Начало здесь 👇
Данил вдруг посмотрел на отца и спросил, - батя, а челоВеческое мясо, какое оно на вкус?
- Сладкое оно, сынок. Ох, какое же сладкое.
Глаза молодого человека расширились от ужаса. Цвет лица резко поменялся на мертвенно-бледный, к горлу подступила тошнота. Не справившись со рвотными позывами, он зажал руками рот и выбежал на улицу.
Когда Митрофан вышел вслед за сыном, тот уже сидел на коряге возле болота. Раскачиваясь из стороны в сторону, как психически нездоровый человек, он смотрел на воду и повторял, - я ел челоВеческое мясо. Я ел челоВеческое мясо.
Пожилой человек подошёл к сыну и похлопал его по спине, - Данил, ну ты как?
- Отойди от меня, - закричал парень, - ты мне больше не отец.
Он вскочил. В глазах его стояли слезы, - как ты мог так поступить? Зачем?
Митрофан спокойно достал папиросы из кармана фуфайки и закурив, обратился к сыну, - а с чего ты взял, что ел челоВеческое мясо?
- Ты сам говорил, - яростно ответил Данил.
- Что-то я не помню такого, - так же спокойно проговорил мужчина.
Парень сжал кулаки и пошел на мужчину, - хочешь сказать, что могилу не ты раскопал? И труп несчастного не ты выкопал? И меня не этим ли накормил?
При этих словах парня снова замутило и он побежал в кусты.
Когда Данил вернулся, отца рядом не было. Он вошёл в дом, но и там его не оказалось.
Тут он услышал за домом какой-то металлический звук, напоминающий лязг от заточки ножа.
- Язык мой, враг мой, - кошмарная мысль пронеслась в голове у парня, - сейчас зарежет меня, как свидетеля, а потом съест.
Он осторожно подошёл к окну и выглянул на улицу. Отсюда он увидел отца, который стоял к нему спиной и действительно точил огромный нож, наподобие того, каким в деревне забивают свиней. От ужаса Данил отпрянул от окна и в панике стал метаться по комнате в поисках предмета для обороны.
Мысли, догадки, опасения - шустрыми муравьями бегали в его мозгу. Сердце бешено стучало, ладони вспотели. Он увидел на стене ружье и быстро снял его.
Потом он схватил с полки патроны и нервно стал заряжать. И пока он возился, за спиной раздался голос.
- Сынок, ты чего?
Данил резко повернулся и сам не понимая как, нажал на курок.
***
Когда дымка от выстрела рассеялась, он увидел отца, который стоял, судорожно улыбаясь в проходе. В глазах его отражался испуг.
- Да, сыночек, а мог бы и попасть. Может поговорим уже, как мужчина с мужчиной.
- Нет, - закричал Данил, - хочешь убивать, убивай. Только не мучай.
Митрофан сощурил глаза, потом посмотрел на большой нож, что был в его руках и поняв все, рассмеялся. Он смотрел на сына и было видно, что Данил не понимал причину столь внезапного смеха отца. Он все ещё стоял посреди комнаты с ружьём в руках, наизготове.
***
Через пол часа, как ни в чем не бывало, мужчина с сыном сидели на коряге у болота, от которого тянуло сыростью и гнилью. Они развели костер, от которого стало теплей и уютней.
- Я много видел на войне, - сказал Митрофан, - и смерть и предательство. Но самое страшное, это когда люди теряют свою человеческую сущность. Помню раз, зашли мы в деревню одну, после того как немцев разбили. Конечно не всех, кому-то удалось уйти. Преследовать не стали, так как ни возможностей, ни силы больше не было. Стали по дворам ходить, смотреть кто, где остался. Заходим в избу одну, а там ребёнок в люльке маленький. Девочка с глазками голубыми, как васильки, лежит и смотрит ими вокруг. А изо рта киНжал торчит. Эти, сволочи, отступая, ребенка и того не пожалели. Как выжила, только Богу одному известно.
Данил слушал отца открывши рот.
- Но и не это, сынок, самое страшное, - вздохнул Митрофан так, будто скидывая с себя бремя невысказанного, - самое страшное, что девочку эту съели потом. Сварили, словно курицу какую-то.
Глаза его вспыхнули, наливаясь яростью и злобой.
- Бать, как съели? - еле слышно спросил Данил, пересохшими губами.
- Мы голодали, на дворе глубокая осень. Провизии не было, от слова совсем. Да и в деревнях после немцев ничего не оставалось. Помню, я подошёл, а они уплетают за обе щеки. В общем не выдержал я, всех кто был, расстрелял. Потом конечно судили, кто-то донёс. А там пока разобрались, столько воды утекло, - и Митрофан снова горько вздохнул.
Затем он замолчал, уставившись на горизонт, где затухал последний лучик солнца.
- Отец, а откуда ты знаешь, что челоВеческое мясо сладкое? - не выдержав, через какое-то время спросил Данил.
Митрофан повернулся к сыну и произнёс, - так эти ублЮдки, так говорили. На, мол, попробуй, слаще мяса ты точно не ел. А медведицу эту, я в лесу повстречал. Она в капкан попала, выбилась из сил. Она бы и не выжила вовсе.
В этот момент по лесу, со стороны болота раздался рёв. Молодой человек настороженно навострил уши.
- Слышишь как она ревет? - вглядываясь в темноту болота, спросил Данил.
Мужчина оторвал свой взгляд от костра и повернувшись, тоже стал вслушиваться в тишину.
- Да нет. Не может она реветь. Кажется тебе, - отгоняя от себя и сына страх, сказал пожилой мужчина.
- А я слышу и кажется вижу её, - дрожащей рукой парень указал на сухое дерево, одиноко торчащее посреди болотной жижи, - вон она, за деревом тем.
Мужчина вскочил и стал разглядывать то, на что он указывал.
- Да нет, Данилка, будь спокоен, ни она это, - снова сказал пожилой человек и похлопал парня по плечу, - да и не может она здесь быть, она же мёртвая давно.
Вдруг из темноты болота, прямо на них, вышли два молодых медведя. Мужчины бросились в дом.
- Скоро зима, а эти худые. Ходят, побираются где чем придётся, - сказал Митрофан, подпирая дверь столом.
- Так значит это они могилу Васьки раскопали?
- Может они, может и кто другой. В лесу много голодного зверя.
***
Медведи прошлись по поляне у дома, затем завернули за угол. И долго ревели стоя у шкуры медведицы, как-будто приходили не за едой, а с мамкой проститься перед долгой и беспощадной зимой. Но вскоре ушли.
- Пойдём, провожу тебя до деревни, - сказал мужчина, вскидывая на плечо ружье.
- Батя, ты уж прости меня, я же не знал, - извиняясь сказал Данил, когда прощался с отцом.
- Эх ты, удумал чего, отца родного стрелять. Ты шёл сюда, не уж то шкуру не увидел?
Парень помотал головой.
- Да ладно, прощаю, - ласково сказал пожилой мужчина и обнял сына, - а завтра к вечеру приходи, на сладкое мясо, - и заулыбался.
КОНЕЦ
P.S. Рассказ неожиданно перешел из разряда мистических в разряд страшных, так как герои в какой-то момент начали жить своей жизнью.
История про девочку в деревне, реальная и была услышана от ветерана войны.