Сергей Петрович, увидев угрюмое, печальное лицо своей подруги и ее погасший взгляд, не на шутку встревожился. Женщине хотелось выговориться, высвободить накопившиеся эмоции и дать волю слезам. Она чувствовала, что может довериться мужчине, который обеспокоенно, недоумевающе на нее смотрел, пытаясь понять, что случилось. Галина Ивановна рассказала ему о своем сыне и невестке, о том, что происходит у нее в семье.
- Не нужно терпеть, - наставительным тоном заявил Сергей Петрович, крепко сжав дрожащие пальцы женщины в своей ладони, - Жизнь одна, поэтому ничего терпеть не нужно. Довольно слез, упреков и несправедливости! Переезжай ко мне! Квартира у меня большая. Места хватит. Нет у меня ни детей, ни внуков. Как-то не сложилось. Был я всю жизнь одиноким волком, да не задумывался о том, что оставлю после себя. Благодарю судьбу за то, что познакомила с тобой. Ты не переживай, Галя, все будет хорошо. Останутся позади боль, обиды и слезы. Я недавно видел интересную рекламу по телевизору. Приглашали пенсионеров на компьютерные курсы, обещали сделать большую скидку. Давай вместе запишемся и будем учиться. Никогда не поздно, поверь! Тогда ты сможешь без чьей-либо помощи пользоваться интернетом и загружать свои фотографии.
Галина Ивановна устремила свой ошеломленный взгляд на Сергея Петровича. Она не ожидала услышать от него подобные слова. Предложение переехать к нему сильно озадачило и смутило женщину. Галина Ивановна чувствовала, что пришла пора покинуть семью, частью которой она уже перестала быть. Как бы ей ни было тяжело и больно в первое время, нужно решиться на этот шаг, в противном случае ее жизнь станет мучительной и невыносимой.
- Ты прав, Сережа, - с тяжелым вздохом сказала Галина, - Похоже, мне действительно стоит покинуть свой дом. Так будет лучше всем. Думаю, никто не расстроится. Сегодня же поговорю с сыном и сообщу ему о том, что переезжаю к тебе.
Галина Ивановна вернулась домой поздно вечером. Как только она открыла дверь, из кухни вылетела разъяренная невестка с кричащим ребенком на руках. Елена резко кинула малыша своей свекрови и, сердито фыркнув, гневным голосом воскликнула:
- Где вас так долго носило? Вы ведь прекрасно знаете, что никто, кроме вас, не может уложить Пашеньку. Он засыпает только с вами. Все, заберите его к себе в комнату. Я устала. Пойду спать. Хорошо вам живется, Галина Ивановна. Ни проблем, ни забот. Хоть бы с внуком помогли. У вас одна старческая романтика в голове.
- Ленка, ты это угомонись уже, - пробормотал неожиданно появившийся Владимир и забрал у жены плачущего сына, - Мам, я тут подумал, ты продолжай встречаться со своим старичком, не обращай на Лену внимания. Она так шутит. Ходи к нему на свидания. Можешь даже выйти за него замуж. Буду только рад. Ты ведь заслужила свое счастье. У старичка твоего, как я понял, нет ни детей, ни внуков, ни других родственников. Так я стану для него хорошим сыном. Почему бы нет? Скоро он откинет хвост. Кому тогда достанется трехкомнатная квартира в центре города? Конечно, любимому сыну!
Галина Ивановна опешила от неожиданности. Она оторопело смотрела на сына, на чьих губах сияла довольная, лукавая улыбка. Женщина не могла поверить в то, что воспитала такого мелочного, лицемерного, расчетливого и бездушного мужчину. Ей было нестерпимо больно и до слез обидно. Она могла не ждать от Владимира сочувствия и понимания. В тот момент Галина Ивановна окончательно убедилась в том, что ей действительно нужно переехать к Сергею Петровичу. Все сомнения мгновенно рассеялись.
- Стараясь заработать как можно больше денег, я упустила самое главное, - с горечью обиды и разочарования произнесла Галина Ивановна, с сожалением и болью глядя на сына, - Я не смогла достойно воспитать тебя. Я не смогла вырастить честного, великодушного, порядочного человека. Ты не похож на своего отца, к моему глубочайшему сожалению. И это моя вина. Когда-нибудь ты поймешь, что деньги – это всего лишь бумажка. Куда важнее чувства. Я оставляю вас. Живите так, как хотите. Я сделала для вас все, что могла, и даже больше. Я ухожу.
Сказав это, Галина Ивановна отправилась в свою комнату и принялась собирать вещи. Она спешно складывала в дорожную сумку одежду и утирала слезы, безостановочно катившиеся по щекам.
- Вы не посмеете уйти! – требовательным тоном кричала Елена, - Что вы себе позволяете? Кто будет с Пашкой сидеть? Кто будет готовить? Я, что ли? У меня работа, курсы маникюра. Да вы просто эгоистка бессовестная. Владик, скажи своей сумасшедшей мамаше что-нибудь! Она серьезно собирается переехать к своему старику. Это ты виноват. Зачем ты про свадьбу заговорил? Наследства ему захотелось! Вот теперь сам с Пашкой и сиди.
- Да успокойся ты, - невозмутимо пробормотал Владимир, высокомерно ухмыльнувшись, - Она еще приползет домой на коленях и будет просить позволить ей вернуться обратно. У нее на старости лет крыша поехала. Такое, я слышал, бывает. Неделя, две – и все.
Галина Ивановна, молча, ушла. Ее сердце обливалось кровью от осознания того, что ее много лет нагло использовали, что она на самом деле была никому не нужна. Дочь уехала в Испанию, вышла там замуж и родила двоих детей. Перестала с матерью общаться. Последний раз Галина Ивановна слышала ее голос 4 года назад. Женщина, глотая слезы, поехала к Сергею Петровичу. Как только он открыл ей дверь, она, безудержно зарыдав, кинулась в его объятия.
- Поплачь, милая, поплачь. Тебе станет легче. Бог судья каждому из нас. Ты справишься. Я тебе помогу. Я буду рядом. Пойдем на кухню. Я заварю чай с ромашкой. Птичка ты моя уставшая, раненая. Ты еще взлетишь высоко-высоко, не сомневайся. Пойдем, родная. Как жаль, что мы раньше не встретились.