открываешь этот трофей прошлого. Такие книги не хочется ставить на видное место. Их убираешь на самую нижнюю полку, а, может быть, даже в шкаф. (Хотя я абсолютно убеждена, что хранить книги в закрытом, не стеклянном шкафу, — кощунство). Зато они создают антураж. Когда читаешь старую книгу, тебя неизбежно одурманивает очарование прошлого, и сразу как-то хочется делать визиты, говорить по-французски и примерять платье на очередной бал.
Пятерка из последних книг, которые я прочла (или перечитала), — Мастер и Маргарита, Преступление и наказание, Черный обелиск, сборник пьес Фонвизина и Грибоедова, а также сборник рассказов Чехова — все натолкнули меня на мысли о том, что мне совершенно перестали нравиться современные издания книг. Несмотря на всю прелестность, аккуратность и эстетичность томиков «Мастера...», «Преступления...» и Чехова, старенький сборник пьес 2001 года издания и ещё более старый «Обелиск» вызывают во мне с некоторых пор куда более тёплые чувства. А всё потому, что в них есть три детали, которых так недостаёт почти всем остальным жителям моей скромной библиотеки.
1. Биография автора и описание времени, в которое он жил
Не всем книгам это нужно, но некоторым — совершенно необходимо. Я не расстроюсь, если не увижу биографию Мартина, и вовсе не много потеряю, если не буду знать, как создавалась его Песнь, но вот с тем же «Мастером...» всё будет обстоять совсем по-другому. Если там не знать, что Мастер — это во многом сам Булгаков, а Маргарита — его жена, и их судьба откликается в судьбе героев так же, как судьба романа мастера перекликается с романом самого Булгакова, то книга, по моему, разумеется, мнению, многое потеряет.
А возьмем того же Грибоедова. Если я прочту Горе от ума, не зная, что оно было написано за полтора года до декабристского восстания, не имея представления, кто вообще такие декабристы и почему они восставали, не понимая позицию самого Грибоедова по отношению к восставшим, то что я пойму тогда в этой пьесе — мне совершенно не ясно. Посопереживаю, может, неудачам Чацкого на любовном поприще и забуду про эту книгу, так и не поняв всей её важности.
Слышу-слышу, как у некоторых из вас, возмущая естество, рвётся наружу возглас: «Интернет, Вивиен, интернет!» Не спорю. Раньше у берущих в руки книгу не было возможности легко и быстро нагуглить биографию автора, поэтому она, наверное, и помещалась хоть вкратце, хоть в двух словах под одну обложку с произведением. Но человек ведь эволюцией приучен к лени. Включить ноутбук, залезть в браузер, открыть вкладку, что-то в ней напечатать, провести несколько минут в попытке продраться через десяток статьй в опрометчивом желании найти ту самую, потом психануть, пойти в родную Википедию и... увидев огромный текст с пугающей мириадой дат, чертыхнуться, и оставить это безбожное занятие дьяволу на развлечение. Это я к тому, что искать биографию самому — энергозатратно. Выуживать из неё ключевые моменты — совсем ад. Не правда ли, было бы проще и приятнее, если бы самое необходимое для понимания произведения и самое интересное из биографии автора находилось на первых страницах взятой вами книги?..
2. Сноски
Это моя совершеннейшая боль. Сижу, читаю Чехова, и попадается мне следующие: «... пред лицо майора предстал его камердинер, кауфер и поломойка ... ». Допустим, я счастливчик, который камердинера узнал ещё в школе, но кауфер, например, ввёл меня в ступор. (Это, кстати, парикмахер). И мне приходится лезть в гугл, прерывая самое таинство чтения, чтобы узнать, кто же это, черт его дери, такой.
Или вот еще, из всеми известного «Толстого и тонкого»: «Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею». Опять же по контексту, наверное, можно догадаться, что Станислав — это орден, но было бы в разы показательней, если бы сноска нам говорила, что это самый младший из орденов в иерархии орденов Российской империи. Если бы мы знали это и тот факт, что коллежский асессор соответствует восьмому классу Табели о рангах, а тайный советник — третьему, то заискивание тонкого перед толстым заиграло бы более яркими красками. Но, разумеется, ничего этого в сносках нет, поэтому самые пытливые поворчали, но залезли в гугл, а те, кто поленивее, и вовсе пожали плечами и пошли читать дальше.
Но это всё ладно, допустим, что мелочи. Но вот из Грибоедова:
Скалозуб
В тринадцатом году мы отличались с братом
В тридцатом егерском, а после в сорок пятом.
Фамусов
Да, счастье у кого есть эдакий сынок!
Имеет, кажется, в петличке орденок? —
Скалозуб
За третье августа; засели мы в траншею;
Ему дан с бантом, мне на шею.
И что вот за третье августа, напрашивается вопрос? Тут, благо, услужливая сноска говорит мне, что 3-го августа 1813 года между Российской империей и Францией действовало Плейсвицкое перемирие! То есть никакого сражения в этот день не было, и подвиг Скалозуба, за которое он получил орден, только в том и состоял, что он зачем-то «засел в траншею». У читающих пьесу в то время, когда она только была написана, эта фраза вызвала бы усмешку, если не смех во весь голос, но нам то, читающим в 21м веке, что делать без таких вот сносок?..
3. Критика
Замечательнейшая американская писательница Фрэн Лебовиц в одной из своих статей 1978 года для журнала Newsweek написала:
Think before you speak. Read before you think. This will give you something to think about that you didn't make up yourself.
Думайте перед тем, как говорить. Читайте перед тем, как думать. Это даст вам пищу для размышлений, которую вы не придумали сами.
Книги замечательны тем, что поджигают в наших головах факелы мыслей. Чем больше таких благодатных огоньков, тем светлее в чертогах разума. Среди света жить приятно, правда иногда слишком стерильно. И тогда на помощь приходят чужие мысли.
Я абсолютно убеждена, что чужое мнение, и в особенности конфликтующее с твоим собственным, делает тебя богаче. Добавляет жизни, красок, действия в твоё освещенное мыслями сознание. Чужое мнение — оно как ярко-фиолетовое пятно, на ангельски белом фоне. В начале оно вызывает ужас, потому что кажется, будто оно кляксой портит аккуратные, выверенные, ровные строчки мыслительного процесса. Поэтому его хочется оттереть, убрать, выбелить. Когда не получается — начинаешь злиться. От несогласия, непонимания, бессилия. Потом силишься придумать, как согласовать его с интерьером внутреннего мира. Может, цветком прикрыть, или картиной завесить? А может, наоборот, рядом поставить диван, нежного серого цвета, который бы с этим пятном удачно сочетался? В какой-то момент нападает апатия: один вид этого злосчастного пятна заставляет душу терзаться в мучениях. Проклятое, непонятное пятно! Но в конце, конечно, понимаешь, что пятно это — не сотая, и даже не тысячная доля твоего умственного холста, что холст этот оно никак не портит, удивительно сочетается даже с зелёной кляксой справа и желтой слева, а самое главное — никак оно твой холст не определяет. Оно может спокойно на нём существовать, не вызывая у тебя раздражения, и даже дать повод для беседы с другом. «Смотри, мол, какое пятно себе заработал». А друг этот, глядишь, посадит рядом с фиолетовым чудом ещё одно, и вы совершенно случайно вместе нарисуете картину.
К чему я, собственно, тут аллегориями вас засыпаю. Я в книге увидела одно. Другой человек — другое. А третий, возможно разбирающий в биографии и библиографии автора лучше нас двоих вместе взятых, — разглядел в произведении что-то совсем своё. И эти чужие мнения либо подтвердят моё собственное, либо дадут мне повод своё мнение поставить под вопрос, провоцируя мыслительный процесс. А думать — это всегда классно.
Есть у критики в книгах ещё и другая польза. Вот, допустим, чтиво мне совершенно не понравилось. Тому может быть две причины. Возможно, не понравилась и баста! Герои не зашли, написана плохо, сюжет ни о чём и так далее. А может, я эту книгу просто не поняла. Тогда критика-то и поможет мне на это творение взглянуть под другим углом. После этого моё деспотичное мнение о якобы плохой книге может смягчиться (как было у меня со Страной Туманов Конан-Дойля), а может и вовсе поменяться на кардинально противоположное.
Тут вы, мой дорогой читатель, можете мне снова возразить: Интернет то там для чего дан? Залезь, да хоть зачитайся этой критикой. Но ведь в том-то и беда, мой дорогой читатель! Какова же вероятность, если книга мне не понравилась, что я полезу про неё читать? Илья Прудовский — профессиональный радиодиктор, чтец аудиокниг — в одном из своих мастер-классов (очень рекомендую!) как-то замечательно отметил, что проверить — легко; что важно и трудно — усомниться. Много ли нас таких, кто усомнится в своём мнении и полезет его проверять?.. Во многих ли из нас развита привычка ставить под вопрос каждую свою мысль? Потому мне и кажется, что вероятность приговорить не понравившуюся книгу к покрытию десятью слоями пыли выше, чем вероятность пойти и узнать о ней что-то, чего ещё не знаешь.
Вот почему мне кажется, что критика в книгах необходима.
Послесловие.
Идеальная книга, в итоге, для меня выглядит так: в самом начале на паре-тройке страниц биография автора, в самой книге — все необходимые для понимания текста сноски и пометки, а в конце — критика от знающих и разбирающихся людей.
Тут, конечно, кто-нибудь из вас может задать мне едкий вопрос. Ладно уместить всё это в сборнике стихов или пьес. Но что делать с Войной и миром, с Унесёнными ветром, с Тихим доном и прочими кирпичиками, которые и без того массивны и увесисты? Что ж, мне кажется, что от лишних десяти-пятнадцати страниц биографии и критики они бы не сильно потяжелели. Сноски и пояснения, правда, могут занять добрую четверть книги, но, может быть, это необходимое зло для полного понимания книги?..
Спасибо, что уделили время и дочитали до конца! Если вам есть что добавить, с удовольствием побеседую в комментариях.
Примечание: правильнее было бы написать в названии «новым изданиям книг», но такое заглавие мне показалось топорным и незвучащим, так что простите автору его заскоки.
Примечание 2: с этой статьей в паре идет видео, в котором я рассуждаю на ту же тему, но разбираю другие примеры. Статья и видео не столько повторяют, сколько дополняют друга друга.
#литература #чтение #чтение книг #мысли #книги #книжный блог #писательство
