Петя учился в пятом классе. Учился в целом неплохо, а по гуманитарным предметам и вовсе на четыре и пять. Плюс физкультура на отлично, по музыке у Пети, как говаривали, наличествовал абсолютный слух. Петина школа находилась в рабочем районе города, вокруг школы было ещё много старых деревянных домов, соседствующих с новыми крупнопанельными домами, именуемых в народе КПДшками Большинство ребят в школе были, можно сказать, из не очень благополучных семей.
В пятом классе по одному из предметов появился новый учитель. Конечно, как и абсолютное в то время большинство, он был приезжим. Приехал он, как сейчас бы сказали, из достаточно депрессивного региона страны, из промышленного рабочего города, что в принципе отражалось не столько в его внешности, сколько в манере его поведения. В те времена, да и сейчас, наверное, мужчина-учитель был довольно редким явлением. Новый учитель обладал весьма неординарной внешностью и внушительными габаритами: высокий, крепкий, на вид около тридцати пяти лет, к тому же он был довольно энергичен и, конечно, на детей он производил серьёзное впечатление, особенно когда начинал, что называется, метаться по классу. А метаться ему приходилось часто ибо, как можно догадаться, большинство детей не отличались особо примерным поведением. С нарушителями дисциплины учитель боролся весьма жёсткими методами: мог запросто схватить, а то и шлёпнуть какого-нибудь сорванца. Особенно его приводило в ярость когда кто-нибудь из ребят в его отсутствие осмеливался тронуть его, так называемые, орудия труда. Тогда он буквально свирепел, пытался выяснить кто именно посмел трогать его предметы, но как правило тщетно, ибо никто из детей не желал прослыть стукачом. Тогда он включал свой метод дедукции в результате которого под его горячую руку, в буквальном смысле, мог попасть совершенно невинный пацан. Как правило, это был шустрый, хулиганистый мальчик из неблагополучной семьи. Конечно, эти дети никому не жаловались, потому что те оплеухи или потряхивания за грудки, которые они получали от учителя были просто щекоткой по сравнению с теми побоями – да, именно побоями, которые они порой получали дома от своих родителей. Петя не раз становился тому свидетелем, когда приходил с друзьями позвать погулять какого-нибудь одноклассника, а тот как раз подвергался дома экзекуции. В общем, дети хоть и побаивались нового учителя, но не сказать что боялись прям смертельно.
Сам Петя был мальчиком из интеллигентной семьи. По классу не бегал, «орудия труда» не трогал и поэтому ему ничего, казалось бы, не предвещало оказаться в немилости нового учителя. Свои «четыре и пять» он исправно получал и здесь.
Прошло несколько месяцев. Как-то раз, начался очередной урок. Учитель, как всегда, был не в духе и, как нередко бывало, пришёл с некоторым опозданием: задержался в учительской, и поэтому носился по классу с целью восстановления пошатнувшейся его долгим отсутствием дисциплины. Дисциплина восстанавливалась нехитрым способом: там потряс кого-нибудь за грудки, здесь привел в чувства кого-нибудь за шиворот, на всё про всё буквально пара-тройка минут. В какой-то момент Петю кто-то позвал сзади, дернув за плечо. Петя обернулся, но через пару секунд сзади подбежал учитель, схватил Петю за ухо и буквально поднял вверх. Пете пришлось даже подпрыгнуть, иначе, казалось, ухо бы просто оторвалось. Сильнейшая боль пронзила его. Учитель ушёл к своему столу. Петя буквально осел на свой стул. В классе наступила полнейшая тишина. Дело в том, что все дети, да и учителя знали Петю как весьма острого на язык и часто пререкающегося с учителями ученика. И вот теперь весь класс был в ожидании. Можно сказать, класс просто превратился в одно большое ухо. Что же выдаст сейчас их острослов? Тем временем ухо самого Пети переживало тяжёлые времена: боль была такой невыносимой, что даже слеза не могла навернуться в этот момент. Не могла и не надо: заплакать в пятом классе, в одиннадцать лет, мальчику это было бы просто позором. Стараясь сохранять видимое спокойствие и присутствие духа, Петя медленно встал. Учитель стоял молча у своего стола и смотрел на него. В эти секунды не то что муха, таракан бы выполз и все услышали бы, такая была тишина.
– Вы поступили непедагогично! - неожиданно и твёрдо заявил Петя и молча сел.
Ухо его буквально горело. Тишина продолжалась. Через некоторое время сзади послышался тихий смешок, исходящий от рыжего Вовы.
– Хи-хи-хи, непегагагично - безуспешно пытался повторить диковинное слово глубокий двоечник Вова.
– Недагогогична, - тихо вторил ему с «камчатки» бугай класса по кличке Пятак.
Петя молча смотрел на учителя. Тот стоял будто окаменевший, казалось он потерял дар речи и только смотрел на Петю и хлопал глазами. Петя почувствовал, что его слова буквально пронзили педагога.
Через некоторое время урок продолжился. Это был последний урок того дня и Петя торопился на улицу. Он хотел скорее приложить снег к уху, потому что чувствовал как оно распухает. Вот, наконец звонок. Петя схватил портфель и поспешил на выход. «Петя, останься» сказал учитель.
Все вышли.
– Садись, Петя, - спокойно сказал учитель.
Немного помявшись, учитель сказал:
– Ты, Петя, это, извини меня. Сам видишь, какая дисциплина в классе: сплошные хулиганы, двоечники, лоботрясы, постоянно трогают мои вещи.
– Но я-то Ваши вещи не трогал, – с обидой в голосе сказал Петя.
– Да, да, Петя, ты хороший мальчик, учишься хорошо, дисциплинированный. Но эти буквально достали меня. Извини меня, Петя.
Потом учитель еще долго что-то рассказывал, жаловался на жизнь. Петя слушал его и не понимал, то ли учитель искренне переживает о случившемся, то ли опасается возможной ответственности. А ухо продолжало болеть и Петя думал только о том, чтобы быстрее выйти на улицу и приложить к уху снег.
– Мне нужно идти, - сказал Петя и быстро пошёл к выходу. У двери Петя обернулся и сказал: «Я никому не скажу» и вышел из класса.
-– До свидания, Петя – послышалось ему вслед.
Петя забежал в раздевалку. Схватил свой уже одиноко висящий крытый полушубок и, не обращая внимания на ворчащую вахтёршу, вылетел на улицу, по пути натянув шапку. Однако одетая как полагается шапка жестоко придавила больное ухо и боль усилилась. Пришлось шапку снять и заново, на этот раз едва, накинуть её наискосок так, чтобы максимально освободить ухо.
Вот он, долгожданный снег! Петя держал его долго, вновь и вновь зачерпывая в рукавицу. Наконец боль стихла и Петя пошёл домой. Дома семья уже сидела за столом.
- Что-то ты долго, Петя, - сказала мама, - давай быстро мойся и кушать.
- Какие оценки получил? - спросил папа.
- Пятёрку по истории, - сказал Петя и незаметно бочком прошел в ванную.
Петя посмотрел в зеркало. Ухо предстало в ужасающем виде. Оно было и синее и красное одновременно. Хорошо ещё, что по прошлой моде ребята носили длинные волосы. Хотя Петя любил очень аккуратно зачёсывать волосы за уши, теперь он наоборот закрыл их волосами.
- Ничего, - подумал Петя, - так похожу, скоро опухлость пройдёт.
Сказать, что ухо болело - ничего не сказать. Целых три дня оно стреляло, кололо, ныло. Временами Петя думал, что нужно идти к врачу. Но тогда всё может раскрыться и его слово окажется пустым. И Петя продолжал терпеть. Через три дня боль прекратилась, а ещё через неделю можно было вновь зачесывать волосы за уши.
Каждый раз встречая учителя в коридоре, Петя замечал, что учитель здоровается с ним первым. И от этого Петя испытывал некоторую неловкость. Он не хотел, чтобы это заметили другие ученики. Но как-то раз, его приятель Коля всё-таки спросил:
- А что это он первым с тобой здоровается?
- Да? – недоуменно спросил Петя, - Я как-то не замечаю, кто первым здоровается.
Шли месяцы. Петя заметил, что на уроках учитель стал явно спокойнее. Во всяком случае он больше ни разу не видел, чтобы тот схватил кого-нибудь из ребят. Так, иногда мог повысить голос, но руками уже никого не трогал это точно. Учитель был полностью погружен в процесс. И надо сказать, что преподавал он очень хорошо; знал свой предмет, что называется, «от и до».
При встрече учитель продолжал здороваться с Петей первым. При этом Петя чувствовал какое-то уважение учителя. Это продолжалось ещё пять лет, прежде чем Петя окончил школу.
В последующие годы Петя нередко встречал бывших учеников его школы, которые учились уже после него. От них он узнавал, что многие его учителя продолжали работать, в том числе и этот учитель. О нём отзывались исключительно с положительной стороны: прежде всего, как о высочайшем профессионале своего дела. Рассказывали, что дети и их родители его очень уважают и любят. Петя поймал себя на мысли, что ему очень приятно слышать такие отзывы о своём учителе. «Да… учитель действительно, был искренен со мной, он на самом деле сильно переживал тот случай» - думал Петя, с улыбкой поглаживая своё ухо.
Прошло много лет. Петя как-то забрёл в свой старый рабочий район города, хотя тот давно уже стал другим: не осталось уже ни одной деревяшки, не стало деревянных хоккейных катков, постарели некогда новые КПДшки, да и сам Петя, давно уже стал Петром Ивановичем. Выйдя из магазина, он вдруг увидел двух беседующих людей, один из которых оторвался от разговора и внимательно посмотрел на Петю, точнее на Петра Ивановича. Петя без труда узнал своего педагога, который ещё некоторое время смотрел на него, а потом вновь погрузился в беседу.
Воспоминания пришли Пете в голову. Пройдя метров сто он вдруг оглянулся и увидел уже одиноко стоящего учителя, смотрящего ему в след…
Александр Сайсарский 2022 год