***
Палатов уже два часа сидел у Артёма и тупо пил. После рассказа парня, о событиях произошедших в усадьбе Серафимы Кречетовой, он не мог поверить, что Иришки больше нет.
- Да, подожди, хоронить её... - Артём и сам не мог поверить, что у неё была возможность спастись.
- Неужели я её потерял? - как заведённый повторял Егор Алексеевич, пытаясь осмыслить абсурдность произошедшего.
Артём молчал. Он рассказал всё, что знал и больше добавить ему было нечего.
... Иришка спала, забывшись беспокойным сном. Варя, близнецы и Артём, разъехались по домам. Андрей же с Беатой, решили остаться. Нотариус тоже попросился остаться ещё на пару дней, сославшись на то, что у него сломалась машина и ему нужно её починить.
Иришке было всё равно, оставаться в огромном прабабкином доме одной, было жутковато.
- Что, призраков прошлого, боишься? - не преминула подтыкнуть, Беата.
- Нет, просто не привыкла жить одна - Иришка невозмутимо пожала плечами - да и дом большой, места много. Оставайтесь, столько сколько пожелаете.
- Неслыханная щедрость, прямо облагодетельствовала нас, - съязвила опять Беата, она всё не могла никак успокоиться, пока они с Андреем, не найдут то, ради чего остались.
- Что ты злишься? Разве я что-то плохое тебе сделала, как-то оскорбила? Я не знаю тебя, ты не знаешь меня... мы знакомы, всего пару недель. Перестань враждовать, Беатрис! Я не знаю почему и за какие заслуги, всё досталось мне.
- Девочки, перестаньте. Давайте поужинаем, молча - впервые за весь вечер, произнёс Андрей. Злоба Беаты, ему изрядно поднадоела, враждовать с Иришкой, он не видел смысла.
Стас, наблюдавший за происходящим, помалкивал. Он в напряжении ждал сообщения от Марты. Ещё утром, она написала, что почти добралась. Действовать, он планировал этой ночью. Потому что настоящего Резникова, наверняка уже нашли, того и гляди, скоро нагрянут сюда. Свидетели были ему не нужны, поэтому придётся от каждого избавиться по отдельности. Посматривая на Беату, от которой исходила волна негатива, он мысленно посмеивался. Эти два дурачка, за столько времени, не смогли найти то, что он нашёл в два счёта. Своим чутьём профессионального сыщика, Стас всего лишь пару раз, обошёл вокруг дома и просто представил себе мысленно, куда бы мог запрятать золотые слитки, чуть ли не из ума, выживший дед. Обычно, если что-то усиленно желаешь спрятать, то нужно положить это на видное место. Никому и в голову не придёт искать то, что и так на виду.
***
Григорий Алексеевич Кречетов, был человеком хитрым и зажиточным, родом из небольшой деревеньки Нижегородской области. Будучи сиротой, воспитавшимся необразованной бабкой, всю жизнь проработавшей в колхозе, мальчишка рос замкнутым и себе на уме. В период обострения революционных волнений, не желая участвовать в политических распрях, Григорий собрал свои не хитрые пожитки, помахал подслеповатой бабке рукой и подался, далеко в Сибирь. Путь его был сложным, со множеством преград и испытаний, которые закалили его характер. Добравшись до областного центра Тюмени, решил пойти на металлургический завод, где весьма преуспел в своём трудовом рвении. Комнату снял у интеллигентной женщины, которая после масштабного раскулачивания в те годы, сбежала наконец таки от мужа-тирана с южного Урала в Сибирь, вместе с младшей и любимой дочерью Симой, оставив пятерых сыновей с обезумевшим отцом. Девочка выросла бойкой, со сложным и волевым характером, который подавлял кроткий культурный нрав, её матери. Увидев шустрого и работящего Григория, девушка решила, что именно такой муж ей и нужен. Долго уламывать парня, не пришлось. Обладая яркой татарской внешностью, Серафима своей напористостью взяла Григория в оборот. Парню ничего не оставалось, как узаконить брак. Началась тихая и размеренная жизнь, втроём, пока не грянула Великая отечественная война. Волей не волей, пришлось Григорию уйти на фронт, наказав Серафиме с её матерью, затаиться где-нибудь, ближе к Москве или Ленинграду, парню казалось, что так будет безопаснее. Обняв на последок жену, парень ушёл, на зная, вернётся живым или нет.
Сима послушалась мужа. Но, уехать пришлось одной, точнее бежать. Так как начался масштабный обстрел города, многих взяли в плен. В основном стариков, молодых девушек и детей. Сердце матери Серафимы не выдержало и ночью, накануне побега девушки из города, она тихо представилась, отдав дочери старинный и дорогой медальон.
" Береги его, он тебе обязательно пригодится, когда будет совсем худо"- успела она дать наказ и испустила дух.
Серафима Макаровна Кречетова, времени зря не теряла. Пережив войну, голод, холод и разруху, добравшись до Ленинградской области, обладая природной предприимчивостью и предпринимательской жилкой, присмотрела себе в небольшом посёлке, окружённый густым ельником, старенький домишко. Она решила обосноваться в нём и дождаться мужа, который вернулся постаревшим и больным, вскакивающим каждую ночь, от ночных кошмаров.
Первым родился Ростислав, не любимый сын Григория, который был совсем на него не похож. Ни внешне, ни по характеру. Зато Серафима, в нём души не чаяла, видя в нём черты когда-то отчаянно любимого ею, старшего брата. После него, один за другим, родилось ещё шестеро детей. Последней была, Эмма, названная так, в честь матери Серафимы. Девочка росла замкнутой и болезненной, Григорий из всех детей, выделял именно её, своей любимицей. Каждый раз, возвращаясь с рудников, на которых он работал старателем, Кречетов баловал свою девчушку, привозя ей самые красивые платья и редкие куклы. Где и каким образом, он их доставал тогда, одному Богу было известно.
В тот последний трагический год, в семье Кречетовых, Григорий решил завязать с рудниками и осесть дома, помогая Серафиме управлять лесопилкой и продолжить разводить редкую породу лошадей. Тем более, что скоро намечалось совершеннолетие Эммы и её сватовство с сыном его друга с рудников. За неделю до этого приехал Ростислав со своей невестой. Григорий и Серафима восприняли такой визит не очень дружелюбно. Сима, потому что боялась излишней привязанности Эммы к старшему брату. Григорий, потому что не признавал и не любил Ростислава, ещё и по причине того, что тоже заметил особые отношения между братом и сестрой.
- Смотри за ними Серафима. Как бы чего не стряслось, всю душу тогда из твоего сынка, вытрясу - предупредил он жену и ушёл на лесопилку.
Эмма соскучившаяся по старшему брату и грезившая встречей с ним, была неприятно удивлена, увидев что он приехал не один. Громко топнув ножкой и надув губки, она выбежала в ночную тьму, из дома, под раскаты глухого грома и сверкающей зарницы.
- Ростислав, оставь её! Отец с лесопилки должен вернуться, мимо него не пробежит! - крикнула Серафима вслед убегающему за сестрой, сыну. Сердце её было не на месте, чувствуя надвигающуюся беду.
Эмма бежала, не разбирая дороги, слёзы ревности, застилали глаза. Она любила Ростика! Любила! Любила не как сестра брата, а как женщина мужчину. И он об этом знал. Давно знал. Ещё подростком, она ему призналась и впервые поцеловала. Сама! А ей было тогда, всего тринадцать.
- Эмма! Подожди, родная! - запыхавшийся Ростислав, догнал её и заключил в свои крепкие объятия. Он стал покрывать короткими поцелуями, её нежное заплаканное личико.
- Ты обманул меня, обманул - девушка била маленькими кулачками, его в грудь. Ростислав громко засмеялся и закружив Эмму, свалился с ней в стог с сеном, собранным отцом на лужайке, за домом. Вспышка молнии, осветила красивое лицо парня. И, Эмма сдалась.
- Ах, ты дрянь! - удар кнута, обжёг обнажённую спину Ростислава. Парень откатился в сторону, бросив на Эмму свою рубашку.
- Подожди, отец! Успокойся! - в растерянности повторял парень. Хмель, вскруживший ему голову, прошёл и он понял абсурдность ситуации.
- Гадёныш! Да как ты посмел, щенок! Предупреждал я, Серафиму.... Давно предупреждал - отец, как ненормальный с неистовостью хлестал парня, кнутом.
Эмма, трясущимися пальцами, застегнула на себе платье и как в полусне, схватила воткнутые в стог, вилы. Её безудержная любовь к Ростиславу, затмила остатки разума и она с силой, нанесла родному отцу, удар в спину.
- Эмма... - только и смог прохрипеть Григорий Алексеевич и навзничь рухнул лицом, вниз. Тут же обрушился ливень.
Девушка смотрела на свои руки и кричала, страшным голосом. Ростислав бросился к отцу и поняв, что он мёртв, затрясся мелкой дрожью. Он увидел, как к ним бежит Серафима. Увидев распростёртого мужа и своих детей, она мгновенно всё поняла.
- Я. Тебя. Проклинаю. - она наотмашь ударила Эмму по лицу.
Ростиславу дали пожизненный срок и отправили в далёкую глушь, на зону. Он взял всю вину на себя и ни разу больше не посмотрел на Эмму, во время суда. Серафима, ходила чёрная от горя. Она любила своего сына, он был дорог ей. Намного дороже остальных детей и когда она получила известие о его смерти, в тюрьме, то выгнала Эмму из дома в том, в чём она была одета.
- И никогда больше, не появляйся в моей жизни. Ни ты, ни твоё потомство. Для меня, тебя нет.
Через много лет к ней в руки каким-то чудом, попало письмо от Ростислава, которое в суматохе, затерялось. Но, кто-то стал разбирать архивы и не попавшую к адресатам, корреспонденцию и наткнулся на письмо Кречетовой Серафиме Макаровне.
Что испытала мать, читая давно отправленное письмо сына, не знает никто. И не узнает никогда. Содержимое письма, она не прочитала никому, предпочла сжечь его, бросив в пылающий огонь, в камине. Всю оставшуюся жизнь, она страдала об своей дочери Эмме. Наняв детектива, она знала о ней всё. Видела фото Иришки, с умилением находя в правнучке, свои черты. Поэтому, когда пришёл её час, она наказала Елизавете Петровне вызвать Иришку и всё ей рассказать.
Елизавета Петровна рассказала почти всё, не успев лишь сказать, где лежат золотые слитки, спрятанные Григорием Алексеевичем.
Впрочем Стасу не составило особого труда, найти их в заброшенной конюшне.
***
- Этот мнимый, как выяснилось, нотариус, сначала убил Беату, потом Андрея. Их обгоревшие тела, нашли после пожара и установили причину смерти - продолжал рассказывать Артём, прикуривая очередную сигарету.
- Дом-то, он зачем спалил? - недоумевал Егор Алексеевич.
- Ну, так вы же следователь. Вам лучше знать... Наверное, пытался замести следы. А наследил он там, будь здоров.
***
Палатов ушёл от Артёма поздно вечером. Придя домой, он не раздеваясь, завалился спать. Ему хотелось забыться долгим и беспробудным сном. Среди ночи его разбудил звонок телефона, который он долго пытался отыскать в темноте.
- Егор Алексеевич! Иришка нашлась! - послышался в трубке радостный голос Артёма.
***
Марта и Стас, допустили непростительную оплошность. Убивать Иришку сразу, Стас не захотел. Жажда наживы перечеркнула остатки благоразумия. Помимо найденных золотых слитков, он помнил, что в завещании шла речь о счёте в банке, на имя Иришки.
- Бабки пусть снимет, тогда и порешим с ней, - твердил Стас, обозлённой от страха Марте, которая боялась каждого шороха.
- Идиот! Какие бабки! Надо сваливать побыстрее заграницу, пока нас не стали искать! Её деньги, это копейки по сравнению с золотыми слитками. Наличка у нас есть, моя! Давай, не дури!
Стас заскрежетал зубами. Он не любил, когда кто-то ставил его действия, под сомнение, тем более обзывал.
- Пасть, заткни! А то вместе со своей сестрой, следом отправишься.
Он остановился в каком-то неприметном городишке, снял гостиницу и рано утром, на следующий день, повёл Иришку, в местное отделение сбербанка.
- В туалет хочу, - пискнула Иришка. Она решила рискнуть, понимая, что жить ей осталось недолго. Перед глазами стояла ужасная смерть Беаты и Андрея, и языки пламени, охватившие старый дом.
- Потерпеть, никак? - Стас начинал нервничать, и от этого разозлился ещё сильнее.
- Не могу. У меня с детства фобия, когда хочу в туалет, то забываю обо всём остальном. Могу что-нибудь напугать со счётом или сказать не то.
- Вот, дерьмо - Стас смачно ругнулся и выпустил руку Иришки, предупредив - без глупостей.
Девушка на трясущихся ногах, дошла до уличного туалета. Стас, чтоб не привлекать особого внимания, за ней не пошёл.
- Помогите! - отчаянно зашептала Иришка, мимо проходившей сотруднице банка, которая спешила на своё рабочее место, быстренько перекурив у туалета. На удивление, она оказалась сообразительной и даже не посмотрела в сторону, напуганной девушки.
Из щели в двери туалета, Иришка видела, как Стаса скрутили охранники банка и вызвали полицию.
***
- Я больше тебя, ни на секунду, не оставлю, - заявил Егор, крепко обнимая Иришку. Они лежали у него в квартире, на диване и не могли наговориться.
- А я и не хочу, чтоб ты меня отпускал! - Иришка замолчала и загадочно смотрела на Егора, глаза её блестели от счастья - я люблю тебя!
Девушка достала старинный прабабкин медальон, который перешёл по наследству от бабушки Эммы. Это была единственная вещь, которую она унесла с собой тогда, уходя из дома матери, Кречетовой Серафимы Макаровны.
- Что это? - Егор взял медальон в руки и покрутил его, рассматривая с разных сторон.
- Семейная реликвия, которую я обязательно, передам, своей дочери, - засмеялась Иришка.
- Дочери? - удивлённо переспросил Егор - но ведь ты же не беременна, когда бы ты успела...
- Нет! Но, буду же! Я хочу прожить с тобой всю жизнь и непременно родить дочь. И, назвать её Серафима!
- Глупышка, ты моя! - засмеялся счастливо Егор и обняв Иришку, поцеловал её долгим и нежным поцелуем, планируя завтра же отвезти её в ЗАГС.