Принесла из магазина пакет с булочками и зачем-то сунула в холодильник. Затем вывела собаку – погулять. На улице размокшая глина на асфальте. Непонятно, откуда взялась.
Вернулись в квартиру. Собака обычно стояла в прихожей и ждала, чтобы лапки помыли. А тут на нее что-то нашло. Забыла о хороших манерах и рванула на кухню. Оставила грязные влажные следы.
Появилась дочь. Взяла булочку, не удержала в руках – уронила. Пришлось закричать, что у нее не руки, а крюки. Заставила бросить в мусорный пакет.
Дочь дернулась обиженно, ушла в свою комнату, затихла. Ничего, на обиженных воду возят. Подуется – успокоится.
Помыла пол, от солнечных лучей светились влажные полосы. Пришел муж и поставил обувь не на входной коврик, а немного дальше – на чистое место.
Не удержалась, голос повысила, что она не прислуга какая-нибудь. И ее труд надо уважать. Демонстративно прошлась мокрой тряпкой, пинком его обувь – на место.
Муж засопел – тяжело. Искал тапки, не нашел. Сердито пошел в носках по сырому полу. Скрылся в комнате дочери. Сидят, молчат: обиделись. Ну, и пусть! Подумаешь!
Поставила бульон. Из курицы. Возилась в холодильнике, выбросила просроченные продукты. Денег жалко. Зачем лишнее купили?
Раздражение не унять, всё внутри кипит. Хочется что-нибудь разбить, закричать, расплакаться.
Не заметила, как обильная пена поднялась до краев. И часть – на только что вычищенную плиту.
Раздражения стало больше. Муж и дочь чувствовали, сидели тихонечко, не показывались.
А она палец порезала. Возилась с репчатым луком и порезала. Обработала небольшую рану, бинт затянула.
Затем сидела в углу, прижавшись спиной к стене, замерла. Напряжение – внутри. Хотелось одиночества. Чтобы никого не было.
Надо взять себя в руки. Суп готов. Достать тарелки, приготовить хлеб, налить в чайник воду.
Сейчас придут муж и дочь. Сядут – есть. Может, уйти? Пусть ужинают вдвоем. Позвала, а сама ушла. Смотрела в окно, не двигалась.
Кто-то тронул за плечо. Муж протянул тарелку, улыбается: «Разбей, пожалуйста. Я осколки соберу. Если эту жалко, я другую принесу. Ты только скажи».
Глупость какая-то. А почему-то легче стало. Засмеялась, головой тряхнула, широким шагом – на кухню.
Дочь посмотрела на забинтованный палец. Пошутила, что у обеих руки как крюки. Рассмеялись – втроем.
Свои есть свои. Куда без своих?